Среди тысячи звёзд

Снег в префектуре не унимался всю неделю, за вечер и ночь покрывая город всё новым белым слоем. И за время зимних каникул Хоши так и не встретилась с Теппеем. Она очень переживала по этому поводу, потому что ей казалось, что она предаёт его. Будто бросила слова на ветер. Обещала помочь, но только сделала ещё больней. Но её тётя просто-напросто не разрешала выходить на улицу, отвечая на все просьбы и мольбы категоричным "нет". И Сидзуми ничего не оставалось, как смириться со своим положением. Тётя Амэя отличалась отменным упрямством. Поэтому Хоши провела все каникулы в своей комнате. А так как с математикой у неё были проблемы, то пришлось ещё и штудировать учебник, повторяя материал с самого начала. Поэтому каникулы каникулами вряд ли можно было посчитать. Утро последнего дня каникул начиналось не совсем обычно и совсем не с кофе. Вчера ночью, зубря формулы, Хоши так и заснула в обнимку с ненавистной книгой. И первое, что она увидела, открыв глаза – морда её нового члена семьи, живущего с ней уже вторую неделю. – Хотору, отстань от меня. Хоши потёрла слипшиеся глаза и потянулась. Мышцы ныли от того, что спала она не в самом удобном положении. В дверь тихонько постучали. – Хоши, солнце, вставай. Завтрак ждёт тебя. – Сейчас спущусь, Амэя. Хоши, отбросив тетради и учебники, побежала вниз. Неожиданный порыв хорошего настроения заставлял перепрыгивать через две, а то и четыре ступеньки. Она чувствовала, что сегодня произойдёт что-то хорошее. А если что-то пойдёт не по плану, она сделает всё, чтобы осуществить задуманное. По крайней мере, погода с утра выдалась просто замечательной. Солнце радовало жителей города с самого утра и продержалось до самого вечера, ни разу не спрятавшись за серой пеленой. Когда солнечный диск медленно опускался за горизонт, окрасив небо сначало в ярко-медный, а потом в туманно-фиолетовый, Хоши радостно наблюдала за этим в окно, предвкушая сегодняшнюю встречу. Тучи не застилали небосвод, а значит, ночное небо порадует миллионами звёзных огней, роняющих холодный свет в сияющей темноте. Но даже не этот факт заставлял девушку скакать от радости. Так себя чувствуешь перед чем-то действительно важным, перед чем-то таким, чего ожидал долгое время. Невероятно сладкое томление ожидания. – Хоши, родители написали. Хоши? – войдя в комнату, и увидев одетую племянницу, Амэя уставилась на неё, поглаживая свой довольно заметный живот. – Куда собралась? На улице холодно. Хоши опустилась на колени и начала ползком исследовать каждую щель в своей комнате. Но, как бы тщательно она не искала, перчатки так и не нашлись, словно каждый раз они просто-напросто исчезали самым неведомым образом. Услышав голос тёти, Хоши обернулась. Волосы прилипли к лицу и щекотали нос. Девушка поспешила подняться, бросив безнадёжные поиски. – Я хочу прогуляться. Все каникулы дома провела. Целая неделя без вечерних прогулок. Да как я вообще продержалась? – девушка натянула шарф, заправив в него свои волосы. – Что пишут родители? – Спрашивают о наших делах, о твоей успеваемости. Вот я думаю теперь, – Амэя покрутила телефон в руках, хитро прищурив глаза, – может, рассказать им о твоих успехах? Как думаешь? Мелькнувший в глазах девушки ужас немного напугал женщину. Хоши рванула к тёте, падая перед ней на колени и обнимая за ноги, чего Амэя никак не ожидала. – Тётушка, милая, не надо. Хочешь, я буду делать тебе массаж ступней или приносить завтрак в постель? Хочешь? Родители у Сидзуми очень добрые и понимающие. У Хоши есть младшая сестра, трёхлетняя Аканэ, и мама с папой просто до безумия любят своих дочерей. И Хоши знала, что родители не станут ругаться из-за плохих оценок, не накажут её. Они по-своему утешат, дадут совет и даже репетитора ей найдут. Хоши просто не хотела их расстраивать. Она привыкла решать свои проблемы сама, добиваться чего-то без чьей-либо помощи. Может, поэтому у неё не было друзей? Она просто привыкла во всём полагаться на себя, не ища помощи со стороны. Но было ли это правильным? Хоши считала, что если она делает