Под одним небом

Вечерний Нью-Йорк встретил писателя мелким дождём, будто бы Большое Яблоко превратилось на время в туманный Альбион, и прерывистым ветром, спугнувшим всех ночных гуляк. Поразительно, как испортилась погода за час. Октябрь выдался на редкость паршивым. Запахнув поплотнее полупальто, Касл на пару мгновений остановился посреди улицы и решил воспользоваться проверенным писательским опытом — он поставил себя на место Кейт и пошёл туда, куда могла бы направиться она. Мысли вихрем проносились в голове, одна тревожней другой: только бы успеть. Перемена в облике Кейт заставила Касла не на шутку заволноваться, и он спешил, гонимый единственным желанием — убедиться, что Беккет не исчезла навсегда. Прохожим было плевать на мужчину, лихорадочно выискивающего кого-то в толпе. Он заглядывал за углы, в окна кафе, в витрины магазинов, но не находил желаемого. В квартире Кейт тоже не оказалось. Догадка поразила Касла внезапно, когда он был на пути к участку. Мать Беккет. Кладбище. Жутко было искать полуживую девушку среди могил, но Касл не прогадал. Он обнаружил свою музу у надгробия, на котором, он был уверен, значилось имя её матери. — Кейт... Девушка подняла на него взгляд, в котором читалось удивление, и она, проведя рукой по немому камню с выгравированным именем, поднялась с корточек, оказавшись напротив писателя. По её лицу невозможно было ничего понять, оно ровном счетом ничего не выражало, но Рик почти облегченно выдохнул, видя перед собой родную фигуру. Не исчезла. Следующие сутки напоминали Каслу сюрреалистичный сон. Кейт становилась всё прозрачней, с каждой минутой её очертания становились более размытыми. Она пыталась казаться веселой, однако улыбки выходили вымученными, пока в конце концов она не призналась: — Я боюсь. Знаешь, много раз я была на краю. Но сейчас... — она сделала паузу, подбирая слова или же вспоминая, — это кажется реальным. И я хочу этого. Я устала от неопределенности. Быть где-то между. Взгляд Кейт упёрся в потолок, брови были сведены к одной точке, а всё тело оставалось недвижимым. Он бы мог вечно любоваться ею, сидя, как цепной пёс, рядом с кроватью, однако невозможность прикоснуться медленно сводила Рика с ума. Её слова заставили его едва заметно вздрогнуть, и Касл накрыл её ладонь своей, не заботясь о том, что ни один из них не почувствует прикосновения. — Когда ты очнёшься, я буду рядом. На мгновение Рику показалось, он почувствовал, как Кейт сжала его руку в ответ.

***

С утра она исчезла вовсе, растворившись в воздухе, словно Кейт Беккет никогда не существовало. Касл с каким-то остервенением принялся за роман о Никки Хит, будто мог на бумаге выместить все те эмоции, что его переполняли. Слова сами собой ложились на бумагу, словно вдохновение приносило извинения за долгое отсутствие, и роман был закончен за рекордный срок. Касл был доволен своим детищем, но единственный человек, с которым он хотел бы поделиться радостью, увы, сейчас был не в состоянии радоваться вместе с ним. Держа первый экземпляр "Жары", Рик понял, что даже если Кейт не в сознании, он не может не рассказать ей о Никки, для которой его муза была прототипом. Касл всегда верил в чудеса. С детства он знал, что Санта приносит хорошим детям подарки, а Зубная Фея кладет монетку вместо выпавшего зуба. И теперь он мог ещё раз убедиться, что его вечная вера в лучшее не напрасна. Он обеспокоился, увидев кучу людей у палаты Беккет, однако тревога прошла, когда он заметил искренние улыбки на лицах Эспо и Лейни, выходивших из палаты. Прибавив шагу, он чуть не влетел в двери палаты, но вовремя остановился и, пригладив волосы и выровняв дыхание, осторожно постучал. Кейт действительно была жива. Она сидела на койке, с тенью любопытства глядя на гостя, который молча уставился на неё, как на восьмое чудо света, сжимая в руке букет и книгу. — Ох, привет, — Касл улыбнулся, положив цветы на тумбочку. Беккет очнулась. Невероятно! — А ты кто? — её голос был немного сиплым и довольно тихим, однако Рик прекрасно расслышал вопрос. Беккет очнулась и не помнит его. Будет сложно ей всё объяснить. — Ну, я... Как бы это сказать... Внезапно на лице Кейт появилась задорная улыбка. — Видел бы ты своё лицо! Успокойся, Касл, я всё помню. Кейт Беккет не верила в призраков. И, похоже, это впору было писать на её надгробии. Но уже в другой раз.