Замороженная

Когда тело мало-мальски стало слушаться Локсар, первым делом она увидела над собой озабоченные лица друзей. Оказалось, в ее небольшую комнатку втиснулась вся гильдия. - Ты меня слышишь, Джувия? - заботливо спросил Макаров, пощелкивая пальцами около ее носа. - Да, Мастер, - едва слышно прошептала девушка, аккуратно строя рожицы, чтобы размять лицевые мышцы. В рядах волшебников послышалось тихое хихиканье - видимо, некоторые рожицы были особенно забавны. Все облегченно выдохнули. Наверное, все то время, пока Локсар не шевелилась, никто не дышал, боясь оторваться от застывшего лица волшебницы хотя бы на миг. - Джувия-я, - дрожащими губами выговорила Люси, бросаясь на шею изумленной синевласки. - Как мы все за тебя переживали! Комната мгновенно наполнилась одобрительным гулом, послышались переговоры. Все спешили выпустить напряжение, скопившееся в груди. И только Альберона молчала. Джувия даже не сразу заметила подругу - та стояла у стены, понуро опустив голову. Она не сказала ни слова с того момента, как Локсар очнулась. Казалось, внезапное изменение в лучшую сторону совсем не радовало гадалку. - Кана? - позвала шатенку девушка. Все притихли, синхронно обернувшись к волшебнице карт. - Что случилось? Альберона так и не подняла головы. Глухой голос не выдавал никаких эмоций: - Это ненадолго. Очень скоро сила заклинания возрастет. И ничто его не остановит. - Ничто? - неуверенно спросил Драгнил, недоуменно почесывая вихрастую макушку. - Совсем-совсем? - Я не понятно выразилась? - зло ответила Кана, стискивая ярко-синюю пушистую сумочку на бедре. - Ничто и никто не сможет помочь Джувии. Даже Бастия, который это заклинание и наложил, - пальцы побелели от бессильной ярости. С каким бы наслаждением девушка врезала Леону! С оттягом, выбивая челюсть и оставляя синяки на теле... но разве последуют потом какие-либо изменения? Нет, ее злость не поможет несчастной Локсар. - Я?! - тонко вскрикнул Бастия, вздрагивая всем телом. Каждый из "Хвоста Феи" медленно повернул к нему голову, обращая свои глаза на испуганного мага. Страх. Ненависть. Ужас. Слезы. Неистовая ярость. Целая палитра негативных эмоций отражались на лицах волшебников. Казалось, даже Мастер был бы не против растерзать Леона. - Ты, - уверенно сказала Кана. - Ты поцеловал Джувию против ее же воли. Ты был на взводе, она тебя разозлила. И в этом поцелуе твоя магия потекла в тело Джувии без твоего ведома. Возможно, ты и не хотел причинить ей вреда, но... видишь, чем все обернулось. - Я не специально... - запоздало начал оправдываться маг. - Сейчас это уже не важно, - прорычала Альберона. - Мне плевать - нарочно ты или нет. Для меня самое главное, что Джувия, моя подруга, сейчас умрет из-за тебя! Карты сами по себе слетели с ее пальцев, в полете озаряя комнату тусклым золотым сиянием, активируя вложенные в них заклинания. Бастия не успел ничего предпринять, да если бы и мог, то вряд ли бы попытался увернуться. Ощутив в ребрах болезненные вспышки от соприкосновения с мощными заклятиями Альбероны, он лишь виновато улыбнулся. Правда, в следующую секунду боль обожгла уголок губ и щеку, а в челюсть со всего размаху врезался чей-то кулак. Приоткрыв глаза, Леон увидел перед собой разгневанную Люси, которая со всего размаху закатила ему пощечину и злого, как тысяча чертей, Грея, чей кулак до сих пор неласково прижимался к его лицу. И вновь он ничего не сказал. Заслужил ведь. Фуллбастер жаждал высказать о нем все, что думал, но вспомнив о страдающей Локсар, отступил. Отошла и Люси, которая бросилась на шею Нацу, не в силах сдержать рыданий. - Джувия, - прошептал Грей, сжимая ледяную ладонь девушки. - Джувия такая глупая, Грей-сама, - виновато проговорила волшебница. - Джувия так и не сказала всего, что хотела... - Так скажи, - он поклялся, что Джувия будет счастлива в последние минуты своей жизни, пусть для ее счастья и придется немного солгать. - Джувия любит Грея-саму, - она не могла улыбаться - слишком сильно болели обмороженные губы, но в ее глазах лучилась такая нежность, что Грей и так все почувствовал. - Джувия хотела стать Милому Грею надежной опорой и верной спутницей жизни. Но видите, как получилось? Джувии очень жаль, что ее мечтам не суждено сбыться. - Верно, - печально согласился Фуллбастер. Ее честность и открытость, ясная искренность ее глубоких чувств поразили его до самых глубин души. У него были верные друзья, но только сейчас он подумал, что ему не хватало той самой ласки и заботы, которыми согревала его добрая и любящая Джувия. Верно, если бы Грей понял это не сейчас, стоя у предсмертного ложа девушки, а гораздо раньше, то у них бы все получилось. Они бы поженились... Он возвращался бы с задания, усталый и грязный, а его бы встречала она с домашней выпечкой и греющей сердце улыбкой. Она бы засыпала у него на груди, и ее присутствие успокаивало бы его, ему бы не снились по ночам кошмары о Делиоре. Он покупал бы ей цветы, дарил подарки и постоянно целовал, не зная, как еще выразить то бездонное море любви, бушующее в его сердце. На глазах мага навернулись слезы отчаяния. Глупец, идиот... Почему он раньше не признал ее чувств, почему пренебрегал