Лед и ваниль

Драко! Большое спасибо за подарок ко дню рождения и за пожелания. Я давно мечтала приобрести это удобрение для волшебных растений. В мэноре все хорошо, никаких происшествий. Я заканчиваю конструирование северо-западной части нашего сада и перехожу к живой изгороди. К тому времени, когда ты вернешься домой, мой милый, у нас будет лабиринт с фигурами и множество розовых кустов. Там будет и место для тебя, но не буду раскрывать все карты – приедешь и увидишь. А сейчас я прошу тебя, мой мальчик, уединиться и внимательно прочесть то, что я сейчас напишу. Несколько дней назад мы с твоей тетей получили известие о том, что ты близко общаешься с некой Полумной Лавгуд. Прости меня, мой милый, но я попыталась узнать как можно больше об этой семье, и мне стало известно, что эта девушка, несмотря на свое благородное происхождение, поддерживает тесную связь с Гарри Поттером и Дамблдором. Я понимаю твои чувства, но сейчас не время и не место их показывать. Я знаю, что ты, несмотря на свой юный возраст, наделен дальновидностью и умом и поддержишь то, что я сейчас скажу. Я искренне советую порвать отношения с этой странной особой или, по крайней мере, скрыть их. Ты знаешь, что это не мое желание, а воля сложившихся обстоятельств. Прошу, прислушайся к словам своей матери, которая будет всегда любить тебя. Мама. 4 июня, 1996г. P.S. Кроме моего сюрприза в саду, тебя ожидает и отец. Он вернулся. Эти строчки, написанные рукой леди Малфой, Драко прочел лежа на койке в Больничном крыле. В окно украдкой проникал луч полуденного солнца, освещая белоснежную палату и кусок дорогого пергамента с родовой печатью Малфоев. За прошедшие полгода Драко научился читать письма матери сквозь буквы с причудливыми завитками, находя скрытый код, который способен был расшифровать только он. Фраза «мы с твоей тетей получили известие» сразу же бросилась ему в глаза. Мама никогда бы не рассказала тете Белле, помешанной на чистоте крови и идеях Темного лорда о том, что ее племянник общается с одной из осквернительниц рода. Значит, извещение пришло на имя Беллатрисы Лестрейндж, и только Мерлин знает, как мама добилась права написать сыну сама. Тетя Белла не стала бы скупиться в выражениях и непременно бы заявила, что ожидает Драко по прибытии домой. Он еще не забыл, как тетушка просила дозволения у сестры выпороть племянника за неуспехи в окклюменции. Не пришлось долго думать, чтобы определить и адресанта письма – Блейз, либо кто-то из слизеринцев по его указке. Если Забини решился вступить в переписку с Беллатрисой, имя которой, как и имя Темного лорда, некоторые волшебники даже произносить бояться, он решил добиться своего. Фраза матери «ты знаешь, что это не мое желание, а воля сложившихся обстоятельств» скрывала за собой очень многое. Она, словно губка, впитала в себя и лорда, и положение его семьи, и грозную силу в лице Пожирателей смерти. Но, даже чувствуя их давление, Драко приятно было читать, что мама всегда будет любить его. Возможно, не будь в их доме резиденции Темного лорда, она дала бы добро на его отношения с Полумной. Все-таки, Лавгуды были чистокровными. Все это каскадом пронеслось в голове юного Малфоя, а в это время профессор Снегг наблюдал за реакцией своего ученика. Стул, на котором сидел зельевар, был вплотную придвинут к больничной койке, руки Снегга скрестились на груди, в глазах пылал недобрый огонек.       - Боюсь, вы даже представить не можете, какую неописуемую глупость совершили.       - Я знаю, сэр.       - Вчера вечером, мистер Забини сообщил мне, что вы Пожиратель смерти. Драко вздрогнул и опустил голову. Взгляд Снегга стал невыносимым.       - Я убедил его, что приму все необходимые меры, - жестко отчеканил профессор. – Я не прошу, но требую – скажите мне, что вы собираетесь делать.       - Не могу. Мне запрещено кого-либо посвящать в это.       - Поймите же, я не ваш враг, мистер Малфой. Я хочу помочь вам. Драко поднял голову. Глаза декана смягчились и глядели с пониманием и, неужели, с жалостью?       - Уже все готово, и дата назначена. Я уверен, что план сработает. Никаких сомнений. Снегг недоверчиво заглянул в глаза Драко. Некоторое время происходила зрительная борьба, победителем в которой вышел Драко.       - Я надеюсь, что теперь вы прекратите общение с мисс Лавгуд. Драко не ответил. Об этом было думать тяжелее всего. Скрипнула дверь, и грозный декан Слизерина покинул палату. Собственно говоря, в Больничном крыле Драко очутился по настоянию Снегга после дуэли с Поттером. Юноша уже решил, что мама никогда не узнает об этом. Повернувшись лицом к окну, на подоконник которого села лесная птица, Драко задумался. Изредка его пальцы вздрагивали, а губы дергались. Полумна всего за полгода стала для него всем – водой, пищей, воздухом. Он искренне не понимал, как ему удавалось раньше спокойно жить без пепельных волос, ласковых прикосновений неухоженных рук, блестящих глаз и выдуманных историй. Разрыв отношений с ней страшил его теперь больше, чем Круциатус. Несколько дней назад Драко поймал себя на мысли, что не желает Дамблдору смерти. Да, он терпеть не мог этого маглолюбца, но смерти ему не желал. Драко с детства впитал наставления Люциуса о том, где находятся чистокровные волшебники, а где простецы. Но разве маглы виноваты, что родились такими, что не имеют представления о магическом мире? Разве они достойны смерти? И чем же они так мешают жить колдунам и колдуньям? И еще отец. Мама написала, что он в мэноре. Так почему не написал ни строчки, ни вчера, ни сегодня в день рождения единственного сына? Мамино поздравление уже хранилось в верхнем ящике тумбочки. Вновь скрипнула дверь, и в комнату вплыла усталая Полумна. Сегодня она сдавала свой первый экзамен, поэтому пришла не утром, а ближе к обеду. Вчера, когда Драко думал, что умирает, в голове возник лишь один образ – ее улыбающееся лицо. Сейчас под мышкой Луна держала какой-то сверток.       - С днем рождения! – нараспев произнесла Полумна. Сверток опустился на край тумбочки и тут же был распакован. В нем оказалось карликовое растение в белом горшке.       - Это роза. Не волшебная. Такие маглы выращивают у себя в палисадниках. Когда ты посадишь ее у себя, то будешь вспоминать обо мне. Драко смотрел на этот маленький кусочек жизни, освещаемый хогвартским солнцем. Луна ярко улыбалась. Ее рука нашла руку Драко и ласково сжала. Как же он скажет ей, что им нужно расстаться?       - Как ты себя чувствуешь, - она провела рукой по его лбу, - Вижу, что хорошо. Ладно, через пятнадцать минут у меня устный экзамен. Я приду вечером.       - Удачи! Луна вальсом подбежала к двери и исчезла. Драко посмотрел на подарок. Роза еще не расцвела полностью, но три бутона уже готовы были вырваться наружу. Юноша недолго оставался в одиночестве. В третий раз открылась дверь, и на пороге Больничного крыла появилась… Панси Паркинсон.       - Привет! – она подлетела к Драко, поцеловала его в лоб и вручила продолговатую коробку, украшенную цветной фольгой – С днем рождения! Желаю всего наилучшего! Панси выглядела намного лучше – светящееся радостью лицо, весело бегающие зрачки. Взгляд ее остановился на цветке и на маленькой голубой этикетке «Драко от Полумны».       - Она здесь была?! Ты же должен был расстаться с ней!!! – взвизгнула Панси, и тут же прикрыла рот рукой. Но сказанное уже достигло ушей Малфоя.       - Это ты написала Беллатрисе, - шепотом произнес он. Внезапная догадка озарила его сознание, он открыл продолговатую коробку и достал бутыль с фруктовой медовухой. Направив палочку на горлышко, Драко увидел, как из бутылки вырвался ядовито-розовый дымок, образовав сердце. Приворотное зелье! Он не смог закричать на Паркинсон, когда увидел ее. Ладони закрывали глаза, полные слез, плечи тряслись.       - Уходи, - сказал Малфой, вручив ей бутылку. Всхлипывая, Панси попятилась назад, не отрывая взгляд от лица возлюбленного. Когда она ушла, Драко наложил на себя чары Сна. Провести несколько часов в раздумьях не хотелось.