Маленькая Мун.

На ней были кожаные ботинки и темно-зеленая куртка, на шее намотан шарф какого-то горчичного цвета. Она сидит за столиком возле кафе и дует на чай, держа стаканчик в тонких пальцах. Я стою напротив и ищу вдохновение, глядя на прохожих, выискивая среди них интересные, запоминающиеся лица. Среди этих лиц я встречаю ее. У меня дыхание перехватывает, будто ударили под дых, когда наши взгляды случайно пересекаются, как обломки звезд в космосе. Всего лишь миг, а я уже готов подойти к ней и признаться в чувствах. Глупо, да? Я держу в руках фотоаппарат и осторожно наблюдаю за ней. Она ставит стаканчик на деревянную поверхность столика и роется в рюкзаке, вытаскивая оттуда плеер с голубыми ниточками наушников, смотрит на дисплей и, наверняка, переключает треки, желая найти свой любимый. Я жмурюсь, когда едва теплое солнце светит в глаза, прикрываю лицо ладонью, воспроизводя образ незнакомки в голове. Я опять перебираю каждую деталь в ней, как художник перебирает кисти, прежде чем приступить к работе. Когда я открываю глаза, то вижу, что она уходит. Официант забирает счет, а она делает одно движение губами, и я понимаю, что она отвечает спасибо. Я перехожу дорогу, проталкиваясь через толпу, не обращая внимания на недовольные выкрики в мой адрес. Мне все равно. Незнакомка может исчезнуть и остаться на календаре всего лишь датой, всего лишь осенним воспоминанием с ароматом опавшей листвы. Я обхожу кафе, мимолетно рассматривая кирпичные стены, школьниц, расположившихся с учебниками за столиком и болтающих о своих девчачьих проблемах, голубей, которых подкармливает дедушка, высыпая на ладонь белые тыквенные семечки и бросая их на асфальт. Голуби хлопают крыльями и довольно курлыкают, а я улыбаюсь чему-то своему. Наверное, думая о незнакомке. Я замечаю ее, идущую по тротуару в сторону Итэвона. Мимо мелькают лавочки с едой, торговцы овощами и просто обычные люди, бегущие по узкой улочке по своим делам. Небо надо мной сжалось до серой полоски, устремляющейся вперед до конца домов. Я надеюсь, что дождя сегодня не будет, ведь прогноз погоды ничего такого не обещал, лишь бесконечную облачность и утренние заморозки. Незнакомка в горчичном шарфе заходит в магазинчик, где продают шоколад. Он небольшой, деревянная отделка выкрашена в голубой цвет и на каждой дощечке написано слово «шоколад» на самых разных языках. Я останавливаюсь и протягиваю руку вперед, все еще размышляя, а стоит ли входить? Зачем я вообще это делаю? Но сердце делает выбор, и я уже стою в уютном помещении и разглядываю витрины с шоколадом и печеньем. Они аккуратно сложены в черные коробки, на самых верхних полках располагаются белые коробочки с коричневыми бантиками, наверное, это торты. Девушка, наклонившись, смотрит на соседнюю витрину, стуча указательным пальчиком по нижней губе. Горчичный шарф свисает почти до самого пола, а я, как дурак, с открытым ртом, любуюсь незнакомкой. - Так, - доносится до меня, - эти конфетки такие симпатичные, но мне не хватает несколько тысяч вон на них. А эти марципановые... Терпеть не могу марципан. Блин, не надо было покупать тот чай с чабрецом и сигареты. Я ступаю к ней и тоже наклоняюсь, устремляя взгляд на освещенные полочки со сладостями. Боковым зрением вижу, что она на секунду обернулась и тут же потеряла ко мне интерес. - Вам нравятся вот эти трюфельные конфеты? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то начать разговор. Девушка растерянно глядит на меня. У нее такие же шоколадные глаза и на носу веснушки, а губы искусаны и красные. - Эм, - тянет она, отводя взгляд. Кончики ее ушек, что виднеются из копны волос, краснеют. - Давайте купим эти конфеты. Я их тоже люблю, - предлагаю я, вытаскивая из кармана бумажник. Девушка напоминает помидор. Ей до жути неловко рядом со мной. Она снова оборачивается ко мне, и в ее глазах пляшут блики от искусственного света. Рот слегка приоткрыт. - Я не могу их купить, - выдыхает она, а я наслаждаюсь ее детским голосом. Пальцы спускаются вниз по стеклу. – Денег не хватает. - Так мы можем разделить сумму, - говорю я и, не дожидаясь ее ответа, обращаюсь к продавцу с просьбой упаковать нам трюфельных конфеток. - Вы такая милая парочка, - умиляется женщина, протягивая прозрачный пакет. - Мы не па… - начинает незнакомка, но я наступаю ей на ногу, отчего девушка сердито фыркает. - А парочкам не предлагают скидку? – обворожительно улыбаюсь я. Продавщица смеется и, ничего не говоря, ставит перед нами два бумажных стаканчика с кофе. - Чтобы ваши чувства были такими же горячими и сладкими, - желает она. Мы выходим из магазина, и я протягиваю девушке закрытый кофе и открываю пакетик с конфетами, вытаскивая одну и отдавая ее незнакомке. - Спасибо, - робко бормочет она себе под нос, делая первый глоток напитка. – Как тебя хотя бы зовут? Ее глаза внимательно смотрят на меня, губы прижаты к боку одноразового стакана, кончики пальцев с ободранным лаком на ногтях высунуты из рукавов зеленой куртки. - Чанёль, - представляюсь я. Она ниже меня и едва достает до плеча. - Мун, - коротко отвечает девушка. - Псевдоним? – усмехаюсь я, закидывая в рот конфету, и бросаю насмешливый взгляд на нее. - Что-то типа того, - пожимает плечами она. – С псевдонимом легче жить. Он, как мантия-невидимка. Разговор между нами складывается на удивление легко. Мы не спеша идем по вечернему Итэвону, вывески которого начинают загораться неоном. Иностранцы постепенно высыпают на улицу и направляются в ближайшие бары. Мы с Мун следуем их примеру и заходим в бар, на котором имеется плоская крыша, где расположена запустевшая терраса. Сейчас холодно, пластиковые стулья и столики выглядят заброшенными. К ножкам прилипли листья, на рубероиде заметны лужи и разбухшие окурки. Я переношу столик к краю крыши, к ограждению, и ставлю два стульчика рядом. Мун отряхивает свое место от грязи и устало опускается, вытягивая ноги к бордюру. Я поступаю так же, и мы несколько минут молчим, созерцая вид многонационального района. Небо меняет свой серый оттенок на торжественно-фиолетовый, но вдали, у самой линии горизонта, все еще видны остатки прожитого дня. Я высыпаю конфеты на пластиковый столик и шуршу фантиком. - Так странно, что с тобой мне легко, а с другими сложно, - произносит Мун, повернувшись лицом ко мне. – Мы знакомы какой-то час, а такое ощущение будто знаем друг друга много времени. - Такое бывает, - беззаботно отвечаю я, хотя понимаю, что если бы я не пошел за ней, то мы никогда не заговорили и даже не посмотрели друг на друга. - Все равно странно, - улыбается девушка, пряча нос в шарфе. Мы снова молчим. Под нами ходят прохожие, из открытых дверей баров слышны обрывки песен. - Какая музыка тебе нравится? – спрашиваю я, выдыхая облачко пара. Мун достает из рюкзака плеер, распутывает наушники и передает одну капельку мне, включая музыку. По проводкам заструились голоса группы AaRon. Они поют о луне и о легкой жизни.

