Спокойной ночи

Они встретились в "Двух Септимах", самом известном кабаке Бодрума. Это была граница Морровинда и Сиродиила, причем не самая лучшая ее часть, особенно для человека, задумавшего пересечь пешком естественный раздел между провинциями в виде гор Велоти. Хоть "Два Септима" и носили гордое название "международного отеля" и хвастались тем, что у них когда-то останавливались нынешний император Уриэль Септим VII и его предшественник, Пелагий IV, тем не менее, шалман это был тот еще, и было весьма сомнительно, что тут рискнул бы остановиться даже мелкий наместник, не говоря уже о великих правителях. Нет, тут не вспыхивали драки за дракой, не вертелись тут и там женщины легкого поведения. Кабак не имел ничего общего с пивными Анвила, где объем выпитого матросами дешевого вина был равен объему реки Пантеры. Но публика тут была довольно зловещей. Молчаливые люди в темных, натянутых на самый нос капюшонах, мечтательный бармен с лицом того самого дяди, которым обычно пугают непослушных детей. За соседним столом горланили Мораг Тонг, пожалуй, единственный источник громкого звука. А напротив – внимательно смотрели красные глаза, словно раздевая, снимая неброский кожаный доспех, льняную, видавшую виды, рубашку и… Имперец сглотнул, покачал головой. Он солдат Имперского Легиона или где? Пристало ли ему бояться сомнительного заведения? За Империю!.. -Так ты… - он откашлялся, восстанавливая севший, на нервной почве, голос, - Так ты не представилась… -Тебе совершенно не нужно знать моего имени. Как только ты покинешь это место, ты сразу же забудешь и его и все то, о чем мы сейчас будем говорить. - лица данмерки не было видно, она заняла место, куда не падал свет от чадящих ламп, можно было рассмотреть лишь руки, с которых были сняты темные перчатки, да чуть светящиеся красные глаза. Гилвур всегда считал данмерские глаза красивыми – они необычного, красного оттенка, у некоторых вместо белка – легкий желток. Кожа тоже завораживала. Серая, светло-синяя, темная, почти черная, или же бледная, с легким намеком на пепел. Кожа собеседницы была синеватой, гладкой на вид, а вот ногти обломанные, кое-где обкусанные – работа нервная и тяжелая. Такие руки не должны заниматься ничем, кроме как обмахиванием веером или же перебиранием драгоценностей. "Просто признайся, парень, ты западаешь на данмеров. На данмерок", - поправил сам себя имперец, все еще молча взиравший на девушку. Возлюбленная-данмер. Предел мечтаний. В Сиродииле этим пределом можно было закрывать Имперский Город от вторжений разных темных сил – таким высоким, недосягаемым он был. Сиродиильские данмерши были либо замужем, бежавшие всей семьей от моровых поветрий из родной провинции, либо же безумными жрицами, никого, кроме своих даэдра не замечающими. Да и мать убила бы его, приведи он в дом серокожую невесту. -А почему ты предпочла переходить границу здесь, а не в Крагенмуре? Там отличная дорога, извозчики, за несколько часов была бы уже в Чейдинхоле. -У меня здесь человек, с которым мне была назначена встреча. -И где же он? -В этом кабаке. -Ладно, ладно, если это какая-то великая тайна, то я не буду тебя донимать. Скажешь хоть, откуда ты родом, или это страшный секрет? -Я из Эльсвейра. -А я почему-то был уверен, что ты коренная жительница Морровинда, - Гилвур кивнул прислужнице, предложившей немного эля и продолжил свой допрос: -Так ты из Эльсвейра сюда приехала? -Нет, я уже несколько лет живу в Морровинде. -И как там? Я слышал, что местные данмеры терпеть не могут чужеземцев. Сильно обижают? -Если ты не маменькин сынок, который может разреветься от парочки гнусных оскорблений, то вполне можно жить. Они имеют право говорить, а ты имеешь право не слушать. Что ты забыл-то здесь, это не самое лучшее место для солдата Имперского Легиона, - она понизила голос, и как-то весело спросила: -Не боишься, что убьют? Парень усмехнулся и чуть прищурился, гадая, как же все-таки выглядит эта данмерка. -Ну, значит, судьба у меня такая. Но меня не за что убивать, я только что окончил училище и еду служить в форт Лунной Бабочки, может, слышала о таком? -Случалось мимо проходить. -Это замечательно! В следующий раз, может, заглянешь и мы снова встретимся? -Не думаю. -Но почему? -Есть причины. Гилвур сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. Надо