Одиночки

Взрослые любят говорить, что подростки ещё не в состоянии решать за себя. Они не могут оценивать хладнокровно, не могут брать на себя ответственность. Возможно, это не умеют только люди-подростки. Поскольку Скотту абсолютно точно известно, что оборотни-подростки справляются с этим превосходно. По крайней мере, они с Эллисон справляются. Недаром написано столько приключенских книг о детях-шпионах. Ребёнок может проникнуть в щель, куда никогда не протиснется взрослый. Ребёнка никто не заметит, ребёнка никто не примет всерьёз. Никто не решит, что шестнадцатилетний игрок в лакросс и дочь охотника могут стать самыми сильными альфами Калифорнии. Никто не попытается их остановить, пока не станет слишком поздно. Тогда останется только наблюдать. Или бежать без оглядки. Они любят сидеть ночами на холме и наблюдать за луной. Конечно, если эта ночь не посвящена спасению маленького американского городка от сверхъественных существ. Скотт давно перестал проклинать луну за когда-то нежеланный дар. Эллисон время от времени благодарит их обоих. И луну, и Скотта. — Ты сожалеешь, что обратил меня? — спрашивает иногда Эллисон. Очень редко, потому что Скотт до сих пор пытается понять, правильно ли он тогда поступил. Она считает, что да. Он считает, что нет. — Жизнь человека гораздо проще, — задумчиво отвечает Скотт. — И гораздо скучнее, — парирует Эллисон. Эллисон до сих пор носит с собой арбалет и стрелы. Ни сила, ни ловкость не могут заменить ей привычной тетивы. Но с каждым разом попасть по мишени всё легче и легче. Она ставит цель всё дальше, стреляет чуть ли не с закрытыми глазами. С каждым попаданием несовершенная девушка исчезает, становится лишь воспоминанием, призраком человека. На её месте появляется идеальная волчица. Почти идеальная. Поодиночке они бы уже давно потеряли человеческий облик. Но вместе, при свете солнца, Скотт и Эллисон люди. Волки не целуются, сидя в кинотеатре. Волки не снимают друг друга на телефон в самых дурацких ракурсах. Волки любят совсем по-другому.