Странная любовь.

«И как же это получилось?» — нервно думала Алиса, сидя на поляне в саду роз. На небе сияло солнце и погода стояла теплая. В воздухе витал чудесный аромат роз, напоминающий чай, который подавался по вечерам в поместье Шляпника. После «возвращения» в страну сердец она стала проводить в поместье Хаттеров большую часть своего времени, практически не посещая остальных. И инициатором, как ни странно, был сам шляпник. Улыбался, на прямую никаких возражений не высказывал, даже не возражал когда Алиса говорила, что уходит в замок Сердец. Но каким-то непостижимым образом останавливал ее, и Ллидл только удивлялась и злилась даже. На себя по большей степени. За слабость. Разумеется, ее мнение просто проигнорировали. Но… самым странным и ненормальным в этом всем было то, что голова вышеупомянутого Блада сейчас покоилась на коленях Ллидл, а сам Дюпре спокойно спал, немного приспустив шляпу на глаза. Небо над головой поменяло цвет на ярко алый. «Это и впрямь ненормально.» — подумала Алиса и тут же себя поправила — «Здесь, все ненормально.» Сама страна, жители ее, даже Алиса кажется уже чуть-чуть не совсем нормальная. Нормальные люди разве могут сюда попасть? В этот мир, в котором все настолько отличается от людского. В мир, к которому Ллидл привыкла. Который полюбила даже. И вовсе не из-за каких-то там наглых личностей. Взгляд упал на шляпника — глаза закрыты, уголки губ слегка, совсем чуть чуть, приподняты, черты лица немного резкие, но не угловатые уж точно, черные как смоль волосы — немного растрепанны, само спокойствие. И не скажешь ведь что глава мафии, что руки в белых перчатках могут быть запятнаны кровью. Таким, Алиса видела Блада впервые. Будто это сон, или иллюзия, которая может исчезнуть, стоит лишь нарушить эту идиллию. Но разве весь этот мир не сон? Рука Ллидл сама тянется к его лицу, словно желая проверить, исчезнет ли он. Желая убедить себя в обратном. -Куда руки тянешь? — даже не открывая глаз спрашивает Дюпре, сохраняя абсолютное спокойствие. Только уголки губ кажется немного дрогнули в усмешке. От неожиданности Алиса подскакивает, краснеет, и руку тут же убирает. — И..извини. И вообще, ты чего это тут разлегся? — лучшая защита — нападение. Да вот только в этом мире кроме закона подлости ничего и не действует, а уж на шляпника тем более. Он ведь — Шляпник. Ему ли законы помеха?  — Потому что я так хочу. А еще, чтобы не сбегала больше. — зевнув отвечает Блад, а Алиса краснеет еще больше и отводит глаза. — Никуда я убегать не собираюсь, — еле слышно бормочет она. Но Блад слышит. — А тебя никто и не отпустит, — ухмыляется он, и наклоняется к лицу Ллидл почти вплотную, от чего та замирает и кажется не дышит даже. Ближе, еще ближе и… и все. В самый последний момент Дюпре, с видом победителя отодвигается, и вновь поудобнее устраивается на коленях чужестранки. А чужестранки ли? Да, чужестранки несомненно. Но чужестранки близкой, почти родной, всем, даже Бладу. Ему, самому непоколебимому и хладнокровному в этом сумасшедшем мире. А она… она кем-то особенным стала, кем-то важным, кем-то, без кого уже никак. Без кого даже Блад не может. Она — почти единственная слабость Дюпре. Но он этого никогда не скажет, или он не шляпник!