Остров вечности

Двенадцать лет. Для человека — переходной возраст, время прикосновения к взрослому миру. Для жемчужной° же русалки — время, когда та отделяется от человека, чтобы найти для себя самца для спаривания. Если же нет... "уйдёт" в иной мир, не достигнув вершины совершенства и цели своего существования. Единицы, проходя этот путь, выживают. Последние, это, обычно, не познавшие любви, но ставшие на путь хищничества морские красавицы. Их судьба — гарпун (ружьё, пушка... мумия). Однажды к такому возрасту и подошла Аква (Аквамарин) — жемчужная русалка Её Величества Джозефины. Она предпочла, оставшись верной своей любви, раствориться в морской пене, чем силою забрать у суженного своё. А так прекрасно все начиналось: романтика... подводные встречи... Так на многих пляжах начали находить труппы (мумии) морских красавиц. Это те, кто пожелали умереть на дорогих, для их морской души, местах. И если для Зейна остров Мако был нечто дорогим, то для Джозефины остров ассоциировался с кладбищем, и ни чем другим. В бассейн она не ныряла, под душ заходила, только, для того, чтобы смыть с себя грязь. Линде же Хеллегран было не до слёз: она с головой окунулась в свой проект Мако-сити, первая очередь которого запустилась. Шарлотта Келлар вскоре после рождения долгожданного ребёнка своей сестры, не медля, пошла за вторым (уже своим), ибо понимала, что ей отпущен срок, гораздо меньший, чем людям, а потому торопилась. В общем, у каждого была своя жизнь. Тяжелее всего жилось Зейну Беннету. Его опасения оправдались: случилось непоправимое: его любовь была в интересном положении от драгоценного ему человека. Его же отец с молодой женой помолодел на десятки лет. Но, возможно, дело было в чём-то другом. Может быть, Рикки нашла на Мальдивах другой Лунный пруд, а мистер Беннет, гуляя по острову, провалился в него, и волею судьбы стал тритоном Рикки. Горячая же русалочка не упустила своего шанса стать матерью. Но такой расклад Зейна не устраивал: всё было как-то просто и банально. Одно было хорошо: проект "Лунный пруд" Линды Хеллегран стал хорошей "крышей" для настоящих русалок. Теперь они, наслаждаясь свободой, преспокойно резвились у берега ,срывая "крыши" у парней, собирались вокруг плавучих кафе. Но была ли это свобода? Или же эта мнимая свобода была очередным "колпаком" мисс Хеллегран, или более крупной (теневой) фигуры? Во всяком случае, чем больше вокруг Мако-сити плавало русалок, тем чаще находили на берегу их останки. В основном это верхние части тел. Странная диета, не правда ли? Только, принадлежали ли эти останки русалкам? И кто из русалок был настоящей "рыбой", а кто нет... А, может, у хищника был выработанный временем (и диетой) инстинкт — питаться, только, рыбной частью? Запустил в Мако-сити свою руку и PRAXSIS: Элли Хаузер стала новым лицом Лунного пруда. Её "рыбные" портреты расклеены были на каждом шагу в округе кафе мистера Зейна Беннета. А что же страж Мако? Он согласился на прокат хвостов в течении двенадцать часов на душу. Если пловец к концу времени оказывался далеко в океане... желал акулам приятного аппетита. Поначалу люди так и пропадали: возьмут в прокат хвост, уплывут в океан, и... сами понимаете, акулы "спасибо" человеку не скажут (кроме мисс Хеллегран). А как же кафе? Зейн передал его Джозефу и Шарлотте Келлар. И как вы думаете, кто теперь был лицом кафе? Я думаю, что писать об этом излишне. Супруги Келлар уже подумывали, как переименовать кафе. Самому же Зейну пришлось возглавить дело своего отца. Почему именно "пришлось"? Единственным мотивом, повлиявшим на его решение, стали, конечно же, солидное жалование президента компании. Зейн туда пригласил и Нейта (не как бизнесмена, а как мальчика на побегушках). А за Нейтом туда потянулась и его супруга. И имя у неё греческое: Елена (правда, пожелавшая остаться на своей фамилии). Нейт же часто парился, так и называя свою возлюбленную "Мисс Берг". Мисс Берг же, не смотря на свой возраст, ушла в декрет во второй раз за год. Тем не менее, с малышом и прекрасным подарочком на выкате, она умудрялась давать Зейну ценные советы. Вопрос, теперь, в следующем: кто, внатуре, заправлял компанией мистера Беннета? Всё сводилось к одной фигуре, запустившей свои длинные руки сначала в ORCA, а потом и в WST, Мако-сити, и компанию мистера Беннета. Вы скажите: "Одно прекрасное создание!" Вы в этом уверены? Что же, так думать вам никто не запретит. Итак, на всём этом фоне один президент крупной Австралийской компании, растянувшись в соломенном кресле, смотрел на незабываемое зрелище: мерцающей на фоне зари и курящейся из потухшего вулкана дымке, и ласково копался в вихрах своего дремавшего в соседнем кресле сына. Отец обещал Николя в день его пятилетия, в нужный день и в нужный час взять его на остров и показать ему то место, благодаря которому (отчасти) он был обязан рождению своего сына. — Папа, мы на Мако? — спросил сын. — Мако исчез в небытие, мы на Мальдивах. Только ты, и я. Сын снова задремал. За их спиной его ждала мягкая кровать, набитая соломой, но он предпочитал сидеть рядом с отцом в кресле. Отец же, взяв с журнального столика художественное фото русалочки, вспоминал... Совершеннолетие Зейн, тогда, только, открыл своё кафе, как позвонила его девушка. Нет, это была не Рикки. С Рикки было покончено навсегда, ибо она (по его мнению) предала его, потому, что была в положении от своего супруга, кем являлся его отец, мистер Беннет. Зейн ожидал какое-то развитее событий, но, чтобы так... Она ему позвонила накануне вечером, и извинилась. Теперь, Зейн, как никогда, нуждался в утешении. Но работа есть работа. Он должен был найти новое лицо для кафе, и новое название, только не "У Рикки". Было несколько претенденток на "лицо" кафе. Среди этих лиц была агент PRAXSIS Элли Хаузер. Её художественное фото, в прекрасном летнем платье в форме хвоста русалки, облегающим её стройный стан, просто, пронизало глаза и сердце Зейна, когда он на неё смотрел. "Вот это то лицо, которое мне нужно!" — воскликнул он, когда фотография миссис Хаузер оказалась в его руках. Вторая же кандидатка на "лицо" кафе — это вторая девушка Зейна — Аквамарин (настоящая русалка). Именно сегодня, в день её русалочьего совершеннолетия, он должен был подписать с ней контракт, на использование её "Имени", сделать профессиональную фотосессию для кафе, и многое другое. Она же говорила Зейну об одном, и ради этого она была готова на всё: на контракт, фотосессию... но он пропустил то мимо ушей. Пара художественных фотографий с настоящей русалкой он, уже, имел на руках. И для семейного альбома они годились, но для лица кафе нужна была более профессиональная работа. Аквамарин же просила всё отложить на один день. Это было её условие. По-другому, для неё, всё теряло всякий смысл. Ради Аквамарин, Зейн и на это пошёл. Но несмотря на уступки, внутри Зейна росло беспокойство, что он её может потерять навсегда. Было одно препятствие: ей было всего лишь двенадцать лет. Супруги Келлар обещали с документами всё уладить, если их "новорождённая" решится на подписание контракта. Но двенадцать лет!!! В виде исключения, Аквамарин обещала активировать остров. Тогда Зейн сможет прибыть туда на катере. Какой сюрприз эта Аквамарин приготовила Зейну на острове? Ведь, с тех пор, как они знакомы, его привлекал только её хвост. Почему у Аквамарин был только хвост, а у Джозефины — только ноги? Почему Аквамарин никогда не выходила на сушу, а Джозефина никогда не входила в воду? Может быть эти все странности и привлекали его к этой особе? Возможно! Подождав же, пока Нейт заявится в кафе, он сказал ему: — Я не знаю, сколько время пробуду на острове, так, как там Аквамарин мне что-то устроила! — Зейн, ты — свободен, хорошо провести с девушкой время! — Нейт, моей Акве всего двенадцать лет. Это не возраст для отношений! Но если я не пойду на свидание с Аквамарин, я буду вынужден подписать контракт с Элли! — Элли тоже ничего! — Нейт, у Элли есть парень. Я не хочу конкуренции. А у Джейка, её парня, есть пушка! — У тебя тоже, Зейн! — Я не о том, Нейт! — Уж, если ты так дорожишь честью своей девушки, извини меня. Я не хотел обидеть ни тебя, ни твою девушку! На всякий случай Зейн не стал брать большой катер Отца (он хорошо помнил последний урок), но взял свою моторку. Когда он прибыл на остров, всё было странно: никакой магии, бурлящей воды, луны... Всё было тихо. — Я, на время, остановила главный генератор. В срок он запустится автоматически, — сказала прекрасная незнакомка, встречавшая Зейна в одних фиговых листьях, — мы с тобой одни. Только ты, и я. Только, проникнув глубже во взгляд девушки, он узнал в ней прежнюю Аквамарин, достигшую совершенства красоты. — Аквамарин? — Да, любимый! — Это невероятно! — Ты разочарован мной? — Нет, и ещё раз нет! Это, просто идеал! Но что же мне, теперь, делать? — Проникнуться единением со мной! — Это золотые слова. Но где? — Сегодня для тебя все двери открыты; не надо ни камней, ни кулонов... кроме последней двери, которую откроет только твоя любовь. Я клянусь тебе! Клянёшься ли ты? — О, да, любимая, я не допущу себе любить ещё кого-нибудь, кроме тебя! — Что же, любимый, остров да будет свидетелем между твоим обещанием, и моим! Теперь же дай мне руку, и пойдём, я тебе кое-что покажу, что я приготовила для нашей сегодняшней встречи! Фиговые листья... золотой венец на её голове, просто сводили Зейна с ума. Его мужское воображение рисовало перед ним прекрасное, и наполненной любовью их будущее. Но что это? Почему Аквамарин так спешит? Не один же день ей счастливо жить? — думал он. Но Аквамарин, уже не шла, но бежала. И Зейн решился: — Стой, если ты хочешь, давай... прямо там, где мы находимся! — В таком случае я открою для тебе мир, который ты не знал, и стану для тебя всего лишь первой... Как раз в этот момент они забежали в пещеру. Но всё было тихо: ни света, ни магии... — Здесь темно, это самое время, если ты боишься света! — возбуждённо сказал Зейн, прижав девушку к стене пещеры. — Не закрывай свои глаза, и не отпускай меня, чтобы не произошло! — сказала она, и соединилась с ним губами. Произошёл разряд молнии, и он, испугавшись, отпустил её. Свет же молнии осветил её прекрасное, но полное к нему укора лицо: "Зачем ты меня отпустил? — читал он в её глазах, — теперь тобой будет владеть другая!" Сказав это, она прильнула к нему, ещё более страстно. Ему казалось, что она высасывает из него всю его жизнь. На всякий случай он, мысленно, попрощался со всеми. Он пытался ей сопротивляться, но, в конец, поддался: "Хорошо, если хочешь взять мою жизнь, возьми! Она, теперь твоя!" "Это произойдёт не сейчас. Для меня мерзко забирать у людей душу, когда судьба нарекает им жить", — проникали её слова в его сознание. Вокруг же них, уже бушевал такой ураган, которого он никогда в море-то и не видел. А тут в пещере. Этот ураган сорвал с него всё, что он имел, и казалось, разорвёт его самого на части. Но она его держала, и всё крепче прижимала к себе. "Ты боишься ураган жизни? Не бойся! Пройдя его, мы соединимся с тобой снова; только, это будет тогда, когда ты родишь себе наследника, и простишь Рикки. Тогда ты созреешь для перехода. Именно она укажет тебе правильный путь!" "Рикки? Только не Рикки! Сначала мой отец, потом я... Нет!" "Всё будет не так, как ты думаешь! Ты мне доверяешь?" "Тебе — да!" "Тогда позволь мне взять моё!" "Хорошо, моя Королева!" "Это всё слова! Ты