во что бы то ни стало узнать ее имя и где ее можно найти. -Может, расскажешь мне немного о Морровинде, если, конечно, ты не против? Я совершенно не знаю его, и мне бы хотелось быть теоретически подготовленным к практическим неприятным ситуациям. -Ну, что рассказать? Каким бы диким наш Ресдайн не выглядел, он все равно единица Империи. На его территории действуют ваши законы, само собой, но и наши законы тоже остались в силе. -А какие? -Например, если ты вдруг кому-то насолил, и этот кто-то обратился к вооон тем ребятам, - девушка указала на Мораг Тонг, о чем-то пьяно бормочущих, - то извини, но ты умрешь. -И что же надо делать, чтобы не солить? -Не лезть со своей солонкой в чужой котел. Тут этого не любят. Даже если ты видишь, что кому-то требуется помощь, не спеши на выручку. -Но я же с… - вскричал было имперец, осекся и произнес тише, - Я же не могу… -Понимаю. Если это происходит посреди бела дня в центре города, то, конечно, будет разумным напасть на нарушителя правопорядка, и то, если позади тебя бежит еще толпа таких балбесов в алюминии, с криками "Во имя Девяти!". Но не руби сразу мечом, крикни издалека, не Мораг Тонг ли нападающий и вели, опять же, издалека, показать его разрешение на убийство. Если это окажется тонгский ассасин, то следует отпустить его с миром. -Нелепо. Чтобы я, гражданин Империи, отпустил убийцу из-за какой-то там бумажонки… -Мое право говорить, твое право – выбирать, будешь ты меня слушать, или не будешь. Обычно тот, кто придерживается правила солонки и чужого котла, проживает более долгую жизнь чем те, кто возомнил себя борцами за справедливость. -Хорошо, я запомню этот урок, но не думаю, что смогу ему следовать… а что насчет пепельных бурь? -До Лунной Бабочки они очень редко долетают. Вот если бы тебя направили в Пеструю Бабочку, то тогда бы ты там изрядно наелся пепла и песка. -Еще я хочу узнать про скальных наездников, сильно приставучие твари? – этот вопрос Гилвура волновал больше всего. Он слышал страшные рассказы про зомби из данмерских гробниц, про мабригаш, раздевающих ротозеев и обирающих их до нитки, про огромный камень над Вивеком, битком набитый золоторожими стражами… Но самые леденящие кровь истории были посвящены скальным наездникам, вездесущим тварям, которые нападают даже на врага, превосходящего его по силе и размерам. Особо несчастным доводилось видеть целые стаи злобных птиц, и это было последнее, что они видели в своей жизни. -Я их нанизываю на древко копья. Просто не подпускай их слишком близко, они хлестко бьют хвостом. -О, мой друг рассказывал, что у вас наручи и наплечники продаются отдельно от кирас. -Это так. -И что вы носите штаны под поножами, сверху надеваете юбки и поверх всего еще и мантию! -Все верно. -И вам не жарко? -Песок не туда залетит, тогда узнаешь, зачем столько тряпья. -А еще… -Все, все… Тебе, кажется, пора. Да и мне, к слову, тоже, - данмерка взяла со стола перчатки и стала медленно их надевать. Имперец бросил взгляд на песочные часы, стоящие на полке позади трактирщика. И правда. Скоро подойдет силт страйдер до Балфаллса. -Ну, я думаю, мы когда-нибудь пересечемся, милая девушка, - он послал самую обворожительную улыбку в темный угол, которая разбилась об равнодушный красный взгляд. Решив не отчаиваться и попытать удачу в следующий раз, Гилвур в два глотка допил свой эль, встал из-за стола и направился к двери. Впереди новая страница жизни, солдатские будни, защита родины. Он такой молодой, нужно многое узнать, посетить разные страны… Кто знает, быть может, он станет капитаном! Короткий свист – и он почувствовал сильную боль в груди. Парень опустил взгляд и увидел, как из правого нагрудного кармана торчит кончик стрелы. Обернувшись, дабы посмотреть на напавшего, имперец сделал неловкий шаг назад и, запнувшись, упал на спину, глубже вонзая стрелу. За мораг тонгским столом притихли, безучастно смотря на происходящее. Скрип кожи, стук твердой подошвы об прогнивший пол. "Смерть пришла" – обреченно подумалось солдату, бесполезно пытающемуся вытащить стрелу, скользя пальцами по окровавленному наконечнику. Над ним склонилась тень. -Ничего личного, Сиродиил, - она вынула из кармана небольшой кинжал и приставила его к горлу судорожно хрипящего имперца, - Ситис говорит: "Спокойной ночи"… Конец.