Семь дней, которые изменили все.

Утро и день. Астрид Хофферсон. Астрид не уставала возносить хвалу высшим силам за свое умение высыпаться лишь за три-четыре часа сна. Если бы не эта особенность, выйти сегодня на занятия было бы выше ее сил. А сейчас она вполне бодро шагала по коридору, перемена как-никак. Решив достать-таки злосчастные наушники, которые так и остались где-то на дне сумочки со вчерашнего вечера, она приостановилась, и начала было шариться в адской бездне от «Гуччи», когда откуда-то слева услышала глухое постукивание. Заинтересовавшись, Астрид последовала к источнику звука – как оказалось, стук исходил из большого шкафчика рядом с подсобным помещением, в котором (шкафчике, а не помещении) хранились орудия труда уборщиков. Сейчас швабры с сопутствующими тряпками были аккуратно выставлены рядом, а изнутри кто-то выстукивал замысловатую мелодию. Открытие подпертой стулом дверцы заняло не больше пары секунд, и взору блондинки предстал никто иной, как доходяга Хэддок, скрюченный в три погибели (ноги было некуда вместить), закрывший глаза и явно ловивший кайф от музыки, звучавшей в наушниках. Правой рукой он выстукивал на стенке ритм песни. Поняв, что на окрики он, скорее всего, не отреагирует, Астрид слегка пнула его в бок, хотя, видимо, не рассчитала степень этого самого «слегка». Хэддок охнул и повалился на бок, открыл глаза и посмотрел на нее с недоумением и обидой: - Астрид, ты чего пинаешь как по футбольному мячу? - Подумаешь, какие мы нежные. Вставай, пока урок не пропустил. – На самом деле блондинка уже пожалела о том, что перегнула с «пробуждающим» пинком, но не извиняться же теперь? Тем более, перед Иккингом? - Идите вы в лес, барышня. А меня оставьте тут, - Иккинг попытался было закрыть обратно дверь шкафчика. – Мне все равно на истории делать нечего, семестровая оценка уже считай получена. А я в шкафчике посижу. – Парень, обиженно сопя, хлопнул дверцей. - Хэддок, выходи по-хорошему, - ласковым голосом предложила Астрид, - а то ведь я тебя заставлю вылезти по-плохому. - Чего тебе вообще надо, Хофферсон? Забыла – я дохляк Иккинг, а ты с такими не водишься. Иди дальше по направлению на закат. - Пробубнил голос из шкафчика. Астрид со всей силы пнула дверцу: - Не мотай мне нервы, Хэддок, или ты забыл про задание по психологии? Мне и так не улыбается таскаться за тобой сегодня, послезавтра и через пять дней тоже, и не нравится тот факт, что тебе тоже три дня за мной ходить придется. - Ы-ы-ы-ы… ладно-ладно, только не буйствуй. Уже выхожу. – Иккинг открыл дверцу, вылез из шкафчика и принялся отряхиваться. - Что, от Свена прятался? - Что?.. Не, от него я убегу легко. Близнецы пытались мне засунуть за шиворот что-то дымящееся, так что я предпочел занять оборону в тактически удобном месте, вот только о пути отступления не подумал – вот они выход и заперли. – Астрид невольно улыбнулась – раньше она как-то не прислушивалась к Хэддоку, а он, как оказалось, не всегда был косноязычным и заикающимся. – А вот потом уже они переключились со своей странной штуковиной на См… тьфу, на Свена. И, как мне кажется, догнали. - Ладно, давай в класс, везунчик. От близнецов я уж как-нибудь тебя обороню. Занятия пролетели быстро - все мысли Астрид были о Ночной Фурии. Парень явно на нее запал, как и она на него, в принципе. Таинственный и загадочный как... как какой-нибудь Зорро, только что не ночной мститель в стиле марвеловских или дисишных идиотов (1). Хофферсон приняла твердое решение сходить сегодня вечером на гонку, и была не была. Но сначала придется сходить с Иккингом. После занятий она сбегала домой, пообедала и переоделась, а затем встретилась с шатеном на автобусной остановке. Ехать пришлось за город. По пути Астрид всеми силами пыталась вырвать у Хэддока признание, куда он все-таки ее тащит, но парень молчал как рыба об лед. Не помог даже физический метод воздействия. Автобус остановился, высадив двоих пассажиров, и отправился дальше, а Иккинг повел девушку к комплексу зданий явно технологического назначения в пяти минутах хода от остановки. - Это что? Гаражи какие-то? - Не совсем. – Прохладно ответил Иккинг. Кажется, он все еще обижался на утренний пинок и негативное отношение – хотя когда было по-другому? – Но близко. Гадайте дальше, барышня. - Можно было бы и сказать. – Пробурчала Астрид. - А что толку-то? – индифферентно пожал плечами Иккинг. – Будь моя воля, я сегодня один бы пришел. Знаешь, не особо мне нравится, когда под рукой мешаются когда я… делами занимаюсь. - Можешь быть спокоен, - фыркнула в ответ девушка. – Три дня на три дня, а затем – все на круги своя. - Жду не дождусь. – Теперь уже бурчал Хэддок. Дойдя до