Люди зимы

Обитатели этой планеты называли их «сихиртя». Низкорослые субтильные с виду жители лесов, встречавшиеся на пути отряда, смотрели на них своими горящими детским любопытством чёрными, как угольки, глазами. На скуластых лицах читалось удивление, смешанное с почтением и чем-то ещё. Ещё бы, все «сихиртя» были на голову, а то и две, выше аборигенов. Мало, что высокие, так ещё и ослепляющие, как зимний снег: белая плохо загорающая кожа, светлые волосы, почти добела выгорающие под лучами местного светила, светлые прозрачно-серые или серо-голубые, как лёд на местных реках, глаза. Аборигены так и говорили: «сихиртя» - люди зимы. Чего не было в глазах аборигенов, так это страха. Люди зимы совсем не страшные. Сильные, метко стреляют из своих больших луков, далеко кидают тяжёлые острые ножи, но не убили ни одного из лесных людей. Шаман с ними говорил, теперь всем точно известно – «сихиртя» не воюют с народами Лесной Богини, они идут далеко, к своему острову мёртвых, туда, где только одна ночь и один день в году. Идут своей дорогой, ничьи угодья им не нужны – подстрелят иногда гуся или поймают немного рыбы, поджарят на костре и уходят дальше. Люди зимы спешат, им надо успеть до начала следующей ночи. *** Отряд действительно спешил. Перед тем, как окончательно выключиться из-за низкого заряда батарей, пеленгатор выдал уточнённые координаты возможного нахождения основного модуля исследовательского комплекса. Модуль удачно посадили на поверхности буквально накануне. Там был стандартный набор оборудования, необходимого для автономного существования небольшой исследовательской группы, даже мини-аппараты для подводных исследований. Планета была поразительно похожа по множеству параметров на наш родной Теутен. Отличалась только большим количеством воды на своей поверхности и более низким, если не сказать - примитивным, уровнем развития местных жителей. Впрочем, мы не успели детально обследовать всю территорию, и это заключение касалось только жителей части северного полушария. Мы планировали сначала изучить приполярные области, флору и фауну, взять пробы грунта с поверхности суши и на разных глубинах северных морей, но после нападения на корабль про это можно было забыть. Капсулы отстреливались из уже начавшего разваливаться на части корабля, огромным фейерверком падающего на поверхность. Даже если найдём, куда падали детали, восстановить это невозможно. Сейчас наша главная задача — выживание. Для начала собрать вместе всех выживших, а потом... потом будет видно. Мы не сможем построить корабль, но, может быть, хотя бы сможем транслировать сигнал бедствия. Направление поиска удачно совпадало с направлением движения к месту возможного сбора в случае рассеивания групп по поверхности исследуемой планеты. В этом полушарии планеты сейчас была середина зимы. Сомнительное везение, конечно. Нам пришлось срочно маскировать свои термокостюмы под одеждами из шкур рогатых зверей, которых аборигены использовали в качестве тягловых животных. На это потратили несколько местных дней. Наша спасательная капсула упала на склон горы, проборонив в лесу настоящую просеку из поваленных деревьев. Корпус, по возможности, разобрали на части. Не поддающийся демонтажу каркас замаскировали, потому что ликвидировать несколько тонн высокопрочного металла было совершенно невозможно. Всё оборудование, какое только могло пригодиться в этом непредсказуемом путешествии, уложили в местные средства передвижения — нарты на тонких полозьях, — и прикрыли шкурами. После мучительных раздумий — впереди полная неопределённость, никто не мог сказать, пригодится ли нам это и стоит ли тратить силы на транспортировку, — решили тащить с собой два небольших маневровых двигателя. Вытянутые веретенообразные поверхности облепили белой корой, снятой целыми пластами с крупных экземпляров местной флоры. Кора разделялась на тончайшие, почти прозрачные, розовато-белые слои и приятно пахла. На вопрос шамана командир отряда ответил, что это священные лодки, которые мы везём в подарок своим богам далеко на север. Объяснение было принято аборигенами как должное. Местные отлично понимали запреты, даже широко пользовались разного рода «табу» в своей практике, что было нам только на руку. Сказав «табу», мы могли быть уверены, что никто из аборигенов близко не подойдёт к нартам и уж совершенно точно не попытается заглянуть под полог. Паритетное соглашение с вождями и шаманами позволяло пройти через их земли без препятствий. Наш отряд мог поддерживать связь с двумя ближайшими группами. Относительно ближайшими: при таком способе посадки спасательные капсулы разнесло чуть не на пол-материка. То, что нам всем удалось оказаться в пределах одного материкового образования — уже невероятная удача, ведь три четверти поверхности этой планеты покрыты водой. И мы все разными путями продвигались на северо-запад. Экипажи четырёх капсул смогли выйти на связь, судьба ещё двух была неизвестна. Ближайшие находились примерно в тысяче лиг западнее и тысяче лиг на северо-восток от места нашей оригинальной «посадки». Ограниченный радиус действия наших средств связи не позволял связаться со всеми. От наших соседей было известно, что одна капсула оказалась ещё западнее, а одна - намного восточнее. Мы старались не оставлять никаких материальных следов своего присутствия. Это было одним из условий появления наших экспедиций для контактного исследования местных цивилизаций. Но беспокойство за экипажи двух пропавших капсул заставило нас нарушить это условие. Решили по ходу своего передвижения оставлять знаки, понятные нашим товарищам, в надежде, что они, может быть, случайно это заметят. Мизерная вероятность, почти нулевая, но мы надеялись, что они живы. В то время мы ещё не знали, что эти капсулы оказались экстремально далеко от нас: на степных высокогорьях в восточной части материка. И уж точно мы не могли предположить, что за нами целыми племенами двинутся на север этого материка и некоторые аборигены. *** Люди зимы – «сихиртя» – ушли на север, навстречу Великой зимней Звезде, которая указывала путь к острову их мёртвых. Боги лесных ненцев тоже обитали где-то там, в краю, где всего один день и одна ночь в году.