примешь того, кого я пошлю к тебе?" "Да, моя Королева!" "И она тебе родит наследника. Но не обольщайся: кроме, той встречи, больше у тебя встреч не будет, ибо и она возьмёт своё!" "Больше никаких встреч не будет, моя Королева!" "Это в наказание за то, что ты отпустил меня, когда должен был удержать при себе. Так бы я была твоей полностью. Но это будет мой ребёнок, а не её!" Сказав это, Королева отстранилась от Зейна, сделав сердцеобмен: себе вложила его сердце, а к нему вложила своё сердце (крупную морскую жемчужину). "Если ты забудешь меня, твоё сердце остановится, и я умру, а ты будешь искать меня, но не найдёшь, и мы никогда не будем вместе!" "Нет! Пусть наши сердце всегда будут биться вместе, и вместе остановятся!" "Я люблю тебя!" — сказала королева, и отпустила от себя своего пленника. Вместе с последними словами королевы пещера залилась светом, и земляной пол расселся. В миг Зейн оказался во глубине бушующих вод. Он попытался подняться кверху, чтобы заглотнуть воздуха, но его кто-то тянул на дно. И сердце подсказало ему, кто это. "Возьми то, что причитается тебе, но позволь мне оставить наследника!" — сказал он сознанию дикой охотницы. Перед ним появилась она: прекрасная и дикая, грациозная и хищная. А её глаза горели огнём, освещая жертву (то есть его) голубым светом. "И ты не будешь жалеть?" "Я люблю Аквамарин! Я сглупил, отпустив её, но я не хочу потерять её любовь!" "Опять эта Аквамарин! Любовь! Где эта любовь? Почему этой Аквамарин всегда достаётся самое лучшее?" "Но тебе достанется то, что не достанется, больше, никому, даже Аквамарин!" Хищника эти слова задели за живое. "Первый раз мне нравятся слова человека!" — сказала она, и захватив его в охапку, потащила на самое дно океана. "Я не могу дышать!" "Извини, я забыла, что ты не тритон..." Это было последнее, что помнил Зейн о времени, проведённым с русалкой. Дальнейшее было с его памяти стёрто. Следующие же выводы он сделал из того, что очнулся прооперированным в центре урологии. Рядом с кроватью на тумбочке стояла необыкновенной красоты ракушка, на которой было нацарапано: "Я беременна!" Зейн был счастлив: Аквамарин исполнила своё обещание. Тут вошёл лечащий врач. — Я сожалею, мистер Беннет, но у вас, больше, детей не будет! — Но наследник будет! — сказал Зейн, показав на ракушку, — мне пришло письмо. Когда же лечащий врач взял ракушку в руки, то не нашёл на ней ничего. — Но здесь нет никаких надписей! — Это ракушка — подарок от русалки! — В таком случае, мистер Бенет, благодарите Бога, что она оставила вам жизнь! — Последнее, что я помню, как она меня заключила в охапку, и потащила на дно. Но что было дальше... — Осмотрев видавшего виды и измученного до неузнаваемости вашего друга, у меня сложилось впечатление, что вы захотели превзойти великий подвиг Геракла, когда тот за одну ночь осчастливил пятьдесят дочерей царя Феспия. — Я вас разочарую, доктор. Судя по вашим описаниям моего покойного друга, та русалка своим норовом одна способна заменить собою пятьдесят дочерей. И не дай бог, вам попасться в её сети, как и мне! — А вы шутник! Да, кстати, вам официальное письмо от менеджера из компании вашего отца, — сказал доктор, и подал Зейну запечатанный конверт. Как вспоминал Зейн, данное письмо было следующей ступеней (после кафе) его карьерного роста. Выписавшись из центра, он сразу же предложил супругам Келлар выкупить у него кафе. Супруги Келлар согласились, и тут же вошли в долю с мисс Уостфорд. Теперь, кафе вместе с рыбным рестораном мисс был их совместным проектом. Чего же хотел добиться Зейн? Именно забвения всего, что произошло с ним ранее. И казалось, что у него это получилось. Но однажды он вспомнил о своём друге: — Нейт, хочешь работать со мной? — А кто же не хочет, Зейн! — Посоветуйся с супругой, и перезвони. Я хочу видеть своего друга рядом с собой. На следующий день Нейт, уже, работал секретарём в компании своего друга. Когда же Зейн оставался один, чувствовал в сердце пустоту. Не помогал ни бассейн, ни фитнес... а когда приезжал в дом своего отца, вспоминал предательство. И вот однажды... Прошло три месяца после его выписки из центра. Присутствуя на очередном бизнес-банкете, среди приглашённых он увидел девушку в счастливом положении (с животом на выкате), похожую на поймавшую его русалку во глубине морской. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся. Улыбнулась и она в ответ. Но пока он раздавал окружающим долги вежливости, гостья исчезла. Он её искал. Но, к сожалению, никто, кроме него, её не видел. Только, один раз она ему позвонила: она лежала в центре на сохранении, ибо была опасность преждевременных родов. А это был его единственный наследник. Зейн был готов заплатить центру любые деньги, лишь бы мать доносила дитё до срока. И вот, когда подошёл срок, она ещё раз позвонила: — Зейн, твоего сына выписывают в одиннадцать! Если хочешь, чтобы он достался тебе, брось всё и приезжай... — Я буду... В дверях же центра у него состоялась встреча с девушкой. Он, тогда, подумал, что сходство с матерью ребёнка было совершенно случайным. А потому, он, отдав девушке комплемент вежливости, пошёл своим путём. Только тогда, когда ему вынесли ребёнка, и при нём не было его матери, он понял, что это была она. Санитарка, передавшая ему конверт с дитём, сказала: — А я думала, что вы поняли, что это была она! Он пытался догнать ту девушку, но где её найти? Вероятнее всего, та вернётся к себе в море. Ему ничего не оставалось, как ещё раз вспомнить своих друзей. В течении одного часа была найдена кормилица для ребёнка. Только после близкого знакомства с кормилицей, Зейн узнал, что нашла её для него его супруга его отца: — Рикки, спасибо тебе! — Я сама мать, Зейн. Но я хотела извиниться перед тобой, и рассказать всё, как было. — Я не хочу об этом слышать, Рикки. У меня есть сын. И это для меня — главное! — Хочешь ещё совета? Пусть ты меня считаешь стервой, но послушай меня ещё: возьми отпуск по уходу, и посвяти время сыну. Скорее всего, он это не запомнит, но то благоприятно скажется на его душевном и физическом здоровье! Зейн хотел Рикки опровергнуть, но неожиданно внутри проговорились слова Аквамарин: "Именно она укажет тебе правильный путь". И он сдался: — Хорошо, Рикки, я подумаю над этим. — В конце-концов у тебя есть кормилица. Посоветуешься с ней, если что. Ибо она такая же мать, как и я! Это было началом примирения со своей старой подругой. Позже была встреча с отцом и его супругой, где Рикки объяснилась, как всё произошло. После той встречи он и решил взять сына, отпуск, и посетить то место самому, в нужный день, в нужный час. Вот как это было... Рикки тогда готовилась к соревнованиям. Доска больше, доска меньше... далеко на краю шельфа все ждали волну. Рикки же, неожиданно, обратила внимание на единственную гору острова. Ей показалось, что полная луна, проходя над отверстием потухшего вулкана, оживила его. Землетрясения не было, но некие волны, вызывающие в Рикки прекрасные чувства. Она посмотрела на парней и девушек, окружавших её. На них это не действовало, во всяком случае сейчас. Но, может, это было потому, что Рикки была русалкой, пусть и без хвоста. Когда закончится заплыв, она твёрдо решила вернуться, и разгадать секрет острова. В этот раз Рикки плавала плохо. — Рикки, что с тобой? — выговаривал ей тренер, — надо работать, впереди соревнования. Ты можешь, я видел тебя в деле! — Простите меня, сер! Но что вы знаете об этом острове? Что внутри? — Рикки, это — самый обыкновенный вулкан! — Это я и сама вижу. Расспросы аборигенов тоже ничего не дали. Такое ощущение, что они скрывали какую-то