комплекса строений, парень повел ее к одному из них, высотой метров шесть, весьма широкое и длинное. Что-то вроде очень широкого ангара. На выходе его встретил здоровенный чернобородый мужчина, примеряющий что-то к чопперу. - Доброго дня, Иккинг, - махнул тот рукой парню. - И тебе привет, Олаф. Есть сегодня что-нибудь интересное? - Да нет, - отозвался здоровяк. – Была пара заказов, но уже справились. Сегодня можешь работать сам. А это кто с тобой? Свою девушку привел? – Астрид возмущенно фыркнула. - Какой там? – махнул рукой Хэддок. – На меня и Лиззи Веласкес не клюнет (2), ты ж знаешь. - Э-э, не печалься, парень. Будет у тебя зазноба, можешь быть уверен. - Ага, нельзя ведь не запасть на эту… викингову… силищу! – Иккинг картинно напряг руки, вновь вызвав улыбку у Астрид. Олаф хитро прищурился, глядя на девушку, и таки заставил ее покраснеть. - Олаф, это Астрид Хофферсон, моя одноклассница. Астрид, это Олаф Леффлер, здешний самый большой – во всех смыслах – начальник. Астрид вынуждена таскаться за мной из-за одного школьного задания. - Хорошо. – Прогудел здоровяк. – Только правила техники безопасности ей объяснить не забудь. И про робу не забывай. - Хорошо, Олаф. Ладно, мы пошли. Вскоре все гадания Астрид разрешились. Для начала ей пришлось переодеться в грубую и плотную одежду, добавив тяжелый фартук, толстые брезентовые перчатки, добавить такую же кепку и защитные очки. Респиратор Иккинг разрешил не надевать, сказав, что сегодня он не понадобится, но захватить его надо. Войдя в огромное помещение она услышала доносящийся отовсюду звон металла, почувствовала запахи раскаленных докрасна и даже добела опять же металлических деталей. - Так ты работаешь в кузнице? – удивилась Астрид. - А что, я должен был все время проводить дома с книжкой или за монитором компьютера? – слегка возмутился Иккинг. - Э-эм. Да нет, необязательно. Но у тебя же… - Девушка повела рукой, указывая на Иккинга. - Ты указала на всего меня. – Нахмурился парень. – А, хотя о чем я говорю? Ладно, садись вон там – за стол или на стол – и постарайся не уснуть, пока «рыбья кость» будет играться с железяками. Рабочее место Иккинга выглядело вполне ухоженно и показывало, что его хозяин постоянно занят работой. Его территория находилась в углу между двумя стенами, с одной стороны примерно полутораметровый бортик огораживал проход, с другой стороны находилась громада горна с огромной вытяжкой, установленного так, чтобы пользоваться им могли сразу двое людей на разных рабочих местах. Вдоль трех стен (считая бортик) стояли три длинных стола, на двух из них были укреплены верстаки. Около горна на подставке стояла большая наковальня. Одна из стен была увешана разного рода набросками и чертежами, в которых Астрид так и не смогла разобраться. Подойдя к горну, Иккинг открыл решетчатую задвижку, преграждающую к нему доступ, взял с одного из столов пучок металлических прутьев примерно в полсантиметра шириной и сунул их в жар. - Скажи, а почему… ты в виде хобби выбрал именно кузнечное дело? - Ну выбрал и выбрал. Заинтересовало оно меня. - Хэддок, колись – про задание не забывай. - Ладно. Года три назад у меня была чернейшая депрессия, которую заметил мой отец, чему лично я сильно удивился. Он предпринял пару попыток поднять мне настроение самостоятельно, все они, понятное дело, провалились. У нас с ним несколько своеобразные отношения, и о них, уж извини, я распространяться не буду. Так вот, в конце концов вмешался Питер Гоббер (3), подчиненный отца и старый друг семьи, он меня сюда и вытащил. Он и сам тут работает, правда, последние пару лет все реже и реже. Посмотрел я на его работу с молотом и металлом, и решил тоже попробовать. - Феноменально. – Произнесла Астрид, записывая полученную информацию в блокнот. – Кто бы мог подумать… - Она осеклась, но Иккинг продолжил ее фразу. - Что у хилой «рыбьей кости» такое брутальное увлечение? Ну да, согласен. - Да хватит уже жаловаться на жизнь! – возмутилась Астрид. – Разве я или близнецы когда-нибудь жалуемся? - А разве тебя или близнецов считают неполноценными? Хотя кого я об этом спрашиваю… Хофферсон, не нужно тут пытаться играть в друзей. – Иккинг глянул ей в глаза, и она увидела в их зелени то, чего никогда не замечала – тоску. Хотя, быть может, она не замечала ее потому, что очень редко заглядывала в эти, как оказалось, весьма симпатичные глаза? - Как ты совершенно верно заметила – когда мы закончим это задание, все вернется на круги своя (4). Так что не… а, в общем забей. Лучше дай руку. Удивленная таким откровением, Астрид безропотно протянула ему левую ладонь. Иккинг быстро измерил ближнюю к ладони часть предплечья, и аккуратно вернул ее