мир отвратителен до тошноты

Мир отвратителен до тошноты. Лидия натянуто улыбается, заходя в школу. Никто не должен знать, что она сломлена. Никто не должен знать, что она рыдает по ночам, уткнувшись в подушку. Никто не должен знать, что если ей удаётся уснуть, то чуть позже она просыпается от собственного крика, потому что ничего, кроме кошмаров, ей больше не снится. Никто не должен знать, что она каждую ночь дрожащими пальцами набирает номер Стайлза и хриплым голосом молит его прийти. Никто. Стилински уже привык просыпаться среди ночи от звонка Лидии. Он хватает телефон с тумбочки и отвечает на звонок, одновременно вставая, чтобы начать собираться. Стайлз знает, что Мартин снова плохо. И прекрасно понимает, что ей без него не справиться. Он нужен ей. Лидия кладёт трубку, слыша сонный голос Стайлза, который стал ей таким родным,: "Уже еду". Теперь всё будет хорошо, со Стайлзом всегда хорошо. Осталось только дождаться его. И эти 7 минут, ровно 7 минут, которые Стилински тратит, чтобы добраться до комнаты Мартин, он не может заставить Лидию ждать дольше, кажутся ей самими долгими в её жизни. — Привет, — Стайлз входит уже без стука. Он ставит свой рюкзак на пол возле двери, снимает кроссовки и носки. — Я печеньки принёс. Будешь? Лидия дарит Стилински полный теплоты взгляд. Ей становится намного легче, когда она слышит его голос и ощущает его присутствие. Он вытесняет из её головы все ужасные мысли и образы, оставляя только всё светлое и приятно волнующее. — Буду, — шепчет она. Хорошо, что в нём есть печеньки. Стайлз в курсе, что Лидия не сможет уснуть. А ещё, что она не захочет разговаривать с ним о том, что с ней происходит. Но один её взгляд позволяет понять: она с ним абсолютно искренна. — Давай я заварю нам чаю? Лидия соглашается. С тех пор, как всё это началось она не может пить никакой чай, кроме того, что делает ей Стайлз. Он словно заряжает его какой-то магической энергией спокойствия и умиротворения. Конечно, это всё бред, но Лидии нравится так думать. Чай. Они молча пьют чай с печеньем. Мартин, наконец, приходит в себя. Она жестом зовёт Стайлза в кровать. Он не раздевается, ложится к ней прямо в футболке и джинсах, а Лидия и не против. Она утыкается носом в его грудь, вдыхая его резкий одеколон, запах которого стал для неё самым любимым запахом на свете. Стайлз целует её в макушку и обнимает. Его рука, тёплая крепкая рука, защищающая Лидия от всех ночных ужасов, выводит на её спине причудливые узоры. Лидия расслабляется, и её окутывает сон без сновидений, крепкий сон, который почему-то приходит только когда Стилински под боком. Лидия не понимает, как такое возможно: их тела идеально подходят друг другу. Нигде и никогда ей не было так удобно, как рядом со Стайлзом. Лидия не понимает, почему никто из её друзей и знакомых не может успокоить её, кроме Стайлза. Лидия не понимает, почему она только ему позволяет дотрагиваться до неё, и ей это даже нравится. Лидия не понимает, как всё это возможно. Но ей становится лучше со Стайлзом. И ты.