именно так, то думать об этом бессмысленно. Не может быть правильного выбора. Это не то слово, которое подходит сюда. Выбор бывает осознанным. Прежде чем что-либо делать, мы неоднократно задумываемся о последствиях. Раз уж ты принял какое-либо решение, ты автоматически согласился с его результатом. Потому что изначально шёл именно к нему. – Хоши, я же пошутила, прекрати дурачиться. – Амэя опустилась на колени рядом с девочкой, ласково ероша её волосы. – Хотя от массажа я не откажусь. – Увидев улыбку на лице Хоши, женщина и сама улыбнулась. – И ещё, я ведь просила не называть меня тётей. Я начинаю чувствовать себя старухой, а мне всего лишь двадцать один! – Только каждый вечер я буду сидеть в парке, поэтому вечернего массажа не будет. По рукам? – Договорились. – Амэя поднялась на ноги, подавая руку Хоши. – Беги уже, твои обожаемые звёздочки тебя заждались. Сидзуми чмокнула тётю в щёку и поспешила выйти из дома, махнув женщине рукой. Входная дверь хлопнула, успев пропустить громкое тётино "осторожно", которое всё-таки долетело до ушей запыхавшейся девушки. Сейчас, именно в эту минуту, она не могла думать ни о чём другом, кроме как о парне с добрым взглядом, чья улыбка теплой волной накрывает всё внутри неё. Хоши было комфортно рядом с ним. Ей нравилась его непосредственность и лёгкость в общении. Ей казалось, что внутри такого большого человека скрыта натура ранимая и мечтательная. "Он обязательно придёт. Он не может не прийти". Хоши бежала по освещённой фонарями дороге. Снег под ногами хрустел, дыхание сбивалось. Прядка каштановых волос выбилась из-под шарфа. Хоши заправила её за ухо, продолжая бежать. Время будто остановилось или, наоборот, неожиданно прибавило скорость. Будто она бежала не пару минут, а целую вечность, но отчего-то совсем не трогалась с места. Фонарь рядом со скамейкой, на которой она обычно сидела, не работал. Но даже в полумраке соседних фонарей Хоши прекрасно понимала, что она тут одна. Киёши не пришёл. Отчего-то стало грустно. Она сжала покрасневшие от мороза руки в кулаки и прикусила губу. Конечно, он не обещал приходить, но она так надеялась увидеться с ним. За те несколько раз, что она встречала его, Хоши успела привязаться к нему. И даже если она сама и предложила ему свою помощь, обещала выслушивать его, казалось, что на самом деле это она нуждается в его помощи. Он был нужен ей. – И всё-таки ты пришла первой. Этот голос запутал все мысли, слепив их в один большой ком. Хоши вздрогнула и медленно повернулась. Теппей стоял рядом и улыбался ей, держа в руках два кофе, который продавали в магазинчике неподалёку. Лицо Хоши озарилось глупой улыбкой. Недавняя грусть прошла. Теппею удалось лишь своим появлением диаметрально изменить настроение девушки. Она была очень рада его видеть. – Сегодня холодновато. Я уже думал, что ты не придёшь, но всё равно сюда явился. – Киёши взглянул на сидящую рядом девушку. – Пей кофе, пока горячий, согреешься. Хоши сделала глоток. Тепло медленно накрывало её, заставляя в удовольствии закрывать глаза. Кофе грел её руки лучше всяких перчаток. – Всю неделю ночное небо волокли тучи. Я догадывался о том, что тебя не будет, ведь звёзд совсем не было видно. Знал бы он, как она ждала этих самых звёзд. Или, может, дело совсем не в них? Тогда в чём же? – Да уж, – Хоши недовольно сдвинула брови, – моя тётя не выпускала меня из дома. Пришлось всю неделю сидеть за математикой. У меня с ней, мягко говоря, небольшие проблемы. Хоши допила кофе и положила пустую банку рядом с собой. Руки в ту же секунду начали замерзать, но Хоши не обращала на это никакого внимания. – Если бы ты была моей младшей сестрой, я бы тоже запретил тебе выходить на улицу. Эта фраза, сказанная между прочим, эхом отдавалась в голове у девушки. Хоши вдруг представила его своим братом и сама улыбнулась своим мыслям. Наверное, из Киёши вышел бы отличный брат. – А как же друзья? Разве ты не ходила куда-нибудь с друзьями? – У меня нет друзей, – девушка пожала плечами. – Наверное, это странно звучит. Но я сама виновата, веду себя, как