на место. После этого Иккинг вставил в ухо наушник, достал из горна уже раскалившиеся докрасна прутья и принялся работать над ними с молотом, покачивая головой в такт музыке. Следующие полчаса они общались короткими, сугубо деловыми фразами – точнее, Астрид спрашивала его об особенностях работы в кузне и с горячим металлом, а Хэддок суховато отвечал. Так продолжалось, пока она не спросила разрешения осмотреть подробнее рабочее место. - Иккинг, а что… это? – удивленно спросила блондинка, с трудом вытянув из-под стола тяжеленную коробку с разного рода ножами, кинжалами, и даже с одной секирой. - Холодное оружие. Его делать сложнее всего – очень долгий производственный процесс, если, конечно, хочешь сделать так, чтобы было как настоящее. А секиру делал одному знакомому ролевику. Тот сам попросил сделать «реальную секиру», я и сделал, а он говорит: «Тяжелая слишком. Долго не намахаешься». Так и осталась. Бери, не бойся, она не заточена. – Астрид осмотрела оружие – все выглядело почти как произведение искусства. Она взяла в руки один из кинжалов и осмотрела внимательнее: сужающееся к острию обоюдоострое лезвие, ромбовидный в сечении клинок, долы с обеих сторон, начинающиеся примерно после одной трети лезвия. Металл ярко блестел и завораживал, показывая четкое отражение, рукоятка была выполнена из дерева и обмотана какой-то тряпкой. - А это разве не противозаконно? – наивно спросила Астрид. - Хех, и ты еще хочешь быть прокурором? – усмехнулся Иккинг. – Уж ты-то должна знать, что у нас чуть ли не в половине штатов разрешено к продаже нарезное автоматическое оружие. - А ты откуда знаешь, что я хочу стать именно прокурором? – подозрительно спросила блондинка. - Э-эм-м… Вроде как-то нечаянно услышал в разговоре тебя с какой-то из твоих подруг. – К счастью шатена, Астрид сейчас была увлечена разглядыванием оружия и приняла такое оправдание, наполовину пропустив его мимо ушей. А если бы она умела читать мысли, то заподозрила бы неладное, когда в голове парня пронеслась фраза: "Чуть не спалился". Иккинг закончил работу примерно через полтора часа после начала. Критически осмотрев результат, он взял узкую и короткую стамеску, затем пару минут аккуратно выбивал что-то на получившемся предмете. Закончив, он опустил неоднократно разогретую металлическую поделку в резервуар с водой, осушил ее потоком горячего воздуха из шланга, идущего откуда-то от горна, напялил респиратор, прихватил банку технического лака и быстренько покрыл им плод своего труда. Еще раз осмотрев предмет, он подошел к так и сидящей на столе Астрид, и попросил ее вытянуть руку. Она послушалась, а в следующий момент Иккинг надел на нее разомкнутый браслет из сплющенных прутьев, переплетавшихся в красивом узоре. На самой широкой полосе, бывшей когда-то прутом, проходил ряд непонятных значков. - Это что? – спросила блондинка парня, наклонившего голову и критически осматривавшего плоды своих трудов. - Браслет. – Ответил Иккинг. – Девать его все равно некуда, можешь с ним делать что хочешь. А значки – древнескандинавские руны. В данном случае – обереги от опасностей. Ну, на сегодня я закончил, едем обратно в город. Когда они ехали в автобусе, Астрид вновь решила его спросить. - Слушай, а ты мне так и не рассказал, почему так увлекаешься кузнечным делом. Сейчас ведь депрессии у тебя нет? - Понимаешь, - было видно, что парню трудно подбирать слова, - мне нравится делать предметы обихода или там украшения своими собственными руками. Сейчас большинство несложных изделий из металла производят методом штамповки или заливки расплавленного металла в готовые формы. К первому виду относятся, например, лопаты, грабли и другие инструменты. Пример второго вида – опять же украшения, как из железных сплавов, так и из драгоценных металлов. Когда же ты делаешь что-либо своими руками, ты вкладываешь в вещь частичку души, в поточном производстве такого нет. - И в этот браслет ты тоже вложил частичку души? – спросила Астрид. - Конечно. И… ты извини, за то, что я там наговорил. Сегодня не выспался, да и вообще настроение отчего-то ни к черту, вот и сорвался. - Да ладно, забей. Кстати, а что ты слушаешь? – вновь задала вопрос блондинка, глядя, как Хэддок достает из кармана наушники. - Рок. На разных языках и разных исполнителей. - Дай мне второй наушник. – Потребовала девушка, благо, они сидели на соседних сиденьях, а аксессуар у Иккинга был достаточно длинным. Вот Хэддок подключил миниджек-штекер (5), и включил музыку. Мудрец сказал: найди тот путь, Что ведет на рассвет. В твое лицо будет ветер дуть, Годы мимо лететь. Слушай голос, и ты поймешь- Это песня души. Закрой глаза, и ты найдешь Выход из темноты. Вот