Секрет всевкусного драже

Берти остановился перед пыльной витриной невзрачного магазинчика, украшенного выгоревшими лентами из цветной бумаги, облезшими коробками с рахат-лукумом, сморщенными райскими яблоками и засохшими палочками лакрицы. Одернув изумрудно-зеленый сюртук и бросив подозрительный взгляд на ничего не отражавшее мутное стекло витрины, мистер Боттс решительно толкнул дверь и вошел внутрь. В помещении было темно и сумрачно. За исключением очень ограниченного числа волшебников, никто не рискнул бы войти сюда. А случись заглянуть в магазин магглу, он бы тут же сбежал с брезгливой миной. - Миссис Корри? – позвал Берти, оглядываясь по сторонам. Из темного угла показались две огромные фигуры Анни и Фанни. Обе великанши осторожно пожали руки Берти, смущенно улыбаясь. - Добрый день, мистер Боттс! – пробасила Анни. - Ужасная погода! – посетовала Фанни, стискивая руку несколько сильнее, чем сестра. Берти улыбнулся Анни, подбадривающе потрепал по руке Фанни и повернулся к небольшой двери за прилавком, в которой показалась маленькая сухонькая женщина с абсолютно седыми жидкими волосами. - Так-так-так, что я здесь вижу? Опять юный Берти кружит головы моих девочек? – проговорила она, потирая маленькие ладошки с удивительно длинными пальцами. - Ну что вы, мэм! – мистер Боттс с деланным смущением опустил очи долу. – Разве я мог бы позволить себе… - Та-та-та! Знаю я вас, мальчишек! – замахала на него руками кондитерша, хитро улыбаясь. Судя по всему, она никак не желала поверить в то, что Берти Боттса вот уже двадцать лет приводят в ее лавку отнюдь не сомнительные прелести Анни и Фанни. – Ну да ладно, к делу! А вы… Договаривать почтенной даме не пришлось – обе ее дочери немедленно исчезли, точно их и не было в магазине. - Миссис Корри, во-первых, позвольте вернуть вам это. – С этими словами маг протянул собеседнице массивную шкатулку. – Детвора с огромным удовольствием присылает их мне с совами. - Просто так? – удивилась миссис Корри, ссыпая золотые звезды в корзинку и возвращая шкатулку гостю. - Ну, разумеется, нет! Однако тем, кто соберет их достаточное количество положен подарок – мои новые конфеты «звездопад». - Остроумно! – оценила волшебница и скрестила на груди руки. – Желаете пополнить запас? - Непременно, миссис Корри, непременно! – закивал Берти, извлекая из кармана сложенный вчетверо клочок пергамента. - Сколько на этот раз? – осведомилась старушка, водружая на нос старомодное пенсне в почерневшей от времени серебряной оправе. - Тринадцать дюжин. На неделю этого более чем достаточно. – Миссис Корри коротко кивнула, как показалось мистеру Боттсу, неодобрительно. - Пятьдесят два сикля! – посчитала миссис Корри и, повернувшись спиной к Берти, раскинула чернильно-синюю мантию перед посетителем. Кондитер достал из кармана кошелек и принялся, вынимая из нее по монетке, прикладывать сикли к ткани, выискивая свободное пространство между покрывающими ее серебряными кружочками всех мастей. – Ну что вы там копаетесь, мистер Боттс? Повинуясь нетерпеливому оклику, Берти высыпал монеты в горсть и подбросил их над мантией, зачарованно наблюдая за тем, как каждая, падая на мантию, скатывается и замирает на своем месте. - Ну что ж, молодой человек, рада была услужить вам! – Миссис Корри с улыбкой кивнула в сторону двери. - Но мэм… - протянул жалобно кондитер, просительно заглядывая в глаза старушки. - Ох, уж эти мне мальчишки! – усмехнулась ведьма и с хрустом отломила три пальца. – Вот вам, держите! Берти схватил их, почтительно клюнул сухонькую ручку и, бережно завернув подарок в платок, поспешил откланяться. - Вы ведь пришлете пряники с совой? – спросил он, стоя в дверях. - Разумеется, юноша, так же, как и всегда! – Миссис Корри смотрела на него с самой благожелательной улыбкой, помахивая вслед. Выйдя из лавки, Берти Боттс торопливо направился вдоль улицы, спеша вернуться в Косой переулок. Он не понимал, но и радовался тому, что миссис Корри предпочитает держать свою лавку в мире магглов и не задерживаться подолгу на одном месте. Ведь бывай у нее побольше посетителей, рано или поздно кто-то догадался бы, что главный секрет его всевкусных драже не в гениальности Боттса, а в невероятных пальцах миссис Корри.