История старца, живущего за холмом

Всё в этом мире начинается с мечты. Позже она перерастёт в цель, которую обязательно надо будет достигнуть. Но именно момент зарождения, именно мимолётная мысль «А что если я…» даёт всему начало. Начало получила и та история, которую уже много лет, из поколения в поколения, рассказывают жители архипелага Рук своим детям, а они – своим детям, а те своим. Так история и живёт. Те, кто был свидетелем всего, что творилось в то время на одном из островов, давно уже почил в мир иной. Но судьба героев этой…сказки живёт и поныне. Вместе с ней живут и те, о ком сложена легенда. Они будут жить до тех пор, пока на устах старца, что живёт вон за тем холмом в своей хижине, звучат их имена. Ну, да, закономерный вопрос: «А кто эти они?»… О, всё начинается с побережья, мой друг! Всё начинается с почти что белого песка и раскалённых на солнце камней, с поначалу редкой травы, позже перерастающей в джунгли, с восхитительно тёплой, бирюзовой воды у кромки пляжа. Удивительно красивое место. Где же, как не здесь, должна начаться история? Высоко в бесконечно голубом небе парит ястреб. Он пикирует, плавно опускаясь всё ниже и ниже. Он приземлился недалеко от деревни. Удивительно, что же такая птица могла найти примечательно в этом месте? Но для нас оно представляет невероятную ценность. Из деревни слышится гомон. Человеческая речь сливается с животной, время от времени доносятся звуки удара топора о дерево или молота о металл, что лежит на наковальне. Эти звуки делают затерянное среди деревьев местечко удивительно живым. А попробуй подойти поближе – и сразу всё утихнет. Тебе здесь не рады, ты – чужой. На тебя смотрят с недоверием и опаской. Женщины с детьми поспешно удаляются в хижинки, мужчины тянутся к оружию. Они медленно начинают сливаться в одну толпу, не сводя с тебя напряжённых взглядов и дул ружей. Впереди всех выступает темнокожий мужчина лет пятидесяти. Он хмурится, и на его лбу образовываются морщинки. - И кто же ты, чужак? – вопрошает он. А ты улыбаешься. Ты-то его прекрасно знаешь. Он сыграл не последнюю роль во всей этой истории. Он – неотъемлемая её часть. - Что тебе нужно в деревне Аманаки? – задаёт следующий вопрос мужчина, а ты лишь с улыбкой опускаешь взгляд в землю. Его здесь быть не должно. А его здесь, в принципе, и нет. Это всё твоё воображение рисует его, складывая портрет из рассказов того самого старца, что живёт за холмом. Ты разворачиваешься, не поднимая взгляда, идёшь к выходу из деревни. За твоей спиной тишина. Уже у самых ворот ты оборачиваешься. Позади пустота - ни человека, ни зверя. Секундой ранее покосившиеся хижинки уже не более чем древесная труха, а стоящая у одного из домиков тачанка – металлическая рухлядь. Ты уходишь, чувствуя, как сердце наполняется странной щемящей болью. Кусочек мозаики, что первым ложится на доску, имеет на себе нарисованное тёмными чернилами лицо предводителя Ракьят. На дороге обнаруживается автомобиль. Ты медленно садишься в него, обхватывая всё ещё дрожащими от увиденного пальцами. Ты знаешь, к кому отправишься за следующим кусочком. Солнце медленно опускается за горизонт, и ты счастлив, что попадёшь к месту назначения ещё до его полного захода. Ведь закат там просто волшебный. Ты оставляешь автомобиль у подножия горы. Прямо под твоими ногами начинается извилистая, присыпанная песком дорожка. Ты бредёшь по ней вверх, неосознанно прижимая ладонь к груди. В сердце – самый настоящий страх. Ты боишься увидеть то, что осталось. Но наравне с этим чувствуешь, как теплеет где-то внутри с каждым шагом. Заходящее солнце высвечивает то, что осталось от некогда красивого особняка. Ты замираешь, не в силах сдвинуться с места. Боже, как же тут красиво. Пресловутая американская мечта рассыпается у тебя в голове так же легко, как карточный домик. Какая удивительная ирония! Ты всё же срываешься с места. Бежишь, громко и хрипло дыша, спотыкаясь, глядя перед собой. Ты точно знаешь – сейчас нужно свернуть вон за тот угол. Тогда окажешься у