Дневник есть? А если найду?

      Ярко светит солнце, его лучи ослепляют людей, идущих по дороге. На улице стоит невыносимая жара(что странно для середины сентября), и народ чуть ли не задыхается, уже сняв с себя всё, что возможно. И лишь один человек выделяется из этой потной серой массы. В отличии от всех, он не старается укрыться в тень или зайти в какой-нибудь магазин, где есть кондиционер. Этот мужчина был одет в чёрную кожаную куртку, штаны такого же цвета и высокие сапоги. В общем, типичный металлист. На его лице отражалась вся боль этого ужасного месяца. Он угрюмо смотрел в землю, не обращая ни на кого внимания. Что было странно, он шёл в сторону логова Дьявола школы.       И вот, дверь в кабинет номер двести семнадцать открывается от сильного удара ногой и чуть ли не слетает с петель. Мария Викторовна — хозяйка кабинета — мягко говоря, в шоке. — Здравствуйте, — грубо бросил Илья — тот самый металлист и, по совместительству, отец Ольги Егошиной. — Кхм, здравствуйте, — в недоумении проговорила Мария Викторовна. — А Вы кто? Если Вы отец Оли, я не удивлюсь. — Да, это я. Только давайте побыстрее, меня угнетает этот кабинет. — Хорошо, хорошо. В общем, ваша дочь не выполнила доклад. — И это повод меня вызывать? Сидел бы сейчас дома, бренчал на гитаре, но нет... — Да, да, мне Вас очень жаль, но всё же выслушайте. — Ладно, что там ещё? — устало пробубнил Илья. — Также, она забыла дневник. Мне кажется, она вообще его не носит, — строго сказала Мария, поправив очки. — Ага, и что с того? — безразлично спросил Егошин. — Эм... Ну, дневник, всё же, нужно с собой носить, — неуверенно проговорила Мария. — Ага, и что? — Ну... Может, вы предпримете хоть какие-то меры?! — взвизгнула учительница, брызгая слюной. — Успокойтесь, всё равно все умрём, — философски произнёс металлист. — У Вас что, ПМС? Чего психовать из-за такой ерунды? Я пойду, мне ещё медиаторы искать. — В сумке своей дочери поищите, — саркастически усмехнулась Мария. — И кстати, о сумке... — О, Боже мой! Неужели, это не всё? — безнадёжно вздохнул Илья. — Да послушайте же Вы! — Вы не Курт Кобейн, чтобы Вас слушать, и даже не моя жена. — И не собираюсь, — фыркнула Мария. — Да говорите Вы уже, и я пойду. — Что ж, хорошо. Во-первых, она рисует на уроках... — И что? Есть какие-то возражения? Нельзя запрещать искусство, а вдохновение, знаете ли, приходит в самые неподходящие моменты. Я ведь раньше тоже рисовал. — Уже боюсь представить, что. Ну да ладно. Суть не в том, что она это делает, а в том, что именно Ольга изображает. — Интрига, — с наигранным интересом сказал Илья. — Как бы объяснить... Геев. — Как интересно. А Вы что, против гомосексуализма? — Нет. То есть, да. А Вы что, из них? — шокировано прошептала женщина. — Да Вы что, совсем?! У меня жена есть! — Одно другому не мешает. — Нет. И кстати, Вы не имеете права оскорблять людей с другой ориентацией. Вы знали, что Фредди Меркьюри был гомосексуалистом? И это не мешало ему собирать огромные стадионы! — Но... Это же... Хорошо, допустим, это нормально. Но всё же, так позорить персонажей прекрасной книги — это немыслимо! — А, Гарри и Рон, — улыбнулся Егошин. — любимый пейринг Оли. Но вот Саша не разделяет эту любовь. Она за Северус/Гарри. Странно, правда? Но один раз пробовала писать и по Гарри/Рон. — Да, я читала, — слегка покраснев, ответила женщина. — Ну, и как Вам? Мои дочки талантливые, правда? — Да, да. А как Вы относитесь к традиционным отношениям? — поинтересовалась Мария. — Я к ним отношусь, — усмехнулся Илья. — Понятно. А к фемслэшу? — задала новый вопрос женщина. — О, вот это я люблю! А почему бы и нет? — Ясно. Также, Ваша дочка — швея. Вместо учёбы, она платья шьёт. — О, молодец. А кого хоть косплеить-то собирается? — заинтересованно наклонил голову мужчина. — Какую-то маленькую девочку с синими волосами. — О, Боже! Ну говорил же ей: нет груди — косплей парней, а она "Нет, я волшебница Фейри Тейл!" — Ну, что поделать, — развела руками Мария. — Кстати, она, как и Саша, читает книги непристойного содержания. — Надеюсь, не "50 оттенков серого"? А то мне эта книга не очень понравилась. — Не знаю. Ладно, всё это, но носить с собой енота — это беспредел! — А, Гоша. Всё время у меня тапки утаскивает. Но дочки его очень любят, поэтому приходится терпеть. Он хоть не голодный был? — Нет, не волнуйтесь. Оленька с собой колбасу таскает, так что, от голода ваш питомец точно не умрёт. Вот от отравления — возможно. Неизвестно, сколько лет этой колбасе. — Так вот кто мою колбасу крадёт! — Так вот, и, наконец, Ваша дочь извлекла из сумки чёрную тетрадь и начала орать что-то про смерть и сорок секунд. Думаю, у неё что-то с головой, как и у Александры. Та тоже говорила что-то такое про смерть, и что от меня надо избавиться. — Вот глупые, — пафосно усмехнулся Илья. — Они до сих пор не знают, что я — Мелло. Когда-нибудь я стану лучше, чем L! Я уничтожу Киру собственными руками! От Вас я, пожалуй, избавляться не буду. Вы мне ещё пригодитесь. Ну а сейчас — до свидания.       Илья резко встал со стула и уверенным шагом направился к двери, надевая наушники. — Ну и семейка! — выдохнула Мария. — Надеюсь, мать будет нормальная. Ох, как она ошибалась.