я здесь Ангел мой, где паришь ты? Вот я здесь На земле утренней звезды Мудрец сказал: свое найди Место в центре штормов. Ищи лишь розы на пути Даже среди шипов... Вот я здесь Ангел мой, где паришь ты? Вот я здесь На земле утренней звезды Мудрец сказал: дотянись рукой До чудес волшебства. В райский сад врата открой И поверь же в себя. Слушай внутренний голос свой. Слушай сердца совет. Отыщешь ты, лишь глаза закрой, Путь из тьмы на рассвет. Вот я здесь Ангел мой, где паришь ты? Вот я здесь На земле утренней звезды (6). - Это что? – шепотом осведомилась впечатленная песней Астрид. - «Send me an Angel», группа «Scorpions», - также шепотом ответил Иккинг. – Одна из моих самых любимых песен. - Классно. Эта песня просто… - Девушка замялась, не в силах подобрать слова для эмоций. - Цепляет за душу и заставляет ее корчиться в муках. – Закончил фразу шатен. - Точно. – Они так и говорили шепотом. – Почему ты ее слушаешь? - Ее и другие подобные. Потому, что они цепляют душу и заставляют ее корчиться. Это напоминает мне о том, что я все еще жив. Такие песни меня успокаивают, даже, можно сказать, поддерживают. Вполне вероятно, что если бы я не подсел на рок, я бы когда-нибудь сорвался, и это кончилось бы очень плохо (7). Этим вечером, перед тем, как идти на гонку, Астрид занесла в свой дневник (который она вела уже достаточно давно) следующую запись. «Сегодня я узнала о Хэддоке много нового. Оказывается, тихий, незаметный и даже забитый парень в свободное время работает в кузне, создавая разного рода предметы – в основном, красивые, конечно. По крайней мере те, что я видела. Руки у него растут откуда надо, да и вообще – в кузнице он преображается, становится свободнее и раскованнее. А еще он неисправимый романтик. Это я выяснила пока не точно, но по той музыке, что он слушает, и по применяемым эпитетам в ее описании, романтизм в нем прослеживается весьма четко. Самое интересное, что раньше я ничего такого не замечала – проклятье, да даже за первый день этого задания я выяснила, что он раз в пять интереснее Сморкалы Йоргенсона. Впереди еще три дня, когда Хэддок будет находиться со мной, и два, когда я с ним. Могу лишь сказать, что мисс Шаффер была права – мы почти ничего не знаем об окружающих. Это отличный урок, и мне следует его запомнить». Ночь. Ночная Фурия. Вот и момент, которого я ждал последние месяцы - ночь Гонки Большого Пула. Организовали заезд с большим размахом - если вчера за нами четырьмя наблюдали четыре квадрокоптера с видеокамерами, то сегодня против девяти гонщиков летающих дронов было уже два десятка. Если вчера прямую трансляцию с заезда показывали с помощью проектора и большого белого экрана, то сегодня ребята из Сан-Франциско привезли здоровенную плазменную панель примерно пять на два с половиной метра и установили ее рядом с обрывом карьера. Фурия подъехал к месту старта примерно за полчаса до начала гонки. Само собой, меня сердечно поприветствовал бессменный ведущий гонок Сиэтла и окрестностей Винс: - И-и, встречайте нашего последнего участника: самый таинственный и безбашенный гонщик всего западного побережья, великий и ужасный Ночная Фурия!!! - На этот раз, к счастью, не пришлось прорываться сквозь толпу страждущих внимания - мой байк окружили полдюжины ребят из группы "моральной поддержки" и провели его к линии старта. Там пара ребят осталась у "Ямахи", еще пара отправилась вслед за мной, когда я решил пройтись по окрестностям. Первым делом я снял с мотоцикла притороченный пакет с заранее запасенным девайсом и отправился к стоянке других гонщиков, которые участия в заезде не принимали. Завидев бело-зеленый "Инком" вместе с его хозяином, я двинулся к нему. - Хорн, приятель, есть минутка? - Невысокий гонщик, извинившись, отвлекся от разговора со жгучей брюнеткой и подошел к Фурии. - Смотря на что, мой друг. Вопросы? - Не совсем. - Я протянул ему пакет. - Сможешь приберечь до конца гонки? - А что тут? - несколько опасливо спросил тот, тем не менее приняв груз. - Шлем. - Запасной, что ли? - Не-а. Сегодня у меня, возможно, будет пассажир, а я не люблю ездить с незащищенным человеком за спиной. - Пассажир или пассажирка? - хитро улыбнулся коротышка. - Второй вариант. - Также хитро улыбнулся под шлемом я. - Хм. Интересно, интересно, сколько мне дадут за эту информацию?.. - демонстративно задумался Хорн. - Ладно, будь спокоен, сберегу я шлем для твоей зазнобы. - Спасибо, приятель. Всегда знал, что на тебя можно положиться. - Давай, покажи им всем, что не зря заслужил такое прозвище. Коротая время перед гонкой, я осматривал место старта-финиша. Карьер был чуть в стороне, стартовая линия была прочерчена рядом с въездом на