Чарующие письма

Время шло, не спеша. Час за часом. День за днем. Уроки, уроки, уроки… Тихая размеренная жизнь без каких-либо праздников жизни или стычек. Можно было подумать, что Лили забыла обо всем, что случилось в этом учебном году. Забыла о Белом принце, о вранье Малфоя и гнусном поступке Джейми. Но главное здесь – может быть. Глаза рыжеволосой гриффиндорки сверкали как два больших изумруда, веселая улыбка играла на лице, а огненные волосы, казалось, стали только ярче. Но это только маска. Хорошая плотная маска, скрывающая внутренние переживания, пустоту в груди и горечь. А самое главное, Лили сама не понимала, почему чувствует себя так. Что-то жгло и съедало изнутри, но снаружи красивая цветущая оболочка. Порой, бывало такое время, когда настроение поднималось, и внутренний и внешний мирки сходились и чувствовали одно и то же. Но это порой. В остальное же время это была картинная радость и фальшивая улыбка. Просто я потеряла своего Белого принца – решила девушка, наконец. Но как можно потерять то, что никогда не принадлежало тебе? -О чем задумалась, Лилс? – спросила Энжи, выводя из раздумий подругу. -О смысле жизни, - ответила Лили и ухмыльнулась. Как нелепо. Думаешь о неких непонятных чувствах, пытаешься разобраться в себе и называешь это «смысл жизни». -Правда, что-то ты плохо выглядишь, - взволновано сказала Энжи, через некоторое время. -Да? Ничего страшного, просто здесь очень жарко, а так все в порядке, - ответила Лили и помахала на лицо рукой, попутно убирая прилипшие ко лбу пряди. Правда, было очень жарко, а учитывая то, что они находятся на уроке зелеварения в подземелье, то это было еще и странно. Лили резко уткнулась в свой котел. К ним подошел профессор Долгопупс и серьезно посмотрел, как работают его ученицы. Они почти ничего не сделали, а урок подходил к концу. Профессор вздохнул – что же тут поделать? – и пошел к другим ученикам. Лили победно улыбнулась – ведь не наругали, - но попыталась все же сделать зелье. -С тобой все хорошо? – поинтересовалась Кристина, когда девушки шли в кабинет профессора Трелони. -Да, - неуверенно произнесла Лили, - вроде да. Голова болела немного, но это ничего. Просто устала, переутомилась. Тем более, Лили которую ночь не может уснуть. Никто об это не знал, даже близкие подруги. Зачем? Тогда придется рассказывать, почему это происходит. А это, как подозревала сама девушка, из-за Белого принца. Точнее из-за его «пропажи». Дура, дура, дура! Это же просто парень! Зачем же убиваться из-за него. Ни один парень не стоит слез. Ни один не заслуживает ее страданий. Лили проговорила в очередной раз это про себя, как мантру. Как только слова прозвучали в голове, девушка споткнулась и упала. -Мистер Поттер, мне кажется вам пора. С вашей сестрой будет все в порядки, я за ней присмотрю, - голос звучал как бы издалека. Лили не сразу поняла, что это мадам Помфри. Она не могла осознать, где она и что произошло. Споткнулась, упала и… И все. Темнота. Словно память обрывается. Ничего нет, только пустота. Тело было тяжелое, словно сделанное из свинца. Глаза не открывались, язык не шевелился. Да что же такое? – спросила девушка себя, и от чего-то стало тошнить, и загудела голова. В нос попал запах, который мог узнать каждый. Она в больничном крыле, лежит на кровати. Заболела? Вряд ли. Но что тогда? Думать сейчас не было никаких сил, да и не хотелось. Все потом. -Может еще несколько минут, - спросил знакомый голос. Это был Альбус. Он словно находился в противоположном конце комнаты. Но Лили чувствовала, что ее держат за руку, и была уверена, что это ее старший брат. -Мистер Поттер, я сказала – уходите. Она поправиться. Ничего серьезного. Уходите! После этих слов Лили опять заснула или потеряла сознание. Не важно. Свидетелем дальнейшего разговора она больше не была. -Мистер Малфой, марш отсюда! – строгий не позволяющий пререканий голос вновь вывел Лили из темноты. Послышались шаги. Они отдавались в голове, словно стадо слонов пробежало в миллиметре от кровати, на которой лежала девушка. Ресницы затрепетали, глаза немного приоткрылись. Все поплыло. В дверном проеме мелькнули платиновые волосы, и громкий звук закрывшейся двери оглушил уши. Кто это был? «Мистер Малфой…» Что он здесь делал? Не важно. Уж точно приходил не к Лили. Обладательница огненных волос приподнялась на кровати, но почему-то это удалось сделать с трудом. Кряхтя, Лили оперлась на локти и открыла глаза полностью. -Что случилось? – первые слова, которые Лили произнесла, увидев мадам Помфри. Она стояла около другой кровати и поправляла простыни. Она повернула голову, и ее лицо, казавшееся минуту назад спокойным, стало серьезным. - Ах, деточка, ты уже проснулась, - сказала мадам дельно мягким голосом, подходя к кровати Лили. Она взяла с прикроватной тумбочки сосуд с мутной оранжевой жидкостью и протянула гриффиндорке, - Вот выпей, станет легче. Лили без колебаний взяла сосуд и немного отпила. Ее чуть не вывернуло наизнанку. Да, на вид она была лучше, чем на вкус. А запах… Кто только готовит эти противные зелья? Почему они не могут быть со вкусом клубники или яблок? Глупости какие-то. Девушка послушно осушила сосуд, как сказала