Щепотка женственности

С течением времени наши детские воспоминания улетают, и ты уже не можешь вспомнить какого цвета была твоя лучшая машинка или как звали твою любимую куклу, но у каждого человека найдётся то, что он не забудет даже через пятьдесят лет. Возможно, это будет кличка твоей первой собаки или название группы в детском саду неважно. Яркие моменты жизни, которые дороги сердцу, так просто не забываются. Вот и Дима, даже спустя столько лет, не смог забыть. Эти серые глаза. Такие необычные, большие и красивые. Такое чувство, что вернулся в детство, где присутствовала маленькая девочка, которая… - Лиля? Глаза шатенки расширились, но она тут же нахмурилась, покачав головой. - Нет, вы, должно быть, ошиблись, - сказала она, улыбнувшись, вот только что-то не то было в этой улыбке, и Дмитрий это заметил. - Да ладно тебе! Неужели не узнала? - Молодой человек, вы ошиблись, - тут же прервала она его, снова одевая очки, - Меня зовут не Лиля, а… - А вот и я! – неожиданно из ниоткуда выскочила та самая официантка, - О! А это кто? – удивлённо воззрилась она на ничего не понимающего Лебедева, - Луиза, ты чего это уже друзей себе нашла? Ну-ка, ну-ка… и как же зовут нашего нового приятеля? - Алиска, перестань! – тут же зашипела на неё девушка. - Луиза? – будто бы очнувшись от забытья, переспросил брюнет. - Ну да, меня зовут Луиза, - кивнула девушка, - я прибыла в Россию из другой страны, поэтому мы никак не могли раньше встречаться, вы ошиблись. Было приятно поболтать, до свидания, Дмитрий. И взяв Алису за руку, шатенка поспешила уйти. Брюнет, с минуту пялившись на то место, где только что восседала незнакомка, мотнул головой и решил, что ему пора отправляться. Слишком много поразительных открытий для одного дня. Брюнет как-то не осмысленно побрёл к выходу из клуба. Усевшись в машину, парень вдруг поражённо замер. Он же ей вроде не представлялся. Как она узнала его имя? И если она из другой страны, где её акцент? Да. Слишком много открытий. Слишком много.

***

На следующее утро Дмитрий проснулся от головной боли. И дело было не в том, что он вчера выпивал (что могут сделать два несчастных стакана?), просто юноша никак не мог заснуть на протяжении всей ночи и задремал лишь под самое утро. Все его мысли занимала девушка. Та-самая-которая-не-Лиля. Брюнет пытался мысленно сравнить черты лица шатенки с девочкой из детства. И как бы он не ломался, сходство была слишком очевидно. Тот же цвет волос, та же детская улыбка, и те же серые глаза. Да он готов поклясться, что перед ним вчера была повзрослевшая Лиля, а не какая-то там Луиза. Да и что за имя-то такое? В России так называют либо проституток, либо стриптизёрш, нет, конечно, бывает, что родителям нечего делать, и они отыгрываются на ребёнке, но это бывает слишком редко! Лебедев знал, что просто себя накручивает, и что Луизы в его родной стране встречаются не так уж и редко, и это вполне нормальное имя. Но ведь ему же надо было на чём-то отыграться, дабы забыть эту сказочную жемчужную улыбку и чарующий взгляд серых глаз из-под пушистых ресниц. Брюнет помотал головой и перекатился на живот, уткнувшись лицом в подушку. Это начинало уже порядком раздражать. Почему он так на неё реагирует? Неужели из-за того, что она была дико похожа на девочку, которую… «А ну цыц! Глупые воспоминания!» - приказал сам себе парень и, встав с кровати, направился на кухню – сварить себе бодрящий кофе. Спать он больше не собирался, а значит нужно приниматься за работу, ведь появилось столько новых идей…

***

- Димон, ну ты чего? Как это ты не приедешь? Уже неделю сидишь в своей берлоге и рисуешь! Ты так в медведя превратишься, который находится в постоянной зимней спячке. - Скажи ему, что мы обидимся! - Да цыц ты! Ну, так, Дим? - Я больше не буду с ним дружить. - Тихо, я сказал. - И с тобой тоже не буду. - Макс! Чёрт. Ладно, короче, ты не приедешь? Понял. Эх, ну тогда давай до завтра что ли. Да именно до завтра, Лебедев! Чао. Стас кинул телефон на кровать и плюхнулся следом. Напротив него в кресле сидел Максим и угрюмо смотрел на друга, будто обвинял его во всех смертных грехах. - Ну чего? – не выдержал Стас. Этот взгляд у Максима был коронным, под ним ещё ни одна жертва не выдерживала. - А я говорил тебе: дай мне трубку. Я б его уломал! – обиженно засопел рыжий. - Да иди ты. Я вообще не понимаю, что в последнее время творится с нашим художником. - Согласен. С ним происходит что-то непонятное. Я заезжал к нему вчера. Таким я его видел очень давно. Уже даже не помню когда. - Это каким «таким»? - Мм… слово такое заумное… меланхоличным что ли, ну или депрессивным. - Странно это. Дима обычно редко у нас грустит. - Ага. Не чисто тут что-то… Друзья задумались и замолчали. Тишина продлилась вплоть до того момента как с улицы кто-то закричал: «Вася, домой!». - Хах, - испустил смешок блондин, - сразу детство вспоминается. - Ага… детство, - словно не понимая, что говорит, поддакнул Фролов и тут же его глаза расширились и он удивлённо уставился на друга, - Точно! Детство! - А? - Ну, я же тебе сказал, что давно видел Диму таким, только не помню когда! - Ну? - Я вспомнил! – рыжий готов был чуть ли не захлопать в ладоши от восторга. - Неужели, - глаза Колесникова подозрительно сузились, - ты говоришь про… - Да именно про неё. - Но как это связано-то между собой? – блондин нахмурился. - А вот это, Ватсон, нам и предстоит узнать. В лучах закатного солнца ухмылка Максима казалась поистине устрашающей.