тайну от туристов. Рикки вернулась в море этой же ночью, в то время над островом снова проплывала полная луна. И в определенный миг вода, в определённом месте, засветилась. Но Рикки думала, что она одна. Это было не так. За ней следил её спонсор, мистер Беннет. А он, помня её прошлое, предполагал, что, когда-нибудь Рикки сорвётся. И это произошло. Взяв каноэ, он тихо поплыл за ней. Рикки нырнула, и скрылась в светящимся подводном туннеле. Бросив с каноэ на дно камень, мистер Беннет бросился за ней. Она, уже, покинула туннель, как обернувшись, увидала своего преследователя. Это был её спонсор, безжизненное тело которого толкала за ней вода. — Мистер Беннет, мистер Беннет! Нет! Она пыталась сделать ему искусственное дыхание, но оно не помогало. Казалось, что время вышло. — Зейн, прости меня! Я не хотела причинять твоему отцу зла! Он сам поплыл за мной. Оставалось одно средство. В это время полная луна проходила над отверстием пещеры. Вода забурлила, и, обдав собой пол, утащила мистера Беннета в пруд. Но оно не ожило. Вода ждала от Рикки неких действий. И она поняла. — Прости меня, Зейн! — сказала она, и... Но пошло всё гораздо дальше, чем она ожидала. Проснулась она в кровати мистера Бенета. Он делал утренний кофе. — Спасибо вам, что вернули меня к жизни! — Это был мой долг. Но эта кровать... — Вы не помните, как оказались здесь? — Увы, мой друг! — Но боюсь, что теперь и я вам должен! — сказал он, и приоткрыл простынь, на которой лежала Рикки. — Смотрите! Рикки была в ужасе, но не от того, что она потеряла... а от того, что это был отец Зейна, её парня. Позже, вождь местного племени, пытаясь объяснить произошедшее, сказал: — Много веков, молодые пары, желая иметь детей, ищут вход в эту пещеру. Но не обязательно нырять туда, достаточно испить этой воды с одного сосуда. — Вы хотите сказать, что ЭТО случилось, ещё до того, как девушка... — Я всё сказал, мистер! — Спасибо, вождь! Чтобы вы мне посоветовали? — Быть мужчиной, и уметь отвечать за свои поступки! Тогда мистер Беннет и принял единственное правильное решение. Вождь замял произошедшее между Рикки и её спонсором, а команда Австралии победила. — Значит, этот пруд соединяет человеческие жизни, и сердца? — сказал Зейн, прослушав рассказ Рикки. — Что ты собираешься делать сын? — спросил отец. — Вернуться в срок, и соединиться со своей возлюбленной! — А компания? А твой сын? — Пусть она достанется моему сыну! А они не знали, что Николя всё слышал. И вот, теперь, он здесь. Его цель — источник влюблённых. Но как туда проникнуть? Морским путём? Николя — сын настоящей русалки (хотя, и не тритон), и он доберётся; но Зейн... у него есть опыт попадания в подобные пещеры. Но его сердце говорило ему, что она не допустит того, чтобы он умер (или достался другой русалке). Он верил в это. — Ты готов, сын? — А ты уверен, папа, что время пришло для встречи с мамой? — Я не знаю, куда нырять, куда плыть, и я не знаю правильного времени. Но скажу тебе тайну: во мне — её сердце! — Тогда слушай его внимательно... И Зейн слушал. Подобно навигатору, сердце его возлюбленной двигало Зейна к заветной цели. По началу казалось, что силы Зейна начали покидать: сказался недостаток кислорода, общая интоксикация организма и т.д. Тогда отца поддерживал его сын. Но потом стало всё наоборот. Отец взбодрился, и начал удаляться от сына. — Папа, не уходи без меня, возьми меня с собой! И казалось, что кто-то его услышал. Всё, было как прежде, но поток стал сильнее, и сильнеее. Их стало закручивать, и их сознание... отключаться. — Аквамарин! — сказал отец. — Мама! — сказал сын, — мы идём к тебе... А впереди, в конце туннеля, их встречала она. — Ну вот, — сказал вождь племени, предавая бурлящей воде тела, — ещё одна счастливая пара соединилась в вечности, а сын нашёл свою мать!