серпантин. Собралось, как уже было упомянуто, около четырех тысяч человек, болельщиков из разных штатов. А вот, наконец, я углядел Астрид в толпе - благо, роста она не самого низкого, да и пробилась почти к самому старту, спасибо близнецам, вероятно. Да, Задирака и Забияка, как их называли, Торстоны, вполне могли пройти через всю толпу, а если постарались бы - то и с минимальными сопутствующими потерями. А, нет, вероятно, роль "людокола" играли Сморкала с Фишером - вот они подошли к остальной троице с одноразовыми стаканами. Да, от пива я сейчас тоже бы не отказался, но нельзя. Правила это не запрещают - у нас ведь, в конце концов, нелегальные гонки - но навернуться на скорости километров в час где-то двести пятьдесят последнее в моем списке желаний. В стороне остановились байкеры, сегодня их было около трех десятков. Хотя нет, вот еще одна группа в восемь морд, какие-то незнакомые и, не побоюсь этого слова, подозрительные. - Эй, приятель, а что это за новенькие ребята рядом с байкерами? - я задал вопрос парню из группы "моральной поддержки". - Тоже байкерская банда, зовутся Алая Смерть, - ответил дюжий качок. - Будь с ними осторожен, Фурия, они отмороженные, и не как ты, а в плохом смысле этого слова. - Ага, спасибо, учту. До гонки остается пять минут. Я надеваю скинутую ранее кожанку - жарко - застегиваю налокотники, наколенники я и не снимал. Все участники последний раз проверяют свои мотоциклы и занимают места на старте. Я смотрю вправо, благо я стою с этого края, нахожу взглядом Астрид и медленно и четко киваю ей, почти касаясь "подбородком" шлема груди. Она кивает в ответ, а толпа вокруг беснуется, каждый из них ошибочно принимает мой кивок на свой счет. Я представляю, что будет, если однажды мне придется раскрыть-таки свое инкогнито, и притом мне "повезет" остаться на свободе, и вздрагиваю. Старт. В этот раз я не стал давать соперникам большой отрыв – слишком уж высоки ставки, слишком хороши другие гонщики. Музыку я включил за пару секунд перед стартом, и теперь слышал сквозь рев мотора «Металлику». Сейчас мне нужен был максимально серьезный настрой, поэтому первой в списке была песня «Песочный человек». Не самая «тяжелая» песня, но самое то в данный момент. «Ямаха» набирал разгон позади основной группы гонщиков, метрах в ста. Я специально задержался на старте, чтобы не угодить в толкучку – вот и причина: пара байков слегка столкнулись, один из гонщиков не справился с управлением и вылетел в кювет. Серьезных травм он не получит, земля в кюветах мягкая, но до чего же обидно вылететь из гонки меньше чем через километр от начала. На этот раз все всерьез, но я не могу не ловить кайф от гонки. Обычно, когда я гоняю, первое место никогда не стоит на первом месте, но только не сегодня. Сегодня мне есть ради кого побеждать. Быть может, моя маска поможет мне завоевать одно горячее сердце? Но если его завоюет маска, что останется тому, кто прячется под ней? Сегодня я впервые за долгие годы высказал накопившуюся обиду, но даже несмотря на это Астрид вела себя весьма дружелюбно. Ладно, оставляем романтические мысли на после гонки, а сейчас у меня первый соперник на горизонте – парень из Лос-Анджелеса. Его я обгоняю довольно быстро, хотя и не мгновенно, как Сморкалу вчера – все-таки совсем другой уровень. Гонка продолжается. Ночь. Астрид Хофферсон. Публика напряженно следила за гонкой на большом экране. Каждого гонщика сопровождали два квадрокоптера, еще два были в запасе. Вторая пара дронов ушла в резерв после вылета первого участника, ему так и не удалось завести байк, что-то в нем конкретно вышло из строя. Он понуро вернулся на линию старта, публика поддержала его одобрительными криками – в конце концов, он принял участие в самой масштабной гонке года, и не его вина в аварии: все прекрасно видели, что его вытолкнул какой-то парень на красно-черном байке. Сердце мое постоянно ускоряло темп, когда экран переключался на Фурию. Он благоразумно задержался со стартом, и теперь гнал так, словно сам дьявол висел у него на хвосте. Абсолютно безбашенный гонщик, как правильно заметил ведущий по приезду Фурии. Близнецы восторженно вопили, когда замечали, что заднее колесо его байка постоянно чуть не вылетает за границу дороги при поворотах и заносах, но каждый раз ему удавалось удержать контроль над машиной и проскочить опасный участок. Сегодня трасса была весьма длинной – двадцать пять с половиной миль (сорок один километр примерно – прим. автора), пролегающий большей частью по пригородам восточной части города. Организаторы заранее выяснили, что конкретно в этом месте сегодня будет минимум копов, и вроде бы, именно Фурия их проинформировал. Наша