(POV Эльза)
Музыка под главу: Of Monsters and Men – Silhouettes
Его пальцы не спеша перебирали струны, а губы двигались, давая звуку, что идет из его горла вырываться наружу. Он пел, позабыв о всех своих заботах и ранах, пел искренне. Я чувствовала это. Я смотрела на него, лежа на боку у края кровати, мягко улыбаясь. Луч света от луны падал сквозь полупрозрачные занавески на его пепельноволосую голову, иногда освещая его скулы. Он не смотрел на меня, нет. Он просто вкладывал душу в свою собственную мелодию, в слова той песни, что он поет совсем не так, как это делают банальные исполнители. Есть что-то такое, что заставляет его вот так сидеть и выливать все свои проблемы и горечи, просто перебирая струны, но я еще не отгадала эту тайну. - Почему ты такой? - просекая секундную тишину, произнесла я, теребя край подушки. - Какой? - он приподнял уголки губ, откинувшись на спинку стула и выставляя ноги вперед. - Ты очень... Разный. То ты кричишь на меня, швыряясь всем, что не попадется под руку, то вот так сидишь в своей комнате, играя на гитаре и пересказывая мне всю свою боль так спокойно, - его глаза внимательно смотрели в мои. Внутри медленно расползались бабочки, заполняя почти все органы чувств. - Виною всему этому ты. - В смысле? - губы сами собой расползлись в смущенной улыбке. - Ты непонятно действуешь на меня, - он встал, оставив гитару на стуле, и сел на край кровати, рядом со мной, поглаживая своими мягкими пальцами мою щеку и внимательно всматриваясь в мои глаза. - Я не знаю, какой там магией ты обладаешь, но ты, словно магнит, тянешь к себе всех людей. И я, видимо, тоже не смог избежать этой участи, - он горько усмехнулся, - Но знаешь... Ты настолько вредная, - снова усмехнулся, но теперь уже насмешливо. - Что я всегда наровлю швырнуть в тебя что-нибудь. И твоя истинная красота и внутренний мир, они как самое прекрасное на земном шаре. Я отдал бы все, чтобы ты каким-нибудь холодным и серым утром спокойно спала у меня под боком, прижавшись своим носиком в мое плечо, когда я проснусь. - Что ты хочешь сказать? - я взяла его ладони в руки и прижала к своим щекам, внимательно смотря на него. - Я люблю тебя, - он нежно поцеловал меня в ключицу, заставляя внутренности сжаться от приятной судороги. Я подняла его подбородок пальцами, прильнув к губам, он начал стягивать с меня ночнушку и... Я резко встала на кровати, широко распахнув глаза и не обращая внимание на будильник, который разрывался от своего звона. Если бы не он, я бы стала жертвой эротического сна с самим Джеком, мать его, Фростом, так что я впервые за столь долгое время мысленно поблагодарила пробудителя, выключая его. Встав с кровати, я поплелась в ванну, сонно растирая глаза и пытаясь проснуться. Почистив зубы и приняв короткий, ободрительный душ, я вытерлась и надела халат, выйдя из ванны. Что бы я не пыталась сделать, этот сон не выходил у меня из головы. "Я люблю тебя", "И я, видимо, тоже не смог избежать этой участи". Я натянула сначала нижнее белье, затем теплый вязаный свитер молочного цвета и наконец черные джинсы, которые были немного порваны на коленях. Что-то заставляло меня хотеть избегать парня. Стыд это, или смущение. Но за что? За то, что Эльзе Разенграффе уже сны о нем в эротическом характере снятся? Хотелось биться головой об стенку. Я быстро позавтракала, не ответив ничего Джеку, который поздоровался со мной с широчайшей улыбкой на губах, и даже ни разу не подняв на него глаза, сразу же вылетев из кухни и начав напяливать на себя свои полусапожки, затем пальто и шапку, наконец выйдя из квартиры, сломя голову.***
- Пожалуйста, я расскажу вам завтра! Все выходные я была за городом, не имея возможности хорошо выучить это! - я нервно оправдывалась перед лектором, который был недоволен моим ответом поэмы, потому что я постоянно сбивалась и забывала слова. А виной всему что? Конечно же это гребанный сон! - Разенграффе, ты пропустила очень много занятий, так и не сказав почему. Так теперь ты еще и просишь меня пересдать эту поэму? Сегодня был крайний срок! Два, Разенграффе! До свидания! Я печально вышла из аудитории, облокотившись о стенку рядом с дверью. Я беспомощно закрыла глаза руками, пытаясь не расплакаться. Не то чтобы я настолько правильная, чтобы плакать из-за пары, но да. Я плакала именно из-за нее. Ведь я поступила на бюджетное. Не знаю, кто будет оплачивать мое обучение, если я свалюсь с него за плохую учебу. Свернув за здание, я зашла на территорию заброшенного предприятия, силой отогнув решетку. Зайдя за угол, я вытащила из сумки резервную пачку и закурила. Едкий дым пронзил горло, но все проблемы тут-же улетучились. Я держалась полгода. Полгода у меня не было каких-то серьезных проблем. Не сказать, что двойку можно было назвать серьезной проблемой, но, возможно, от нее зависело мое будущее. Сделав затяжку последний раз, я выбросила сигарету, для безопасности затоптав ее ногой. Я выдохнула дым, ища в сумке жвачку. Кинув в рот одну подушечку мятной жвачки, я зашагала в сторону дома. Я зашла в квартиру, как всегда захлопнув дверь, но не оповестив никого, что я дома. Мне все еще стыдно смотреть Джеку в глаза. А ему все равно, кажется. Поцеловались? Так это по дружбе, ты что! Как только я вспомнила про парня, он тут же вышел в коридор, приветствующе поцеловав меня в щеку и отобрав у меня сумку с учебниками и тетрадями. - Чего такая убитая? - как всегда радостно прощебетал Джек, - Подожди, ты что... Курила? Вопрос поставил меня врасплох. Я быстро сняла пальто и понесла его с сбой в свою комнату. - Нет, - отрезала я. - Да от тебя же табаком несет! - успел прикрикнуть юноша, перед тем как я закрылась у себя в комнате, выставив пальто проветриваться на балконе.