теплицы. Ты останавливаешься в проёме небольшого сарайчика. Сквозь грязные окна свет почти не проходит, и тут царит мягкий уютный полумрак. Разгоняет его лампа на столе, что стоит у противоположного конца теплицы. За столом сидит человек. Он низко склонился над ступкой, где секундами ранее пестиком толок цветы какого-то растения. Запах от них распространился вокруг. От него мутнеет в голове, а напряжённые мышцы расслабляются. Мужчина за столом оборачивается и смотрит на тебя. У него седые волосы, лицо, изрезанное морщинами, и абсолютно расфокусированный взгляд. - Ты пришёл за этим? – мужчина машет в сторону стоящего на шкафу ящика, из которого видны целлофановые верхушки пакетов. – Что ж, если тебе не составит труда, подожди совсем немного. Я почти закончил последнюю партию. Доктор поворачивается к ступке, берёт пестик и вновь принимается толочь цветы. Старик бормочет себе что-то под нос, и ты слышишь обрывки фраз. Он говорит об Агнессе. Ты знаешь, кто это, со слов всё того же старца, что живёт за холмом. К горлу поступает тугой ком, а на глазах наворачиваются слёзы. Ты пулей вылетаешь из сарайчика и замираешь. Вместо особняка – пепелище. Ты же не подумал, в самом деле, что вернулся во времени, так? Ты здесь и сейчас, а доктор… Ты спешно оборачиваешься. За спиной нет теплицы. Только обломки обгоревшей древесины и осколки стекла. Это ужасная картина. Перед тобой – уже совсем не живое доказательство того, что Доктор не просто уехал куда-то за растениями для препаратов. Его лицо, срезанное в нескольких местах, чтобы части совпадали, достраиваться к предыдущему кусочку мозаики. Ты не в силах больше смотреть на обломки. Но уходить пока рано. Под тем, что некогда было беседкой, можно найти пещеру, которая стала символом сразу четырёх жизней. Ты спускаешься по камням ко входу. Твои колени и руки в крови, но ты не обращаешь внимания. Перед тобой – чёрная дыра. Та самая, что засасывает всё вокруг внутрь себя. И ты чувствуешь, как тебя тоже утягивает в эту темноту. Ты подчиняешься. В пещере сыро и холодно, под ногами что-то шелестит, и ты сомневаешься, что это что-то неживое. Но вот тьма медленно начинает отступать. Впереди дрожит золотистое сияние, как от…костра, да. Ты пришёл. Тоннель резко обрывается, и перед тобой открывается вид на огромную пещеру. В центре её горит пламя. Перед ним на корточках спиной к тебе сидит девушка. Её плечи, обтянутые серой курткой, подрагивают. Она плачет. Ты знаешь из-за чего. Да, старец, что живёт за холмом, и это тебе рассказывает. Ты осторожно ступаешь вперёд, но из-под подошвы обуви выбивается камень. Он катиться вниз с маленького склона, и этого хватает, чтобы разогнать тишину. Девушка у костра резко поднимается и оборачивается. Ты отсюда видишь, что на её лице надежда. Но она тут сменяется испугом. - Кто Вы?! - она говорит это нарочно громко, чтобы её услышали остальные. И они слышат. Из тёмного угла в другом конце пещеры показывается парень в белой рубашке и чёрных джинсах. Он осторожно подходит к девушке и становится по правую руку от неё. Его светло-серые глаза изучают тебя с плохо скрытым испугом и напряжением. Из бокового ответвления пещеры выскальзывают двое – юноша в ярко-жёлтой толстовке и с кепкой на светлых волосах и блондинка с забранными в хвост волосами и перебинтованными предплечьями. Теперь перед тобой стоят четверо. - Кто Вы такой? – вновь спрашивает шатенка, отходя на шаг назад. Темноволосый парень кладёт ей ладонь на плечо и мягко сжимает. Ты первый раз размыкаешь губы, чтобы ответить. - Не волнуйтесь, я уже ухожу. Я не скажу пиратам, где вы. Квартет молчит некоторое время, а затем парень в кепке неуверенно произносит: - Эм…спасибо? Ты с лёгкой улыбкой киваешь и, развернувшись, идёшь к выходу. Ты слышишь за своей спиной перешёптывания. - Я думала, что это… - Мы знаем, Лиза, знаем… Ничего, он придёт скоро. Я и Оливер скоро починим лодку, тогда мы найдём его и сможем покинуть этот чёртов остров. - И не беспокойся о нём, он сильный, справится. Да… Спасибо, Кит. Голоса