don't worry life is easy don't worry life is easy

В ту минуту мне кажется, что Сеул пропитывается этой мелодией, как дождем, что она охватывает мосты, реку Хан, поезда, каждого человека. У всякого в этом мире есть своя маленькая луна, своя маленькая любовь, свой кусочек беззаботной жизни. - Наверное, скоро пойдет дождь, - говорит сквозь музыку Мун. - Ты боишься растаять? – смеюсь я. - Чанёль, ты такой дурак, - наигранно возмущается она, а потом подхватывает мой смех. – Я боюсь за конфеты. - Не переживай, - отмахиваюсь я, - скоро они все окажутся в моем животе. Мун перехватывает несколько оставшихся конфет и зубами дергает за обертку. - Ничего у тебя не получится, - хмыкает она, заталкивая в рот темный трюфель. Ее губы пачкаются в шоколаде, и я пальцем вытираю его с поднятых уголочков ее улыбки. Мун замирает и во все глаза смотрит на меня. Треки меняются. AaRon на колдплейские вспышки. И внутри меня тоже вспышки, когда я гляжу на нее. Говорят, что влюбиться сразу невозможно. Говорят, что любить вообще невозможно, что все это иллюзия, выдуманная на психически-сентиментальном расстройстве. Плевать, что говорят люди, но в этот холодный октябрь я натыкаюсь на свою луну. И она особенная, потому что не исчезает днем и светит ночью. Она никогда не прячется за облаками, и моя луна любит трюфельные конфеты и носит горчичный шарф, а еще ее губы мягкие и сладкие. Моя маленькая любовь.