пятерка, то и дело чуть ли не задерживая дыхание, наблюдала за гонкой. Даже Свен, проигравший вчера, с восторгом комментировал маневры Фурии, говоря, правда, что он бы сделал лучше, но мы не обращали внимания на этот горделивый треп. Лидеры уже прошли две трети трассы, и скоро должны были покинуть городскую черту. Фурия шел четвертым, неуклонно сокращая расстояние до следующего соперника. У каждого гонщика, судя по всему, была команда поддержки, потому как едва наш общий кумир садился на хвост следующему претенденту, тот принимался нервно оглядываться через плечо в поисках гонщика в черном и на черном. Лишь Фурия смотрел только перед собой – и иногда по сторонам, почти не снижая скорости. Когда гонщики покинули город и вышли почти на финишную прямую – примерно две мили – я заметила на себе весьма неприятный взгляд со стороны восьмерки мотоциклистов. Пялился какой-то здоровенный мужлан с дредами на голове и парой шрамов на морде. Увидев, что я заметила его внимание, он гнусно ухмыльнулся и отвел взгляд. Неандерталец. Забыв об этом придурке, я вернулась к наблюдению за гонкой. Фурия только что обогнал второго гонщика, вызвав бурю оваций со стороны толпы, почти подавившую горестный стон болельщиков теперь уже третьего претендента, и, видимо, держал рукоятку газа на максимуме, почти не тормозя. С каждой секундой ситуаций на старте-финише накалялась. Фурия сокращал расстояние до лидера гонки, девушки из Портленда на матово-сером «БМВ», та не собиралась сдаваться без боя. Фурия догнал ее в полумиле от финиша, на прямой линии, мы уже могли видеть свет фонарей их байков. Публика, затаив дыхание, следила за соперниками – операторы дронов вывели один из квадрокоптеров на крайне низкую высоту сбоку от байков, спидометр летательного аппарата показывал 193 мили в час (312 км/ч – прим. автора), байк Фурии отвоевывал пространство буквально дюймами, несмотря на все старания его конкурентки. И вот – оба байка вихрем проносятся через финишную черту, так и оставив наблюдателей в недоумении – кто же победил сегодня? К общему счастью, ребята из Фриско (разг. Сан-Франциско – прим. автора) прихватили кроме всего прочего и оборудование фотофиниша, так что через несколько минут публике предоставили покадровое видео финиша двух соперников – на увеличении было хорошо заметно, что переднее колесо байка Фурии буквально на дюйм опередило колесо соперницы. Толпа ревела (не в смысле слезами, хотя и ими тоже), организатор-комментатор вопил что-то нечленораздельное. Само собой, никаких кубков и прочих призов победителю не вручали, на этих гонках главный приз – известность. Вскоре празднование победы Фурии переросло во вполне себе нормальную гулянку – на помост, откуда раньше вещал Винс, втащили акустическое оборудование, после чего началось фоновое пение каких-то малоизвестных исполнителей, количество выпивки и закусок увеличивалось в геометрической прогрессии. Я заметила, как Фурия вполне дружелюбно общается с занявшей второе место гонщицей, а затем ощутила некоторое чувство соперничества – не ревности, а именно соперничества. Так, а это еще что? Ночь. Ночная Фурия. В душе было как-то пусто. Почему – не представляю. Я же выиграл Гонку Большого, мать его, Пула. А толку-то? В обычной жизни это мне не поможет. Фак мой мозг, опять я думаю о дневном Иккинге ночью. Почему вдруг так? Сколько времени жил двумя жизнями, двумя масками, а теперь вдруг все перемешалось? И с чего – из-за Хофферсон, что ли? Кстати, насчет Хофферсон, пока я болтал с Серой Гончей (GreyHound – прим. автора), финишировавшей без сотой доли секунды одновременно со мной, к Астрид принялся грубо клеиться какой-то урод из Алой Смерти. Так, пора это прекращать. Я отправился было в их сторону, когда этот смертник с дредами схватил блондинку за руку и потащил в сторону своего байка. Парни из группы «моральной поддержки» попытались было разрулить ситуацию, но были остановлены появлением на свет огнестрельных аргументов у байкеров. Сердце ускорило ритм, надпочечники начали копить адреналин, кровь повысила температуру. «Ямаха» стояла в двух шагах, сесть в седло и завести мотор было делом пары секунд. Толпа увидела стволы и, разумеется, запаниковала, ну на то она и толпа. Байк разогнался до полусотни километров, затем я заблокировал переднее колесо и развернул мотоцикл боком. От удара «дредоносца» унесло куда-то в сторону. - Запрыгивай! – я кивнул Астрид за спину. Дежавю, однако. «Ямаха» с рыком рванулся вперед, разогнавшись, я повернул в сторону стоянки не участвовавших в заезде гонщиков и посмотрел в зеркало – Алые садились в седла и заводили мотоциклы, а «дредоносец», по-видимому, очень сильно на что-то