всё тише и тише, и ты их уже теперь совсем не слышишь. Зато впереди видна лунная дорожка, что проложена нынешним светилом от выхода к самым твоим ногам, будто путеводная нить. Ты выходишь из пещеры, и в эту же секунду земля под ногами начинает вибрировать. Мелкие камешки скатываются к краю обрыва и летят вниз. Тебе не нужно смотреть назад, чтобы понять – тут воспоминание обрывается, рушится вместе с потолком пещеры. Четыре новых лица достраиваются к первым двум на доске с мозаикой. Твоя следующая цель далеко от этого места, но ты помнишь, что аккурат над тобой есть кое-что, что поможет сократить путь. Перекладина планера как раз нужного диаметра, она прекрасно даёт себя обхватить пальцами. Ты упираешься ногами в землю. Колёсики со слабым скрипом проезжаются по камню, и в следующее мгновение ты уже зависаешь в воздухе над землёй. Острый нос планера рассекает со свистом воздух, и в какой-то момент ты словно глохнешь. В голове – пустота. Иначе бы ты давно вопил, словно школьница на концерте кумира. Под тобой сотни метров, жизнь зависит только от туго натянутой на дерево ткани. Спустя секунды полёта ты всё же опускаешь глаза, глядя вниз и…всё-таки вопишь. Высоко, истерично, но отнюдь не испуганно. Это восторженный вопль, он тонет в непрекращающемся свисте воздуха. И ты кричишь снова, и снова, и снова. Это удивительное чувство. Ты сейчас птица и, о боже, как же хочется раскинуть руки в сторону и планировать над этим островом… И тут эйфория сменяется ужасом. Ты действительно едва не разжал пальцы. Это приводит тебя в чувство, ты ещё сильнее сжимаешь перекладину. Пора вниз – до городка Бэдтаун осталось всего ничего. Когда приходится наклонять планер, ты начинаешь чувствовать, как сильно дрожат пальцы. Это страшно, это просто безумно страшно, но ведь иначе никак, да? Приземление удивительно мягкое. Чувствуя, как носки ботинок задели землю, ты наконец-то разжимаешь пальцы и падаешь в высокую мягкую траву. Кажется, ты всё же ушиб руку, но это неважно. Ты жив, ты добрался и это замечательно. Ты поднимаешься и начинаешь продираться сквозь густую зелень. У входа в Бэдтаун стоит мужчина с автоматом наперевес. Ты спокойно проходишь мимо него. Он не мешает тебе этого сделать, но всё равно твою спину жжёт напряжённый взгляд. Название города отражает всю его суть: улочки Бэдтауна грязные и узкие, у полуразвалившихся хижин сидят местные жители. У них такой обречённый вид, словно они сейчас на эшафоте, и вот-вот покажется палач. Нужный тебе бар находится почти сразу – это единственная постройка, на которой имеется настоящая неоновая вывеска. Название у заведения весьма специфичное: «Здоровый хрен». Вполне возможно, что название придумывала жена хозяина бара. Внутри довольно светло, но это не добавляет местечку никаких положительных красок. В воздухе витает дым дешёвых сигарет и травки, музыкальный автомат в углу хрипит надоевшими гавайскими мотивами. Бармен за стойкой протирает ужасно грязный стакан не менее грязным полотенцем. - Пива? - Да, пожалуйста. Ты принимаешь стакан и отпиваешь. Пойло это очень мало похоже на нормальное пиво, оно горчит, и неприятный вкус словно липнет к языку и нёбу, но это лучшее, что тут могут предложить. Ты видишь в дальнем углу бара круглый стол. За ним сидят трое, в их руках карты. Покер, да, конечно, как же без него в таком месте… Ты, не думая, подходишь ближе к играющим и в шоке останавливаешься. Рассчитывая увидеть найти здесь один паззл, ты находишь сразу три. - Хей, что это за дивное создание заглянуло к нам на огонёк, м? – вопрошает один из мужчин. Он словно оглаживает тебя взглядом и усмехается в бороду. Тебе чудится, что олень на тату, что видна из-за расстёгнутой цветастой рубашки, тоже ухмыляется. - Только не надо сейчас показывать нам свои предпочтения прямо здесь, Хьюз, - это говорит другой мужчина, что в светло-сером костюме и красной рубашке. Его тонкие аристократичные пальцы сжимают карты словно веер, и чуть раскосые глаза виднеются прямо поверх него. – Мы