Ее запах

Лондон для него стал местом бессонных ночей, беспокойства и запаха озона по утрам. Казалось бы, здесь все было так, как среди сверхъестественного общества глупых и ненормальных подростков, ведь все так же Джексон оставался первым в спорте, первым среди мальчиков-красавчиков и вообще всеобщим любимцем. Закрывался в кабинете химии или на маленьком складе, по-старому опыту задирая юбчонку очередной блондинке с четвертым размером и целуя ее в холодную кожу на шее. Наверное, если бы не его достижения, которые приносили обычной лондонской школе необычную славу, никто бы из учителей не прощал ему прогулы, а иногда и очень плохие оценки. Глупо было оставлять свой почтовый адрес тем, кто все равно никогда не напишет. Наверное, когда Лидия прощалась с ним перед отъездом, она прощалась навсегда, все также смотря в пустоту своими большими зелеными глазами. Девушка всегда умела прятать свою грусть за едкими фразами и колкими замечаниями, но никогда не умела это прятать во взгляде. Пухлые красные губы искажены обычной улыбкой среднестатистической ученицы школы – слегка недовольной, будто она только что завалила важный тест по предмету, и, казалось бы, ей на это плевать … Но, нет, не так. В тот день шел дождь, а комната Джексона была абсолютно пустой, все вещи были сложены по сумкам мачехой, оставались лишь некоторые детали: старые записки, ненужные побрякушки, чьи-то там рисунки. Ключи. Один на тоненькой цепочке, второй – без нее, чистый, блестящий, будто все время лежал в дорогой шкатулке. На прощанье, тогда, у машины, он отдал ей ключ, отмахиваясь тем, что все равно он здесь не живет, поэтому – разницы уже нет. Ни каких слов о том вечере, никаких мыслей о том, что американский оборотень уезжает в Лондон, никаких предупреждений о самоконтроле и жажде убийств. Лидие Джексон казался все таким же самовлюбленным школьником, без каких либо сверхъестественным замашек, наверное, не привыкла еще. - Держи. Джексон протянул ей ключ, который девушка отдала ему в ту ночь, когда он стал полноправным оборотнем. Тот ключ, который она так бережно хранила спустя столько времени. - А что за записка? – Лидия взяла в руки ключ, который был замотан в промокшую от дождя бумажку. Из-за влажности написанные слова чуть просвечивали. Лидия не успела услышать ответ, потому как Джексона подгонял его отец, который совершенно не приветствовал присутствие девушки. Дождь становился все сильнее, Лидию трясло от холода, глупо было надевать в такую погоду свою любимую юбчонку и открытые туфли. Наверное, она так сделала, потому что это нравилось Ему. Напоследок Джексон кивнул головой, мол - «прощай». А дальше лишь дождь, чертов дождь. Лидия аккуратно развернула записку, ключ все тот же, конечно, пользы сейчас от него никакой, но он принадлежит только ей. Только ей одной. На записке был написан новый почтовый адрес Джексона, Лидия улыбнулась – отцу парня это явно бы не понравилось, так как тот хотел полностью изолировать своего сына от всего ненормального в этом городе. Лидия бросила в сумочку остатки ее светлой и не совсем памяти, что-то важное и не совсем. Но где же второй ключ? Джексон не любил вспоминать о прошлом, но каждое полнолуние напоминало ему о том, что где-то там, далеко, есть люди, которые приняли его таким, какой он есть. Которые спасли его жизнь, с которыми еще осталась связь, будто со стаей. Парню еще долго пришлось привыкать к новым возможностям: обостренному обонянию и слуху, сверхсиле и многим другим волчьим повадкам. - Джексон, аууу, ты еще здесь? Одноклассница стояла напротив него, щелкая пальцами и широко улыбаясь. Фруктовые и свежие нотки ее духов выбили парня из своих мыслей. От нее пахло смесью жасмина и лимона, вперемешку с другими легкими цветочными ароматами. Что-то очень знакомое … - Новые духи? – спросил уклончиво парень. - Да, Chanel Chance Eau Tendre, тебе не нравится? – девушка по-детски надула свои пухлые красные губы. - Нет, ты что, даже наоборот. Он никогда не любил рыться в вещах Лидии, когда та просила найти Джексона некоторые ее элементы косметики под тонной других вещей. В тот вечер она попросила найти ее духи - новые, подаренные мамой на Новый Год. Помнится, девушка тогда произнесла непонятное ему сочетание слов, отчего парень разозлился и попросил просто сказать, как они выглядят . Он давно забыл название, но все также помнил легкий и нежный запах ее парфюма, когда целовал тонкие запястья. - Ты все еще носишь этот ключ? Может, ты когда-нибудь расскажешь, почему он так важен для тебя? – блондинка коснулась тоненькой цепочки, а потом и самого металлического ключа. - Не думаю, это совершенно неважно. Парень спрятал ключ под футболку, прикосновение холодного металла к теплой коже заставило его вернуться в реальность. Звук звонка наполнил шумный коридор с учениками, после чего все стали разбегаться по уютным классам, уже наперед мечтая, чтобы урок поскорее закончился. Блондинка схватила Джексона за руку и потащила на занятия, а то учителя уже давно стали замечать, что между этой парочкой что-то неладное. Проверять по вечерам почту, читая лишь новые письма от его родителей, испытывать легкую горечь – стало некой традицией. Видимо, Лидия не из тех, кто любит или помнит на расстоянии, наверное, потому что не глупа. Наверное, потому что знает, какую это боль принесет обоим. Джексон попросту не знал, что записку выбросила мать девушки, случайно, думая, что это совсем не нужная вещь и как Лидия потом пыталась найти ее, понимая, что попытка не увенчается успехом. Возможно, так даже лучше. Лондон приносил что-то новое в его жизнь, что-то не совсем хорошее, а иногда и просто ужасное. Джексон часто просыпался по ночам, будто от чужого женского крика, далекого, словно он звучал на другом конце земли. Но со временем парень понял, что это лишь соседская собака, которая любила охотиться на дворовых кошек, загоняя их в тупики, а кошки в свое время начинали кричать так, что будили всех в округе. Всего лишь кошки. А может, все-таки, баньши? ..