ребёнок. Разве кто-нибудь захочет с такой водиться? Хоши заиграла ногами в воздухе, залюбовавшись небом. Ни сейчас, ни годами ранее, никогда. Она никогда не делилась с кем-нибудь тем, что лежало у неё на душе. В детстве она сидела вот так вот на скамейке вместе с родителями. Папа рассказывал интересные истории, а они с мамой внимательно его слушали, ловя каждое произнесённое им слово. Но Сидзуми взрослела. У неё появилась младшая сестрёнка, поэтому все вокруг теперь обращались к ней, как ко взрослой, возложив на неё всю ответственность старшей сестры. Детство как-то неожиданно кончилось. Но Хоши будто и не думала становиться взрослой. Её сверстники мечтали поскорее вырасти, а Хоши не понимала этого желания. Она не смотрела на мир сквозь призму глупых мечтаний и ясно осознавала, что вместе с разного рода преимуществ и позволений, быть взрослым – большая ответственность. Поэтому не спешила взрослеть, оставаясь в своём маленьком мире. И так же, как она не понимала окружающих, окружающие не понимали её. Как будто её собственный мир был настолько мал, что места в нём хватало только для неё самой. – Нет друзей? – Киёши швырнул пустую банку и точным броском попал прямо в мусорный контейнер. – А что насчёт меня, Хоши? Хоши перестала болтать ногами и посмотрела на Теппея. Он замолчал и обернулся к ней, улыбаясь только глазами. Хоши почуствовала теплоту внутри. Маленький огонёк, почти потухший, кое-как согревавший её, неожиданно загорелся с новой силой. И дело даже не в его улыбке. Её имя, произнесённое им, звенело в голове. Его голос сотряс морозную тишину, и только она да звёзды слышали мелодию, в которую он превращался, касаясь сознания Хоши. Он назвал её по имени, и она почему-то почувствовала тепло лишь от этого произнесённого им слова. – Киёши-сан... – Разве друзья не обещают помогать друг другу? Разве не обещают поддерживать? – Киёши потрепал её волосы. – Ты говоришь, что ведёшь себя, как ребёнок, но мне кажется, что не всякий взрослый может быть таким, как ты. Ты не пытаешься быть кем-то другим, а остаёшься той, кто ты есть. Разве это не самое главное? Хоши ничего не ответила, потому что понимала, что слова тут совсем ни к чему. Даже если она промолчит, Киёши всё поймёт, потому что молчание иногда красочнее любых разговоров. Звёзды ярко горели, фонари гудели, бросая тени на белый снег. Мороз крепчал, заставляя Хоши дёргаться от неприятных мурашек, бегущих по телу. Руки до того замёрзли, что девушка переставала чувствовать пальцы, скованные морозом. – Ты опять без перчаток. Киёши неодобрительно и беспокойно поглядел на девушку, пытающуюся согреть руки теплом своего дыхания. Хоши, словно ребёнок, которого застукали за очередной шалостью, спрятала руки за спину. Киёши сунул руки в карманы и вытащил перчатки. А потом взял маленькие девичьи руки в свои и аккуратно облачил их в «тёплый защитный скафандр». Перчатки были на пару размеров великоваты и неуклюже смотрелись, но в них было тепло и мягко. На удивлённый взгляд девушки Киёши ответил лишь улыбкой, говорящей: "Всё в порядке, не волнуйся". И Хоши, и правда, перестала беспокоиться. Как будто так и должно было быть. – Они немного староваты, зато такие большие, что захочешь – не потеряешь. Киёши засмеялся, выпуская маленькие руки из своих. Хоши прижала руки к груди, в темноте вглядываясь в профиль парня. И сейчас, смотря на него, она видит тысячи ярких звёзд, горящих на небосводе. Нет, она не потеряет эти перчатки. И не потому, что они больше по размеру. Просто они стали дороги для неё. Так же дороги, как и парень, вручивший их ей. И в эту самую минуту, на фоне разгоревшихся ночных огней небосвода, он тоже разжёг в ней огонь. Словно та первая звезда, которая ещё в детстве сверкнула ярким хвостом в небе. Только ему удавалось особенным образом переворачивать всё внутри неё. Его улыбка – искра, разжигающая огонь, который дарил тепло даже в такой холодный вечер. Иногда даже такие морозные зимние ночи могут стать внезапно тёплыми и светлыми. Всё зависит от людей, окружающих тебя в такие моменты.