ее любовью? Вот к чему это привело... Джувия умирала, Фуллбастер был не в силах ей помочь, не дано ему было и облегчить ее страдания. А она страдала, парень знал это. Пусть эта уникальная волшебница улыбалась, глядя на него, пусть в глазах ее было умиротворение, но в глубине ее сознания пульсировала, увеличиваясь, боль, которая раздирала ее разум и губила тело. Грей склонился над Джувией и легко коснулся губами ее лба, щеки. Остановился на губах, завороженный мягким синим пламенем, которое разожглось в ее глазах. Локсар, собрав волю в кулак, рывком подалась вперед и быстро коснулась своими обледенелыми губами его губ. Мимолетный до невозможности, поцелуй длился меньше секунды, но и этого хватило волшебникам. Оба поняли все невысказанное, не сделанное. Девушка тяжело откинулась на подушки, хриплый вздох вырвался из ее груди. - Заклинание вновь приобретает силу, - прошептала Кана. Пройдя к кровати подруги, она мгновение стояла: невозмутимая, с прямой спиной, горящими глазами и плотно сжатыми губами. Но от ее маски не осталось и следа - не прошло и минуты. Альберона села рядом с Джувией, бережно обняла ее за плечи, содрогаясь всем телом от потока неудержимых слез. - Джувия, почему ты?! - шептала шатенка на ухо подруги. - Ты так и не перепила меня, а обещала! - Обещала, - согласилась девушка. - И Джувия выполнит свое обещание, когда Кана-сан присоединиться к ней. Когда Кана-сан придет к Джувии на небо, Джувия будет ждать ее в саду, увитом виноградными лозами, с пятью бочками лучшего небесного вина. - С десятью бочками, - пробурчала Кана, крепче обнимая Локсар. - С десятью. *** Волшебники "Хвоста Феи" молча смотрели на застывшее тело водяной волшебницы. В их глазах стояли слезы, застилавшие взор и оставлявшие вместо Локсар только расплывчатое синее пятно. - Я спою, - чуть слышно прошептала Миражанна, но в гробовой тишине ее шепот звучал громче крика. Грей кивнул, подошел к телу Джувии, поднял ее на руки и, бережно прижав к груди, вынес из комнаты под мелодичный и тоскливый голос Миры. (Takanashi Yasuharu - Tsuioku Mezameru Tamashi). Хвостатые вышли из общежития, и в ту же секунду разразился сильнейший ливень, которые только видели на своем веку волшебники. Стихия воды оплакивала утрату своей последовательницы... Грей опустил Джувию на мокрую траву, по мертвенно белой коже забарабанили крупные капли воды. Минута-другая, и вот уже и само тело волшебницы растеклось в лужу. Чтобы все знали о месте захоронения великой волшебницы, Фуллбастер, сделав пас руками и надолго сосредоточившись, создал огромную ледяную скульптуру - Джувию. Казалось, невозможно было сделать из твердого льда такое чудо, но Грей не зря был учеником Ул: мягкое платье обвивало ее стройные ноги, подчеркивало контур ее фигуры; босые изящные ступни застыли в исполнении неведомого па, руки подняты над головой, изящно изогнуты; длинные волосы, словно растрепанные порывом свежего ветра, чуть прикрывали мягкие щеки и четко выраженные губы, но оставили нетронутыми большие синие глаза, чуть сощуренные, словно застигнутые внезапным приступом смеха. Она улыбалась... она была счастлива. Казалось, вот-вот волшебница сойдет с постамента, спрыгнет на землю и, хохоча на бегу, бросится к своим друзьям... но нет. Задумавшись еще на секунду, Грей опустился на колени около постамента, приложил к нему ладони. Тускло-голубая вспышка магии, и когда он отошел, то маги увидели высеченную надпись: "Здесь покоится прекраснейшая девушка, сильнейшая волшебница воды и дражайшая подруга всех магов Фиора, хвостатая фея, Джувия Локсар". Последняя вспышка магии, и у постамента Грей положил букет ледяных цветов. Ромашки. Невзрачные, простые, как сам мир, но так горячо любимые Джувией. Наверное, за щемящее чувство покоя и счастья, которое вызывал их вид. Согильдийцы обступили Фуллбастера, а Миражанна продолжила петь, играя голосом, проникая мелодией в сердца молчаливых волшебников, пробуждая их к чувствам. Они плакали, не скупясь на слезы. И каждая слезинка падала в лужу воды, оставляя маленький круг после падения. Как Джувия была частью их всех, так и они были частью Джувии. Теперь, когда Локсар ушла из их жизней, они оставляли частицу самих себя в ней. Она будет жить в их памяти и сердцах. К мягкому голосу Миры добавился дрожащий от слез голос Люси, звонкий и чуть пронзительный, но искренний и жалостливый. Потом к ним присоединилось тяжелое пение Эльзы, чей голос шел от самого ее сердца, а потому низкий, грудной. Тонкий, звенящий голосок Леви вплелся между ними, тихий шелест Биски оплел голоса подруг, а потом всех их перекрыло вызывающе громкое, отчаянное пение Эвергрин. Никаких слов, только голос, мягко скользящий по мелодии души, открывающий сердца. Девушки пели в силу своих возможностей, но столько горя и боли они вложили в свое исполнение, что мужчины не смели нарушить равновесие голосов волшебниц своими грубыми, не певучими голосами, а потому молчали, зачарованные, безмолвно подпевая. Вся гильдия воспевала девушку, о чьей любви и преданности потом слагали легенды. Они воспевали замороженную волшебницу, чей взгляд синих глаз до сих пор жив в сердцах великих магов "Хвоста Феи".