Проблема

«…и они, наконец, оказались вдвоем. В тишине. Сейчас, по идеи, они должны говорить и говорить, задыхаться от волнения, от восторга, но нерушимая тишина повисла между ними, и почему-то казалось, что это много лучше, чем слова. Ну, а почему нет? Она тут. С ним. Улыбается, как всегда мило. И обоим хорошо. Парень завороженно смотрит на нее. А взгляд ее светлых шоколадных глаз устремлен вверх, в темное, беззвёздное небо. Он бы все отдал, чтобы узнать, о чем задумалась его принцесса. Поэтому робко взяв ее маленькую ладошку, нежно улыбается и заглядывает в столь любимые шоколадные глаза. И девушка замерла, разглядывая его лицо в слабом лунном свете. - Ты прекрасна, – два слова, а сколько эмоций проявилось на лице девушки. Пунцовые румяна на щеках, блеск в теплых глазах и немой вопрос на губах. Он признается ей. Потому что любит. Любит свою принцессу». Блондинка потянулась, потерла глаза от усталости и тут же разом перечеркнула ручкой весь текст в толстой тетрадке с исписанными страницами. - Боже, это ужасно, – разочарованно выдохнула заклинательница и, скомкав лист, нервно откинула его куда-то в сторону. - О, надеюсь, это был последний? – прокашлявшись, подал хриплый голос драгонслеер, по-царски развалившись на кровати Хартфилии. Девушка проигнорировала вопрос. Сейчас она впала в какое-то уныние; было жаль столько усердия и потраченного времени. Шел третий час - война с главой не собиралась заканчиваться. А ведь у Люси раньше не возникало таких серьезных проблем с романом. Обычно она не вырывала по три-четыре листа, как сейчас. Возможно, это все потому что, о любви она знала не так много. Да, наверное, именно поэтому она никак не могла почувствовать то, что чувствуют ее герои в романе. И у кого спросить, что представляет собой это чувство - любовь? У Нацу, которого волнует сейчас только то, чтобы выйти на улицу и слепить снеговика? Того Нацу, который вряд ли задумывался о чем-то подобном? Хартфилия нервно передернула плечами и взяла чистый лист. - А, Люси. Ну, пошли уже… – протянул охрипшим голосом парень, на что девушка лишь фыркнула. «Гаденыш, знает же, что болеет, а все равно на улицу рвется. Ну как маленький ребенок, ей богу». - Нет. Ты болеешь. Послушай только, какой кашель, - строго, словно мама, проговорила Хартфилия, устало вздыхая и бросая взгляд на настенные часы, - так, прошло уже два часа, да? Нацу перехватил ее взгляд на микстуре, стоящей на книжной полке и тут же несогласно замотал головой. - Не буду я пить это! Гадость! – поморщившись и вытащив язык, протестовал парень, показывая все свое нежелание пить противное лекарство. - Не пей. Но тогда ты еще очень долго не выйдешь на улицу, и будешь сидеть дома, - спокойно согласилась заклинательница духов, зная, что Нацу уж лучше выпьет все самые противные лекарства в мире, чем будет сидеть в четырех стенах. - Вредная ты, - бросая взгляд в сторону, пробубнил парень, но тут же послушно открыл рот, покорно ожидая, когда Люси подойдет к нему с лекарством. - Давай, всего лишь две ложечки… - ласково проговорила блондинка, замечая густой румянец на щеках Нацу, которого до этого не было. *** - Тише… - взволнованно проговаривает блондинка, выжимая тряпку в тазике, и снова прикладывает ко лбу парня, - Жар скоро спадет… - Люси… - на грани сна и реальности, зло шепчет Нацу, - Отойди от него... - Нацу...- блондинке ужасно страшно за своего друга, но как сказала Полюшка, жар скоро сойдет, хотя от ее слов девушке не становилось лучше. Казалось бы, чем страшна обычная простуда, жар для самого огненного мага, но ведь и болезнь была необычная. Полюшка несколько раз повторяла название этой болезни, но Люси все же не смогла запомнить ее название. Но зато теперь знала, какие лекарства нужны. - Пожалуйста, Люси, ты нужна мне... *** Позади ее послышался скрип кровати, а потом расслабленный вздох и снова в комнате воцарилась тишина. Блондинка кинула уставший взгляд на спящего Драгонслеера и умиленно улыбнулась. Наконец, жар спал. Какое-то время Люси еще сидела у кровати, проверяя, насколько спала температура, а потом, все же отошла от него, и то, только за стол. Друзья неоднократно предлагали помощь Хартфилии, но та убежденно заверила тех, что справится сама. Гильдия чересчур шумная, а больному нужен покой и тишина. Не ей ли не знать? Вернув взгляд на злополучную тетрадь, Люси скривила губы, не желая продолжать писать и обреченно выдохнув, прошла на кухню. «Так-с, нужно что-нибудь приготовить. Нацу же обязательно захочет есть, после того как проснется». *** - Люси... – чуть осипшим голосом проговорил Нацу, которому судя по тому, как он улыбался, было намного лучше, - я тут прочитал твои черно... - И давно ты проснулся? – Хартфилия перебила его и подошла ближе, - Нацу, ты должен лежать в кровати. Температура спала, но лишь немного... – она приложила ладонь к его лбу, - Горячий... - Ты пишешь про любовь? – это так неожиданно слетело с его уст, что блондинка вмиг покрылась румянцем. Нацу так непривычно мило улыбался ей. Этот усталый взгляд серых глаз отчего-то показался Люси заботливым и понимающим. - Я видел твои психи. У тебя не выходит закончить главу? Но по-моему все варианты хороши, - говорит Драгнил, показывая рукой на стол, где теперь лежали все листы, что Хартфилия выбросила в мусор. - Т-ты... ты даже не читал и половины моего романа. И ты не можешь знать, как правильно... и как хорошо, потому что, я уверена – все должно быть не так... по-другому, – Люси не понимала, почему путается в своих словах и отчего этот румянец на щеках, который с каждой секундой становится больше. - Почему я не могу знать? – не прекращал задавать вопросы Нацу, чуть наклонившись к блондинке, которая вдруг опустила голову и стала что-то мямлить себе под нос. После минуты полной тишины, Люси все же подняла голову и теперь их лица были совсем близко. - Что, Люси? - Ты можешь рассказать мне что-нибудь о любви? – Люси с немым вопросом в глазах, вглядывалась в такие родные, серые глаза. Знает ли он что-нибудь об этом чувстве? И даже если бы знал, смог бы он рассказать? В любом случае, она все узнает сейчас. Но почему ей так стыдно? Почему именно перед ним возникли смущение и страх? Почему, когда он говорил во сне, ей казалось, что он не просто сражался с кем-то? И почему же слова Нацу « Ты нужна мне» вызывали у нее трепет сердца? - Ну... я знаю, что любовь – крутое чувство, - на полном серьезе проговорил Нацу, вглядываясь в теплые, шоколадные глаза подруги, но потом все же улыбнулся, наклонившись к уху девушки - я знаю, потому что, чувствую. Томный вздох, слетевший с ее губ и беглый, ничего не понимающий взгляд. «Потому что чувствую...» - Букет эмоций, фейерверк чувств - описать любовь ведь можно по-разному. А ты, по-моему, прекрасно справляешься с этим. Но Люси, ты должна понять и почувствовать это сама. Как я... В ее взгляде читалось столько эмоций, сколько Нацу еще ни разу в жизни не видел в ее глазах, но все усилилось еще больше, когда его губы, сложенные в улыбку, коснулись ее, чуть приоткрытых от удивления, губ.