обиделся. Интересно, с чего бы это?.. Подлетая к стоянке байков, я наклонился вбок и вытянул руку. К счастью, Хорн понял намек и вытянул вперед уже распакованный серебристого цвета шлем. Подхватив его, я протянул средство защиты за спину, крикнув Астрид: «Надевай!!». Девушке понадобилось примерно полминуты, чтобы разобраться с застежкой. Хороший результат для человека, катающегося на мотоцикле от случая к случаю. А теперь время для рок-н-рола. В этот раз первой выпала "Big city nights" от "Scorpions". Хех, опять почти совпадение. Везет мне на "говорящую" музыку на байке. Восемь Алых устремились вслед за мной. Оглянувшаяся Астрид криком предупредила меня о размахивании ими оружия. - Пожалуйста, ори потише, - поморщившись, вполголоса произнес я. - Э-э... А почему я тебя так хорошо слышу? - Потому, что я встроил в оба шлема по разобранной рации. Как раз чтобы нам не кричать во время езды. Сейчас слушай меня внимательно, Астрид. Мне придется уходить от них намного быстрее и, временами, опаснее, чем то, как мы ехали вчера. Постарайся почувствовать байк. Постарайся реагировать, как я - наклоняйся вместе со мной, переноси центр тяжести вместе со мной. И ничего не бойся - с нами все будет хорошо. - Я тебе верю. - Хофферсон покрепче обхватила меня за грудь, наклонившись на мою спину. Так, главное сейчас - не отвлекаться на ощущения, тем более, что кожанку надеть я не успел, так что... Бр-р-р-р. Не отвлекаться, Хэддок, не отвлекаться. Йотуны меня задери, опять сбой. - Большой город, со своими огнями, Вы меня зажигаете. Большой город, со своими огнями, Всегда тоскуете. Большой город, со своими огнями. Ну, вообще-то, не совсем так, мы лишь мчались по направлению к Берку, да и не таким уж он большим был, тысяч шестьсот жителей. Но эти гады за спиной начинают меня напрягать. Остановив музыку, я набрал номер Винса - беспроводная гарнитура тоже была встроена в шлем. Он у меня вообще многофункциональный. - Фурия, ты как там? - В порядке, Винс, но у меня Алые на хвосте. - Это очень, очень плохо, приятель! Эти ребята - полные отморозки! Уходи от них побыстрее, они могут и пристрелить вас попытаться! - С этим есть проблемка, дружище - у меня неопытный пассажир за спиной. - Тысячу ботанов мне в соседи, это крайне хреново - они весьма умелые мотоциклисты, хоть и подонки. Что думаешь делать? - Думаю, пора применить план "К". - Хорошая идея. Где вы сейчас? - Едем на юг по объездному хайвею. И, Винс, обязательно предупредите копов, что преступники вооружены и очень опасны, и все такое-прочее. Еще жертв среди полицейских сегодня не хватало. - Понял тебя, брат. Все сделаем в лучшем виде. Удачи тебе там на дороге. - Спасибо, Винс. - Что за план "К"? - спросила Астрид. - План "Копы". Звонок в управление с сообщением о нелегальной гонке или еще чего-нибудь. Полицейские помогут мне сорвать хвост. - Ты уверен? - Нет, конечно. Отцовы подчиненные появились через минуты четыре, к тому времени прозвучали первые выстрелы со стороны Алых. Похоже, им надоело за нами гоняться. Или у их "дредоносца" нога разболелась - надеюсь, там хотя бы трещина в кости есть, раз уж с переломом не повезло. Патрульный экипаж вывернул спереди из поворота в город, куда я и сам собирался сворачивать. Он мчал прямо на нас, изображая "психическую атаку". Я принялся вихлять, как пьяная женщина нетяжелого поведения, затем, резко увеличив амплитуду, просто обогнул машину сбоку. Патрульные резко затормозили, разворачиваясь на сто восемьдесят, а такого Алые от них не ожидали - за нами гнались шестеро, двоим из них не удалось увернуться. Их полет был кратким, но пафосным и эпичным. Как раз под "Enter sandman" "Металлики". Когда мы попали в пригород, стало легче. К нашему хвосту прицепились еще два экипажа, и в конце концов им удалось отсечь еще двоих уродов. Последние двое, включая "дредоносца", упрямо ехали за нами. Но город они не знали так, как изучил его я. В переулке между четырнадцатой и шестой никогда не было уличного освещения, а сам переулок около двухсот метров длиной. Подъезжая, я выключил фонарь, габариты и тормозные огни, свернул в переулок, еще несколько секунд гнал по нему, а затем, увидев красный мигающий светосигнал, резко повернул налево. Прокрутив байк, я поставил его носом на выход, и затаился. Ночь была на нашей стороне - небо затянуло тучами, последние два Алых промчались мимо, преследуемые ревущим сиреной патрулем. Покряхтев, я слез с байка. Ночь. Астрид Хофферсон. - Ты совсем псих? - возмущенно поинтересовалась Астрид, слетев с байка вперед Фурии и угрожающе потрясая шлемом. - Мы же столько раз могли разбиться! - Да, псих. - Ответил он, смотря на девушку. - Тебе кто-нибудь говорил, что