Девушка лет шестнадцати стояла у плиты и готовила завтрак. Она хотела порадовать своего мужчину, ведь она так его любила. Он нравился ей целиком и полностью. От непослушных волос на голове и милых ямочек на щеках до его нежности и понимания.
Попадая в омут его глаз, девушка уже не знала, куда себя девать. Они были похожи на два бездонных изумрудных озера, которые поглощали её всецело. А чего стоит его улыбка. Обворожительная, шикарная, красивая — можно подбирать ещё эпитеты, чтобы охарактеризовать её, но этого будет не достаточно.
Закончив приготовление яичницы, девушка разложила её на тарелки и, поставив на стол, пошла будить мужчину. Не успев выйти из-за угла, она врезалась в мужскую грудь. Подняв голову, она лишь мило улыбнулась и, прикрыв глаза, обняла его.
— Я как раз хотела идти будить тебя, — начала она говорить, — но, видимо, ты и без меня проснулся. Проходи и садись за стол, — девушка отошла, пропуская мужчину вперёд, и после присела рядом.
Поковырявшись в тарелке и скептически посмотрев на содержимое, он на хмурился и, зло посмотрев на девушку, которая старалась и готовила, начал кричать:
— Люси, почему снова эти грёбаные яйца?! Они мне уже поперёк горла стоят! Каждое утро ты то варишь, то жаришь эти яйца! — резко встав, он швырнул тарелку в девушку.
— Но если бы у нас было, что-то другое, то я бы приготовила другое, — тихо говорила девушка, подходя к холодильнику и открывая его, — Джеймс, ты же понимаешь, что с «ничего» и приготовить-то нечего.
— Так почему ты не сходила не купила? Я что ли должен за всем следить?! — Джейс подошел ближе к девушке, которая уже вжималась в стенку, и резко схватил её за горло, — если сегодня, когда я приду, не будет чего-то съедобного, то ты пожалеешь о том, что появилась на свет! Ты меня поняла? — мужчина был очень зол. На свой вопрос он услышал лишь тихое и хриплое: «Да».
Услышав ответ, он отпустил, и Люси упала на пол. Отойдя от неё, он ещё раз посмотрел на девушку и пошел собираться на работу. А Люси всё продолжала сидеть на полу и тихо плакать, державшись за горло. Услышав громкий стук двери, Хартфелия поднялась и пошла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.
Зайдя в ванную комнату, Люси посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Она выглядела просто ужасно. Огромные синяки под глазами, красные следы от пальцев на шее. А чего стояли эти впавшие щеки и небольшое пятнышко от недавно зажившей гематомы на лбу.
Почему он так с ней? Она же любит его и заботится о нём, а он избивает её. Так не может дальше продолжаться! Она должна уйти, убежать, скрыться, чтобы он её не нашел. Быстро умывшись и приведя себя в порядок, девушка помчалась собирать вещи. Положив всё в свой любимый чемодан, она на нашла какой-то листочек и начала писать.
<i>«Прощай, дорогой Джеймс! Я не могу больше это терпеть! В начале наших отношений ты был совершенно другим, ты ухаживал за мной, дарил цветы и разные подарки, но, когда переехала к тебя, всё это быстро закончилось. Я не могу больше терпеть твои побои. Я ухожу! Ключи я оставила в почтовом ящике». <i>
Положив записку на кухонный стол, Люси взяла вещи и вышла. Закрыв дверь, она побежала спускаться вниз, не забыв на нужном пролёте положить ключи в ящик.
***
— Как-то так всё и было. Он потом пытался найти меня. Я же пряталась то у подруг, то у родителей. Папа вообще хотел подать на него в суд, но я его отговорила, даже не знаю: почему, — в голосе Люси было столько скорби и грусти, но она не жалеет, что ушла от этого тирана.
— Но почему ты не подала на него в суд? Он избивал тебя всё время по мелочам? — не понимал Нацу. Вот и правда: почему? Может, из-за того, что она любила его и только по этому она и не говорила никому, замазывала синяки и неделями не выходила из дома, чтобы никто не видел побои, которые оставлял ей Джеймс.
— Давай, не будем продолжать этот разговор. Я не могу просто так говорить про это. Он моя первая любовь и… — Люси не знала, что ему сказать. Девушка понимала, что ей не хочется про это говорить и Нацу тоже неприятно это слушать, ведь он любит её.
— Я понял…
Это неловкое молчание убивает. Длинная взаимная пауза в разговоре просто выбивала из колеи. У неё сейчас столько проблем. И эта проблема с фотографией, кто её вообще сделал. А этот Джеймс, который точно не отстанет от неё. А Мили — она, конечно, не проблема, но проблема в её удочерения. Чтобы это сделать, она должна быть совершеннолетняя и замужем. Ладно, восемнадцать ей уже есть, но что делать с замужеством?
— Нацу, я сегодня была у адвоката насчет того, чтобы удочерить Мили. И… есть проблема, — начала говорить Люси. Даже если бы она и сказала, то какая ему разница, — чтобы это сделать, мне надо быть замужем.
