Ты - моя жизнь

Я развернулась на каблуках, едва удержав равновесие, и тут же вышла из номера. Слезы душили, но нет! Не сейчас. Не здесь. Не сметь показывать свою слабость, приказала я себе. Перед глазами все еще стоял образ двух голых сплетенных тел в постели. Господи, за что?.. Не пройдя и пары шагов, кто-то схватил меня за плечо, останавливая. Я обернулась. - Пусти! – прошипела я сквозь зубы, выдергивая плечо из цепких рук, - Не смей прикасаться ко мне! Никогда больше. - Я все объясню! - Не надо! – я вскинула руки кверху, - Избавь меня от этой, уверена, душещипательной истории, о том, как тебя только что изнасиловали! И оденься! Светишь тут голым задом… Бросив последнюю фразу, я направилась в сторону лифта. Дойдя до дверей лифта силы меня покинули. Я медленно сползла по стенке. В замутненное сознание проник до боли родной голос: - Женя. Женечка, родная моя, я все могу объяснить. Честно! Я только тебя люблю! И вообще… - Только не говори, что это не то, что я подумала, - иронично произнесла я, вставая и понимая, что нет сил вести эту борьбу сейчас, - Не трать слова понапрасну! Я все видела своими глазами, - я нажала на кнопку вызова лифта, - Я. Видела. Тут объяснения твои не помогут. Ты можешь катиться ко всем чертям! Я тебя больше не смею задерживать. Прощай. Сергей растеряно стоял посреди коридора в одних трусах и… - Нет! Жень, подожди! Не уходи! Не уходи… Двери лифта практически бесшумно закрылись и я, наконец, спустилась на два этажа ниже. Все. Вот теперь можно позволить себе слезы, готовые вот-вот пролиться… У дверей моего номера маячила знакомая фигура Дворецкого. Я глубоко вздохнула и подошла. - Чего тебе? - Все нормально? Ты в порядке? - А почему ты спрашиваешь? – я открыла двери и мы оба вошли в комнату. И тут меня осенило… - Ты был в курсе всего, да? Ты все знал, но ничего мне не сказал, верно? Я набросилась на Михаила, тыча ему пальцем в грудь. Слезы-таки предательски потекли по щекам, портя макияж. - Отвечай! – я перешла на крик, - Отвечай, говорю! Ты знал! Знал, что он мне изменяет! И как вообще… Ты же крестный Никиты? Как ты мог мне ничего не сказать… - последние слова были произнесены шепотом из-за рвущихся наружу рыданий. - Прости меня, если сможешь… - тихо, но уверено произнес Дворецкий, подходя ко мне на шаг, - Я не хотел делать тебе больно. Я очень люблю тебя и ваших детей. Я честно не хотел, Жень. Прости… - И давно это у них продолжается? - Месяц. Может чуть больше… - Месяц? Целый долбанный месяц?! Господи… - сердце разрывалось болью, которая отдавала, казалось, во все части тела. - Прости… - в который раз уже повторил Миша. - Кто она? – я села на диван, потому что ноги уже не держали, - Кто она, Миш? - Я не знаю. Знаю только, что ее зовут Настя. А кто она, откуда, чем занимается – я не знаю, честно. - Миша, скажи, за что он так со мной? Я перестала его устраивать? Я ему надоела? Он разлюбил меня? Что произошло? - Дело не в тебе, Женя. Ты очень хорошая. - Почему тогда? За что? – слезы все текли и текли по щекам. - Серега – дурак, что променял тебя на какую-то…. Прости… - Миш, ты не виноват, - я криво улыбнулась сквозь слезы, - Но я все же тебе лучше уйти. Я хочу побыть одна… - Да, конечно. - Не говори ему, что мы разговаривали, хорошо? - Да без проблем. Держись, Женечка. Все образуется. Если что, я всегда буду рядом и помогу. Поняла? Я кивнула и поднялась с дивана, направляясь к дверям, закрыть их за Мишей. Захлопнулась дверь за Дворецким… Я заказала билет на ближайший рейс до Москвы и такси, чтобы уехать в аэропорт. Я прошла в ванную – смыть макияж и все эту грязь. Приняла душ, переоделась в джинсы и футболку. Все, что было на мне – белье, чулки, туфли, плащ – я оставила в ванной. Оно мне больше не нужно. Влажные еще волосы стянула в хвост, застегнула сумку, поставила ее на диван и сама села рядом ждать такси. На душе было отчаянно пусто, словно из меня выжали все жизнь, лишили всех чувств. В дверь постучали. Я взглянула на часы – для таски еще рановато. Может Миша что-то забыл? Я распахнула дверь. На пороге стоял мой муж. - О, ты бросил свою ненаглядную? Как так? Ты хоть кончил? А то я, зараза такая, помешала, - наигранно весело произнесла я. - Жень… - Я уже почти 29 лет Женя и что? – абсолютно серьезно произнесла я, - Уходи! Не видеть тебя, ни слышать не хочу! Постелька стынет… - Женя, рано или поздно, но нам придется поговорить. Давай сейчас. - Я не хочу и не могу. Сейчас такси приедет, и я свалю из этого города, из этого отеля и из твоей жизни. Не буду вам мешать… - Прекрати! Хватит, пожалуйста… - Нет, это с меня хватит! Иди трахайся дальше с кем только пожелаешь, а меня, отныне, оставь в покое. Я ухожу от тебя! Когда вернешься в Москву, мы уже съедем, так что сможешь привести туда свою девку. Все. Иди! - А дети? - А что дети? Я не запрещаю тебе видеться с ними хоть каждый божий день… - Жень, я не дам тебе развод. Я люблю тебя! - Ой, прекрати! О любви вспомнил?! Тот, кто любит, не изменяет. Повторюсь, не трать свои слова… Уходи! - Прости меня, малыш, я… - …я больше так не буду? Сереж, ну что за детский сад «Ромашка»? Проваливай отсюда, говорю тебе! – рыкнула я, - Я не хочу тебя видеть! Уходи! Или… - Или что? - Или уйду я! Мне все равно где ждать такси. Могу и на улице! Я схватила сумку и куртку и, стараясь не задеть Лазарева, вылетела из номера.