Pov Мики
Осень. Дождь. Машина одиноко мчалась по дороге, быстро пролетая мимо темного и мрачного леса. Деревья с треском шатались из стороны в сторону из-за сильного ветра, который со свистом скользил и обволакивал старые стволы деревьев. Серое небо, нависшее над головой, создавало более угнетающую картину. Капли дождя, такие чистые и невинные, падали на землю, не зная о бренности сего мира. Машина двигалась с большой скоростью, из-за этого падающие на стекло капли быстро уносило по нему вниз. Глаза привычного серого цвета устремили свой взор на окно, плотно изучая его. Вот очередная прозрачная капля упала на слегка запотевшее боковое стекло, но, в отличие от других, не торопилась и очень медленно текла вниз, будто наслаждаясь неким моментом. Я даже и не заметила, как прислонила пальчик к холодному стеклу и синхронно с этой каплей спустила его к основанию окна. Стекло мгновенно запотело оттого, что я выдохнула. Осознав, что задержала дыхание на то время, пока текла эта капля, я слегка усмехнулась, но всего лишь на долю секунды, после чего моя усмешка снова превратилась в серьезное и бесстрастное лицо, ничего не выражающее — никаких чувств и эмоций. За последние несколько недель я сильно изменилась. Много событий произошло в моей жизни, которые поменяли моё отношение к некоторым вещам. Теперь нет той открытой и дружелюбной девушки, которой я была ранее. Произошедшее сильно подкосило и заставило изменить приоритеты. Теперь я забочусь только о себе. Нет, это не из-за неудачной любви или какой-нибудь измены, это далеко не так. Всё это глупости по сравнению с тем, что случилось… Вам когда-нибудь говорили родственники, да хоть кто-нибудь, что Вы лишний в их жизни или вовсе не важны для них? Вам когда-нибудь говорили, что если бы Вас не было, то было бы лучше? Я надеюсь, что с Вами такого не случалось. А если всё же было, то я крайне Вам сочувствую, потому что знаю, насколько это сильно ранит сердце, даже если исходит от незнакомого человека. И угадайте, из чьих уст вылетели эти слова, словно птица из клетки, как ни в чем не бывало? Из уст матери. Казалось бы, это тот человек, который должен всегда быть рядом и поддерживать в любой ситуации, защищать, пряча тебя под свое материнской крыло, радоваться с тобой твоим победам и утешать в трудной ситуации, но нет. Оказывается, все эти девятнадцать лет, что живу на этом свете, я неправильно растолковывала такое понятие как «мама». Несколько дней назад я узнала, насколько сильно она «нуждается» во мне. Я никогда не прощу её за то, что отказалась от меня. Пусть она сказала это не напрямик, но я прекрасно поняла, что хотела донести до меня эта женщина. В моём большом сердце ещё столько любви, которую я готова была отдать самому родному и близкому человеку, но теперь я вряд ли смогу кому-то по-настоящему открыться. Как можно впредь кому-то довериться, если воткнуть нож в спину может любой, включая человека, с которым ты прожил бок о бок всю свою жизнь? Где-то в самой глубине моего сердца ещё теплится маленькая крупица надежды на то, что однажды я найду того, кому смогу посвятить себя целиком и полностью, кому позволю знать о себе всё, что только можно, кому смогу отдать свою всепоглощающую любовь. Но сейчас мой круг доверия не просто крайне мал, он ограничен единственным человеком: моей давней подругой Мел, которая сейчас сидит за рулем и везет нас на окраину Вулверхэмптона. — Мик, я хочу сделать остановку. Мы почти приехали, осталось буквально несколько километров, но я очень хочу в туалет. Да и дождь уже закончился, — оторвавшись от «очень увлекательного» занятия — рассматривания окна, я повернулась к Мел и, слегка улыбнувшись, положительно кивнула ей в ответ. Машина замедлила ход и потихоньку свернула не песчаную обочину дороги, где и вовсе остановилась. Мелани первая вышла из машины и пошла за кусты в глубь леса. Недолго думая, я вышла следом. Дождевая прохлада и свежесть ударили мне в лицо, мгновенно приятно заполняя легкие холодным воздухом, обволакивая и охлаждая их. От удовольствия я прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, пока не начинаю чувствовать, что внутри меня всё сжимается и приятно покалывает, после чего медленно выдыхаю, наслаждаясь моментом. Кажется, что прошла целая вечность, но на самом деле всего лишь какая-то доля секунды. Закуриваю. Облака дыма изящно растворяются в пространстве — наблюдаю за этим. Слышны отдалённые звуки природы, меня окружает таинственный лес и задувает ветер, заставляя получше укутаться в кофту. Вы когда-нибудь смотрели в глубь деревьев и пытались найти или разглядеть там лесных жителей? Надеялись увидеть русого зайца или, быть может, рыжую лисицу, что рысью бежит к себе в нору от звука сломанного сучка в дали? Или, возможно, Вы представляли медведицу, что страшно ревёт, созывая своё потомство? Я никогда не видела обитателей леса: сколько раз я смотрела в окно машины и пыталась заметить хоть единую живую душу, видела лишь силуэты, скорей всего, от кустов или поваленных деревьев, что то и дело напоминали мне животных. В иной раз мне померещится кабан, и я придумываю, как он закапывает жёлуди под деревом, запасаясь на зиму. Или же я замечаю ветки, что с лёгкостью можно принять за