ты прекрасна в гневе? - Э... а... Не съезжай с темы, Фурия! Мы чуть не угробились! - Не беспокойся. Пока я на байке, Смерть меня не догонит. А вот если бы нас догнали Алые... Могла бы хотя бы "спасибо" сказать. - Обиженно пробурчал Фурия, отворачиваясь и присаживаясь перед байком с целью его осмотра. Астрид стало совестно – и правда, он ее спас от, как минимум… надругательства, скажем так. Она присела рядом с ним и обняла – не так, как когда сидела позади него, а дружески, даже нежно. - Спасибо. - Шепнула на ухо. Под шлем, разумеется. - Не знаю, что было бы, если б ты меня оттуда не увез. - Да не за что, в общем... Любой бы на моем месте сделал бы то же. - Не каждый решил бы фактически объявить войну целой банде ради спасения одной единственной, почти незнакомой девушки. - Иногда если ты псих, в этом есть свои преимущества. - Его улыбки не было видно, но ее было хорошо слышно. - Давай просто посидим? - Я не против. - Пара уселась на какие-то мешки, возможно - с мусором. Хорошо, что в темноте не было видно. И хорошо, что не пахло. - А я люблю смотреть на звезды. - Неожиданно заметила Астрид. - Я бы тебе помог, если бы был разгонятелем туч, а не гонщиком. - Ну можешь хотя бы шлем снять, все равно тут ничего не видно. - Ага, а ты тут же достанешь смартфон с фотовспышкой, и прощай мое инкогнито. Не, так дело не пойдет. - Проклятье... Слушай, а как ты тогда видишь? - Поляризующее забрало убрал, теперь там полунепрозрачное стекло. Смарт можешь даже не доставать - от вспышки один сплошной засвет будет, проверено. - Слушай… Мне, конечно, может просто казаться, но, по-моему, твой голос мне знаком. - Хех… Модулятор голоса я, конечно, в шлем не вставил, но насчет знакомости… Я могу быть продавцом в супермаркете, где ты обычно закупаешься, могу учиться в одной с тобою школе, могу быть твоим соседом… Масса вариантов. А может быть, мой голос просто похож на голос кого-нибудь из твоих друзей… - Ты никогда не хотел снять шлем? Раскрыть правду о себе? - Время от времени проскальзывает такое желание… Но очень слабое. - Почему? - В основном потому, что мой отец – коп. Который спит и видит, как он швыряет Фурию в камеру. - Это единственная причина? Или главная? - Ни то, ни другое. Иногда я не знаю, почему прячусь под этим шлемом, даже когда легче открыться, чем продолжать прятаться за ним дальше. - Тогда почему не сделаешь это? - Есть… две действительно серьезные причины. Первая – думаю, что слишком рано. Не знаю, почему так думаю, но думаю. А вторая… Не знаю. Я еще не нашел эту причину. Но уж точно не из-за того, что инкогнито привлекает внимание фанатов. - И когда, по-твоему, настанет время? - Не знаю. Но чувствую, что скоро. После разговора они еще около часа не спеша катались по городу. Молча. В конце концов, Фурия, не спрашивая ни о чем, подвез девушку к дому и остановился около него. Они обменялись несколькими фразами, договорившись, что гонщик назавтра заедет за ней – гонок не намечалось – а шлем она оставит у себя. Астрид слезла с байка, а парень расстегнул ремешок шлема и, похоже попытался почесать лицо. Поддавшись внезапному импульсу, Хофферсон аккуратно взялась за его шлем, шепнула: «Не бойся, я не сниму его», чуть приподняла и… поцеловала. Робко и аккуратно. Через пару секунд она быстро подхватила шлем и упорхнула домой. Перепрыгнув невысокий заборчик, Астрид спряталась за ним и принялась наблюдать за парнем – тот приподнял шлем еще выше (жаль, что он стоял в тени уличного фонаря), вроде бы потер руками губы, напялил шлем обратно, завел байк, включил музыку, прокрутился пару раз вокруг переднего колеса и с диким воплем: «И-й-а-а-а-аху-у-у-у!!!» умчался вдаль. (1) Компании-производители комиксов и всей периферии. (2) Обладательница титула самой некрасивой женщины в Штатах. (3) Переводится как «Плевака», если кто не в курсе. (4) Согласен, такое поведение и отношение к кому-либо не совсем в характере канонного Иккинга, но не надо забывать, что в мультфильме он обрел настоящих друзей и взаимное чувство со стороны Астрид в четырнадцать лет, а тут прежнее к нему отношение продлилось «до восемнадцати и старше». Поэтому нет ничего удивительного в том, что Хэддок мог немного ожесточиться, или там зачерстветь. (5) Одно из названий штекера наушников, применяемого, кажется, во всех современных устройствах. Точнее, этот тип соединения применяется на наушниках, микрофонах, колонках и т. п. (6) Поэтический, эквиритмический перевод песни "Send me an Angel". Автор перевода - Дарья из Тюмени. Перевод стырен с http://www.amalgama-lab.com/ . (7) Штаты держат печальную пальму первенства по количеству массовых (да и обычных, думаю, тоже) убийств в школах.