ведь не хотим, чтобы Сэм тебе всё-таки отрезал то, чем ты постоянно думаешь. Верно, Сэм? - Ya, мистер Волкер, совершенно не хотим, - отвечает лысый мужчина в военной форме. Он неодобрительно посматривает на Хьюза. Старец, что живёт на холме, не раз упоминал об этих троих и об их роли во всей истории. Тебе, мягко говоря, страшно находится в такой компании. Только старик Сэм внушает доверие, мистер Волкер же кажется змеёй-гадюкой, а Хьюз, несмотря на оленье тату, - гиеной. Тебя приглашают сыграть, но ты отказываешься, ссылаясь на отсутствие времени. Трио не успевает ничего произнести – ты разворачиваешься и стремглав кидаешься к двери. Позади всё ещё тишина, но спустя миг её нарушает передёргиваемый затвор. - У тебя хватает наглости отказать нам?.. Ты успеваешь вылететь из бара как раз за секунду до того, как дверь прошивает автоматная очередь. За ней должна бы последовать другая, но нет. Ты оглядываешься. «Здоровый хрен» на месте, вот только вывеска больше не светиться ярким розовым огнём, а возле бара не сидит пьяница, просящий мелкие деньги на выпивку. Ты шумно сглатываешь и качаешь головой. А что было бы, если бы…воспоминания тебя убили? В буквальном смысле. За воротами города стоит паренёк лет семнадцати. Боком он прижимается к старой поцарапанной машине неопределённого цвета. Завидев тебя, он щербато улыбается. - Подбросить? Ты сомневаешься, а стоит ли ехать за следующим кусочком истории. Та, кому принадлежит одна из главных ролей, даже будучи осколком прошлого сможет доставить тебе неприятности… - К главному храму сможешь? Парень удивлённо распахивает глаза, но кивает. Ты отдаёшь ему несколько купюр и садишься на пассажирское место. Юноша включает зажигание, машина заводится с хрипящим рыком. Сидение под тобой вибрирует, от этого вдоль всего тела растекаются приятные волны. Ты откидываешь голову назад и почти мгновенно проваливаешься в сон. Пробуждение весьма резкое: машину подбрасывает на кочке, и ты неслабо ударяешься макушкой о низкий потолок. Но, как оказалось, самое время было проснуться. Впереди уже показались каменные столбы с выбитыми на них рисунками. Машина останавливается, ты быстро благодаришь парня и выскальзываешь наружу. Отойдя немного вперёд, ты слышишь позади себя хрипящий рык, почти мгновенно обрывающийся. Значит, отсюда начинается воспоминание. Каменные ступени ведёт ко входу в храм. По бокам от них каменные статуи с жуткими лицами сжимают в руках чаши, в которых полыхает огонь. Двери перед тобой распахиваются. За ними вновь лестница. Ты медленно поднимаешься по ней. Нет, ты не устал, просто теперь тебя гложет ещё больший страх, чем в тот раз, когда автоматная очередь едва не настигла твою спину. Этот страх вполне себе оправдан, да… - Остановись, чужак! – слышится властный возглас, и ты понимаешь, что за размышлениями о собственном страхе не заметил, как добрался до внутренней площадки храма. Под высоким раскидистым деревом в центре стояла удивительно красивая девушка. Её тёмные волосы были подхвачены в высокий хвост, полные губы были поджаты, а тёмно-зелёные глаза прожигали в тебе дыру. Старец, что живёт за холмом, называл её жрицей. Имя её он упоминал всего раз. - Рад видеть тебя в добром здравии, Цитра, - ты с напряжённой улыбкой киваешь. Жрица в лёгком недоумении вздёргивает бровь. - Кто ты и зачем пришёл сюда? Только ракьят могут здесь появляться, ты не один из них, - её голос мог бы стать усладой для любых ушей, но сейчас девушка едва ли не шипела эти слова. Ты понимаешь, что пора уходить. Лицо жрицы застывает у тебя в голове, обращаясь в паззл. Уже выйдя из храма ты понимаешь, что осталось всего два кусочка. Два осколка. Но они…они самые ценные, самые главные в этой истории, потому что они – это точка отсчёта, с них всё началось, на них всё закончилось. Старец, что живёт за холмом, с трудом рассказывал о них… А это значит, что и тебе будет тяжело справиться с последним воспоминанием. Всё то время, что ты добираешься до отделённого от главного острова проливом кусочка