лекарь, увидев искривленный рот, и улеглась обратно. -Что случилось? – спросила Лили еще раз. Наверное, лекарство – снотворное. Голова становилась ватной, глаза закрывались. Надо побыстрее выяснить, а то потом можно вообще ответов не получить. -Тебя принесли друзья. Все нормально. Сначала это была самая простая простуда, но кто-то решил пошутить над тобой и навел слабую порчу. Не волнуйся. Все скоро пройдет. Может, пройдется полежать еще неделю. А теперь спи. Мадам Помфри развернулась и, поняв, что больная ничего больше сказать не сможет, ушла. Рот просто не открывался, язык, словно распух. Силы у Лили ушли, и она опять окунулась в царство Сна, так и не удовлетворив свое любопытство до конца. Через три дня состоялась последняя игра по квиддичу – Слизерин – Гриффиндор. Как истинная гриффиндорка, она должна была болеть за свой факультет. Но почему-то какому-то маленькому червячку внутри хотелось, чтобы выиграл факультет змей. Конечно, там же играет ее брат, и только поэтому она желает победы соперникам. А мысль о том, что там же играет и Малфой, была упрятана подальше в угол самого темного и далекого ящика. Мадам Помфри запретила Лили идти на игру, как бы та не упрашивала. Сейчас, когда матч был в самом разгаре, девушка сидела, надувшись, на кровати и пыталась не слышать всех воплей радости, кричалок и звуков огорчения. Надо отвлечься. Но как? О чем можно подумать? Зачем приходил Малфой? – хороший вопрос, только больно противный. Мадам Помфри выгнала его, но что он делал до этого? Сидел около кровати Лили и ждал, когда она придет в сознание? Или приходил к кому-то другому? Но никого кроме рыжей гриффиндорки тут не было. Может, что-то выпрашивал? Такая желанная, но отвратная мысль, что Скорпиус мог прийти узнать о состоянии Поттер, постоянно крутилась в голове, какими бы способами ее не пытались отогнать. Лили узнала, что пролежала без сознания два дня и пропустила столько занятий в школе. Ей до безумия не хотелось переписывать все конспекты и делать домашнюю работу за пропущены дни. Но что поделать? Она же не виновата. И об этом думать не хотелось. Лили так ничего и не решила на счет одного противного слизеринца, когда дверь распахнулась, и влетело несколько человек. Трое игроков слизеринцкой команды по квиддичу несли на руках еще одного. Тот ничего не говорил и не издавал звуков. В сознании ли он вообще? Гриффиндорка не двигалась. Она в оцепенении наблюдала за происходящей картиной. Через минуту вбежала лекарь с тряпочками, бинтами, пробирками с зеленой и синей жидкостью. Она выгнала всех остальных и принялась возить с поступившим больным. Кто-то или что-то постоянно мешали Лили увидеть, кто же ее новый сосед, и узнать, что случилось. Девушка решила не дожидаться и, повернувшись спиной, попыталась уснуть. Через полчаса послышался слабый стон, возвещавший о том, что больной очнулся. Но гриффиндорка уже витала в сладостных облаках сна и не могла слышать этого. Лили проснулась от стона. Стона боли. Это было понятно без слов. Она привстала на кровати и посмотрела в сторону нового прибывшего. В сумраке ночи было сложно что-то рассмотреть. Она встала с постели и, идя босыми ногами по холодному полу, подошла к постели спортсмена, получившему травму. По-видимому, у него перелом кости. Сложный перелом и может двойной. На правой ноге, чуть выше колена, виднелась белая повязка. Тело было немного напряжено. Глаза поднялись на лицо. Это был Малфой. Скорпиус Малфой. Платиновые волосы чуть блестели в свете дорожки луны. Глаза закрыты, а рот сжал в одну линию. Он красив – подумала Лили и ужаснулась от своих мыслей. Юноша немного дернулся и издал новый стон. Он спит, но все равно чувствует боль. Лили захотелось притронуться к лицу, убрать боль, стереть эту зажатость и напряженность. Жаль, что это невозможно. Но она должна попробовать, не смотря на уговоры здравого смысла. Должна, и все тут! Не думая ни о чем, Лили медленно протянулась руку и кончиками дрожащих пальцев коснулась щеки. Она была очень холодной, словно на этой постели лежал не живой человек, а восковая фигура. Чего-то испугавшись, Лили отдернула руку и посмотрела на нее, как на инопланетянина. Зачем она это сделала? Но дальше она действовала так же не осознано. Девушка присела около кровати на корточки. Рукой опять коснулась щеки, но потом повела по линии скул и коснулась губ. Рот немного расслабился. Против воли – а скорее за нее – лицо девушки немного поддалось вперед, и Лили коснулась своими горячими губами холодной кожи. По телу пробежала небольшая волна мурашек, а лицо юноши еще больше расслабилось. Он опять издал стон и немного дернулся. Лили вскочила, поняв, что она делает, и побежала в свою постель. Она с головой накрылась одеялом, словно это сможет спрятать ее. Да, укрыть от ее мыслей, желаний и глупый неосознанных поступков. Что же произошло? Ты дура – вот что! – воскликнуло сознание. Они же враги. Он врал. Но почему ее тянет к нему – хоть она и не сознавалась в этом даже себе. Но лицо так манило своим бледным сиянием, создаваемым луной, кожа была такая мягкая, а губы… Губы зазывали даже в таком состоянии. Да что, черт подери, происходит! Забудь Лили, этому не бывать!