оленьи рога, и хочется верить, что это действительно был олень, а не лишь моя разыгравшаяся фантазия. Неожиданный шелест листьев и треск сломанного сучка прерывают мои мысли и заставляют получше вглядеться в кусты. Чуть сощурившись, ищу виновника нарушения тишины этого тёмного леса, в котором, казалось бы, нет ни единой живой души. Вскоре я нахожу его. Из-за листьев виднеется чёрный плюшевый нос и глаза янтарного цвета, устремлённые прямо в мои. Сердце забилось быстрее, но не от страха, нет, а, скорее, от загадочности и предвкушения чего-то. Этот взгляд отражал ум, не как у других животных, которые смотрят просто и глупо. Было похоже, что у него есть собственное сознание и размышления. Наш зрительный контакт не прерывался. Я больше ничего и никого вокруг себя не замечала, да и не хотела. Послышался шелест листвы, тяжёлые шаги и кряхтение — это заставило оторваться от гипнотизирующих глаз. Мел кое-как пробиралась сквозь кусты, все её ноги были мокрые от капель на листве после дождя. Снова перевожу взгляд на затаившуюся морду с пронзительными понимающими глазами. — Мики! — окликнула меня подруга, садясь в машину, отчего я невольно посмотрела на нее, но, вновь услышав шелест, вернула свой взгляд обратно в кусты. Ветки слегка пошатывались, отчего дрожали листья, а покоившиеся ранее капельки воды мгновенно падали вниз на землю, — Ну же! Кого ты там увидела? — она опустила стекло, чтобы я её услышала. Кидаю сигарету на землю и тушу окурок ботинком. Последний раз смотрю на кусты в надежде снова увидеть те янтарные глаза и сажусь в машину. Мелани выжидающе уставилась на меня. — Ну хватит на меня так смотреть! — не выдержала я её пристального взгляда. — Тогда скажи, что же ты там такое увидела? — всё не унималась она. — Эм… — что же ей ответить? Ну не скажу же я, что увидела глаза в кустах. Придется лгать. И зачем я это делаю… — Ёжика? — неуверенно спросила я. — Ёжика? — переспросила она, подняв брови и слегка ухмыляясь. Кажется, она удивлена. — Ёжика, — повторяю более уверенно. Она расплылась в детской улыбке и завела автомобиль. Снова заиграло радио с глупыми песнями и нудным ведущим. Неужели это кто-то слушает? Но, тем не менее, это разбавляет тишину, которая бы неприятно повисла. Сползаю вниз по сиденью и, подперев рукой голову, смотрю в окно. Пейзажи снова мелькают за окном, мгновенно меняясь. Лес то редел, показывая скудные серые поля, то снова густел, наводя таинственный ужас темнотой своих глубин. Из-за туч и наступающей ночи всё вокруг было очень мрачное и недружелюбное, навевающее тоску и одиночество. Всё чаще и чаще стали мелькать жилые дома с заборами, из одиночных превращаясь в целые улицы. Потихоньку узнаю местность, дорогу улиц, и даже некоторые мелькающие за окном люди кажутся мне знакомыми. Мы подъезжаем к дому отца, в котором я буду жить, пока не закончу институт. Папа уже стоит возле тротуара и весело машет нам. Поджимаю губы и начинаю их кусать — ужасная привычка, но, когда я волнуюсь, не получается её контролировать. Машина останавливается перед домом — нужно выходить. Закрываю за собой дверь автомобиля, выдыхаю и осторожно поворачиваюсь к отцу. Неловкость повисла между нами. Широко улыбнувшись, он неожиданно для меня положил руки мне на плечи и спустил их до запястий, проводя по всей длине. — Ты так выросла, — прервал тишину отец, всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь запомнить, как я выгляжу, или, быть может, не узнавая меня, того, как изменилась за эти годы. — Ага, — я поджала губы и слабо улыбнулась. Тень улыбки появилась на его лице, после чего исчезла. Посмотрев мне за спину, отец направился туда со словами: «Мелани, давай я тебе помогу». И, выхватив из её рук два чемодана, кряхтя, потащил их в дом. Подруга пошла следом за ним и напрашивалась помочь. Я же осталась на улице рассматривать уже давно мне знакомый дом. Он был двухэтажный, с потертой красной черепицей и белыми стенами. Черные рамы окон и дверь отлично подчеркивали дизайн. Всё та же лужайка на заднем дворе. Ничего не изменилось за эти пятнадцать лет кроме того, что орхидеи, которые раньше мама выращивала на клумбах, высохли и больше не цвели.***
Мы сидели за кухонным столом и ужинали. Мел и папа вели диалог, а я лишь делала вид, что слушаю, ковыряясь вилкой в еде. — Мелани… — не успел договорить папа, как она перебила его. — Пожалуйста, называйте меня просто Мел, — они оба мило улыбнулись, после чего папа продолжил: — Ну как тебе тут, Мел? — Мне здесь очень нравится, — кивая, ответила она, — Достаточно уютно для холостяцкой берлоги. — А тебе как? — отец обратился ко мне. — Всё так же, как и пятнадцать лет назад, — я вяло отвечаю, на что тот лишь грустно улыбается и кивает. В неловкой тишине мы закончили ужин и разошлись по комнатам. Я так устала, что не было сил даже разбирать вещи. Нужно поскорей сходить в душ и лечь спать: завтра, чувствую, будет тяжелый день. К тому же надо выспаться, ведь пойду подавать документы в институт. Надеюсь, он действительно хорош, как и описывают в отзывах на сайте. После приятного теплого душа иду к себе в комнату и ложусь в кровать. Поездка так разморила меня, что я довольно быстро уснула, но янтарные глаза не покидали мой разум даже во сне…