суши, ты крутишь в голове всё то, что сегодня видел. Сколько же всё-таки людей замешано в этой истории. Ты не ошибся, назвав однажды её сказкой, вовсе нет. Это правда сказка, пусть и не со счастливым концом. Она никогда не будет увековечена на бумаге и не станет в библиотеке для детей на одной полке с «Золушкой» или «Белоснежкой»… Хотя да, не совсем правильное заявление… В нашей сказке был свой Белоснежка. Да, именно был, а не была. Ты спрыгиваешь с борта надувной лодки на берег. Ты ничуть не удивляешься, когда спустя мгновения из-за кустов, буйно растущих у воды, выходят двое пиратов. Они видят тебя, один из них громко материться, другой вскидывает автомат. Ты молча даёшь себя скрутить. Это единственный способ попасть в нужное место… Да и в конце концов, это ведь по-прежнему всего лишь воспоминания?.. В лагере кипит жизнь. Тут и там мелькают красными пятнами пираты. Одни тащат новых пленников, другие тянут по земле то, что осталось от старых. Между ног людей шныряют собаки, рыча всякий раз, когда кто-то неосторожно пихает их. Бараки, построенные кругом, образуют небольшую площадку, в центре которой – вышка. Ты поднимаешь голову и ровно до того момента, как пират позади заставляет пригнуться обратно, успеваешь заметить две фигуры на самом верху. Тебя засовывают в одну из бамбуковых клеток, расположенных между бараками. Слабо болит ушибленная ранее рука и ноют отбитые рёбра, но это всё ничего. Этого не станет как только ты сам этого захочешь. Это воспоминания. Этого всего давно нет… И этот факт приносит облегчение. Когда лучи встающего над островом солнца окрасили землю багряными полосами, суматоха в лагере начала сходить на нет. Уставшие за ночь пираты не стремились тем не менее поскорее отправиться спать. Они собирались у эшафота, что находился прямо под вышкой. Тебя вытащили из клетки вместе с пленёнными до этого туземцами. Ты чувствуешь на себе скучающие взгляды толпы пиратов – им уже надоели эти демонстрации. Но стоять надо было. Король ведь велел, а с Королём шутки плохи. Доски сцены покрыты бурыми пятнами крови. Справа от тебя на коленях стоит женщина, она трясётся словно осиновый лист, а по её щекам сбегают слёзы. Слева же – молодой мужчина. В его глазах такая обречённость, что ты невольно сам начинаешь чувствовать эту гнетущую атмосферу. Тебе бояться нечего, это ведь прошлое, этот мир вокруг тебя построен тобой же по рассказам старца, что живёт за холмом. В любой момент ты сможешь просто вернуться в своё время. Но рано, нельзя, сейчас…сейчас ты получишь, наконец, главные части мозаики… И вот на сцену поднимаются двое. Ты жадно смотришь на них, ожившая история приняла форму Короля и Белоснежки. «Бог» пиратов на самом деле был похож на божество. Левую половину его головы рассекал кривой шрам: он шёл вдоль тёмного ирокеза, спускался по лбу и заканчивался на брови. Глаза божества были удивительно светлыми, но этот свет не сулил ничего хорошего. Пират помахивал пистолетом в своей руке, другую же он закинул на плечо своего спутника – темноволосого парня, который с интересом патологоанатома сейчас смотрел на людей внимательными тёмными глазами. И тут ты понимаешь, почему именно они стали центром сказки. Они друг другу не друзья, не напарники и даже не враги. А всё потому, что они – это ОН. Одно целое, сердце острова и основа мозаики. Ты слышишь шёпот внутри черепной коробки: «Ты это я, а я – это ты». На самом деле, слышишь его не только ты, но тот, кому он на самом деле предназначается. Просто… Наверное, у тебя слишком хороший слух. - Знаете ли вы, что такое безумие? – два голоса звучат синхронно. Реальность вокруг тебя начинает расползаться по швам. Никто, кроме тебя, этого не видит, конечно… история здесь обрывается окончательно. Старец из-за холма так и недосказал историю до конца. Тебе самому не хватает воображения, чтобы стянуть расползшуюся ткань сказки и увидеть всё-таки концовку. Там точно не хэппи-енд, но что если конец всё равно не такой уж и плохой? В самом деле, почему бы и нет?..