Нас штормит, Грейнджер

В этом доме невозможно согреться. Каждая комната здесь, словно маленькое царство вечной мерзлоты. От Малфой мэнора просто веет холодом и ненавистью ко всему живому, а его обитатели протухли насквозь этим дерьмом. Драко Малфой ещё раз поёжился в постели и заставил себя встать. Мать не переносила, когда он или отец опаздывали к завтраку, поэтому нужно было привести себя в порядок как можно скорее, чтобы снова не видеть недовольного выражения на безупречном лице Нарциссы. Драко никогда не пользовался домовиками, если одевался к приёму еды. Он считал, впрочем, как и его отец, что эти мерзкие, грязные существа не достойны видеть аристократической красоты тела Малфоя. Юноша принял душ, накинул после него халат и подошёл к шкафу. Надев на себя чёрную рубашку и брюки, Драко завязал шнурки на отполированных до блеска ботинках. Потом его взгляд упал на окно. Дервик уже вернулся и теперь сидел на подоконнике, ожидая, что хозяин похвалит его за работу. Наверняка его впустил Мартин, личный домовик Драко, пока тот был в душе. Парень подошёл к филину и внимательно осмотрел его лапки. Ничего. Дервик не принёс ответа. Не было даже грёбаного клочка пергамента. Драко пришёл в ярость. Да что она себе позволяет? Она не имела права игнорировать его признание. Она должна была прислать ответ! Маленькая дрянь… Драко мог бы поклясться святым Мерлином, что Поттер приложил к этому свой вездесущий шрам. Перед его взором вдруг предстала картина: вот Дервик стучится в окошко маггловского дома Грейнджер, она видит его и впускает в комнату. Дрожащими пальчиками девушка вскрывает полученный конверт. Читает, бережно держа лист пергамента в руках. Её сердце бьётся так часто и так сильно, что, кажется, его слышно во всём Лондоне. Ненависть к Драко сливается в ней с непониманием, подозрением и тянущим чувством в животе. Она долго раздумывает, а Дервик терпеливо ждёт у окна. Вот, наконец, Гермиона решается взять перо и написать длинный ответ, полный возмущения и занудства. Как раз в её духе. Но тут появляется этот очкастый кретин, вырывает у неё письмо и остервенело рвёт на куски. Грейнджер пытается его остановить, умоляет прекратить и отдать ей то, что осталось от письма, но Поттер неумолим. И он за это поплатится. — Простите, хозяин, сэр… — пропищал внезапно появившийся Мартин. — Что ты забыл в моей спальне? Не помню, чтобы я звал тебя, — сквозь зубы спросил Драко, вернувшись в реальность. Его взгляд был настолько ледяной, что заморозил бы и без того замёрзший дом. — Хозяйка просила передать, что вы должны спуститься вниз немедленно, хозяин, сэр… Она так сказала, хозяин… — на это Драко лишь оставалось поправить воротник рубашки и выйти из спальни.

***

— Драко, дорогой, ты задумчив. Тебя что-то тревожит? — Нарцисса Малфой отложила в сторону вилку с ножом и вгляделась в лицо сына. — Что его может тревожить, Нарцисса? У него есть всё, о чём можно только мечтать, — заметил Люциус, делая глоток красного как кровь вина из бокала. — Я в его возрасте и не думал, что смогу получить Метку. Он должен этим гордиться. Драко вновь поёжился, как если бы опять лежал у себя в постели. Отец так любит напоминать ему об этом. Пожалуй, Чёрная Метка на руке сына — единственный повод для гордости такого отца, каким был Люциус Малфой. Хотя, конечно, не стоит отрицать, что старший Малфой многое делал во благо семьи, он заботился о Драко и Нарциссе и даже по-своему любил их. Но Драко навсегда запомнит отца строгим и требовательным, не делающим поблажек человеком. Драко Малфой шестнадцать лет является заложником в собственном доме. Он всегда делает так, как ему говорят. Старается ничем не огорчать родителей, безупречно учится и знает, как вести себя в обществе. Вдобавок ко всему, на радость Люциуса и страх Нарциссы, он стал Пожирателем Смерти этим летом. Теперь отвратительная татуировка вилась по его предплечью, и он обязан был гордиться этим, как сказал Люциус. — Сынок? — позвала Нарцисса, чьё беспокойство нарастало всё с большей скоростью. — Нет, мама. Всё хорошо, не беспокойся. Отец прав, у меня всё в порядке, — Драко добавил улыбку, которую всегда адресовал лишь матери. В этот раз улыбка вышла фальшивой, и он это понимал, но нужно было успокоить мать, чтобы она не закатывала истерику отцу. Драко не хотел снова слышать разъярённые крики родителей по всему дому. На самом деле кое-что его тревожило. Он был уверен, что Гермиона напишет ему. И Драко не мог понять, что сделал не так. Юноша никогда и никому не признавался в любви, но знал, что это письмо не оставит Грейнджер равнодушной. Единственное, что сейчас он может сделать, это написать ей записку. Буря за окном улеглась, и Дервику будет проще доставить эту записку ей. Не закончив завтракать, Драко извинился и вышел из-за стола.

***

«Дорогая Гермиона, Сегодня утром я обнаружил, или вернее сказать, не обнаружил ответа от тебя. Я мог бы допустить, что Дервик выронил твоё письмо по дороге, если бы не знал его так хорошо. Признайся, ты ведь прочитала моё письмо. Я знаю, что прочитала. Но почему не отреагировала? Мне необходимо знать, что ты всё поняла. Я нуждаюсь в этом, Гермиона. Я нуждаюсь в тебе. Ты не можешь меня игнорировать. Я должен быть уверен, что в этот раз получу конверт с письмом. Драко Малфой.». — Дервик, сделай одолжение, доставь Гермионе эту записку, — Драко погладил филина по голове и дал ему лакомство для сов. – Сделай это для меня, приятель.