Дневник есть? А если найду?

— Егошина! К доске, — раздался голос тирана-разрушителя детских радостей Марии Викторовны — учителя русского языка в старшей школе. Ответа не последовало. Сама Ольга Егошина сидела за последней партой пялилась в окно, словно размышляя о смысле жизни. — Егошина, ты оглохла? — Чёрт, так и хочется её убить! — прорычала Оля сквозь зубы. — Ты что-то сказала? — переспросила училка, наклонив голову. — Нет, нет, ничего, — подавленным голосом проговорила Егошина. — Тогда иди к доске. Ты ведь сделала доклад, верно? — сказав это, Мария Викторовна усмехнулась. Ольга подошла к новенькой белой доске. Все одноклассники уставились на жертву образования ученицу, ожидая её последующих действий. — Эм… В общем… — замялась Оля. — Как там его? Александр Петрович… Нет, нет, Евгеньевич! Нет, чёрт, как же там его? А, Сергеевич! Да, Александр Сергеевич Пушкин! Он родился… Блин, ладно, не сделала я этот доклад! — Вот как? На расстрел! И без блинов, пожалуйста. Надо сказать, чувство юмора у русички было, правда, своеобразное. — Ладно, неси дневник. — Я его забыла, — пробурчала Егошина. — Да ладно? Может, всё-таки принесёшь мне дневник? — Говорю же — забыла я его! — Неси-ка сюда свою сумку, сейчас обыск проводить будем. Оля, опустив голову, направилась к своей парте и остановилась. — Чего застыла? — Да несу уже! — огрызнулась ученица, которой явно ничего хорошего не светило. Может, ей стоило согласиться на расстрел? Ольга взяла сумку и подошла к мучительскому столу. Мария Викторовна расстегнула молнию сумки ярко-зелёного цвета и начала выкладывать её содержимое на стол. — Так, что у нас здесь? — с этими словами она извлекла из чёрной дыры Олиной сумки тетрадку и… ещё одну тетрадку? И ещё, ещё, ещё… — Это что? — спросила, наконец, учительница, когда весь стол уже был завален зелёными тетрадками. — Рисунки. — А, рисунки, значит. Мы на уроке ИЗО? Что ж, посмотрим, — сказала она, как-то странно улыбнувшись. На первой странице одной из этих тетрадок находилась совершенно обыкновенная зарисовка. Ну, для кого-то обыкновенная, а для кого-то — нет. Что же там был за шедевр? Две довольно-таки милых целующихся девушки. Одна из них расстёгивает рубашку другой. — Егошина, а разве в нашей прекрасной стране однополые отношения не запрещены? — В любви нет цвета кожи, возраста и пола! — выпалила Ольга, густо покраснев. — Вот как? Что ж, ребята, насладитесь этим "шедевром", — сказала Мария Викторовна, выставив тетрадь бедной любительницы фемслэша на всеобщее обозрение. — Ну, давайте продолжим любоваться работами нашего недо-да Винчи дальше. Перелистнув страницу, ученики увидели следующее "произведение искусства": мужская гениталия внушительных размеров расположилась на весь разворот. — Как я вижу, Егошина, в анатомии мы неплохо разбираемся? Я уже боюсь перелистывать на следующую страницу. Хм, как интересно… На следующей странице были изображены два парня в очень интересной позе: один держал другого за талию, а из штанов "пойманного" торчал немаленький такой, кхм, стояк. Кстати, изображены там были герои довольно-таки известной книги: один — рыжий, с веснушками, а второй — черноволосый, в круглых очках. — Значит, гомосексуализмом мы тоже увлекаемся? Да, за сексизм тебя, Оленька, уж точно не засудят. И за что ты так Гарри и Рона? Тут, значит, все картины на один лад? Хм, а вот эта тетрадочка поинтереснее… — задумчиво произнесла Мария Викторовна, взяв в руки толстую тетрадь с надписью "Прода". Прода — это продолжение, да? Интересно, к чему? — Нет! Не надо! Я больше не буду! — закричала Ольга, замахав руками. Но было уже поздно. Учительница начала зачитывать первую запись в тетради: — Так. "Он взял её за талию, наклонился к уху и шёпотом проговорил: "Ты только моя". Девушка залилась краской, что сделало её ещё более милой, а Николас не стал ждать и жадно впился в её нежные губы…" Какие мы разносторонние личности! И про стандартные отношения не забыли! Что ж, Егошина, любовные романы ты писать умеешь. А на доклад-то почему сил не хватило? Весь класс уже валялся на полу от смеха, а вот Егошиной явно не было смешно. Тем временем Мария Викторовна уже извлекла из сумки иголку, нитки, жёлтую и синюю ткань. — А это у нас что? Наборчик юной рукодельницы? Позволь поинтересоваться, что это мы шьём в школе? — Косплей. — Выражайся по-русски. — Платье Венди. Из аниме. — Покажи-ка мне эту Венди. — Вот, — пробурчала Оля, достав телефон. — Кхм… А почему именно эту маленькую девочку? Тем временем все анимешницы захихикали, в то время как остальные ничего не понимали. — Ну, это… Потому что… У меня грудь маленькая. Теперь уже весь класс залился диким ржачем. — Вот как? — проговорила Мария Викторовна, стараясь сдержать смех. Тем временем, она уже достала из рюкзака новую вещь — маленькая треугольная пластинка с закруглёнными краями. Нет, две… Стоп, да их же там штук пятьдесят! — Так, Егошина, это что?! — изумлённо спросила учительница. — Так вот где они! Я их месяц искала! — Оль, зачем тебе столько медиаторов?! — воскликнул её лучший друг — Саша Чесноков. — Я просто их всё время теряю. О, а вот и мой любимый — зелёный! Нашелся! Спасибо, Машенька! — Машенька? Ужас какой. Мария Викторовна посмотрела на Ольгу непонимающим, но при этом строгим взглядом, под которым девушка невольно съёжилась. — Из… извините… — Так, ладно, допустим, я ничего не слышала. А вот это тебе зачем? — поинтересовалась русичка, достав из сумки большую чёрную пластинку с надписью "Nirvana". — Музыку слушать. — Так ты Нирвану слушаешь? Не ожидала. Что там дальше? А это что за книжка? — Оль, это же пор… — но договорить Кате не дала эта самая книжка, прилетевшая прямо в лоб бедной девушке. — Кхм, простите, — замялась Ольга, издав нервный смешок. — А это что?! — в ужасе воскликнула Мария Викторовна, достав из этой ужасной сумки нечто полосатое и хвостатое. Нет, нет, не кота, а… — Енот! Нашёлся! И как он там прожил три месяца без еды?! Гоша, не волнуйся. — Вот как, — проговорила учительница, достав целый пакет яблок и колбасы, лежавших в общей массе. — Да, тут уж не проголодаешься. — Рюк, ты ли это? — засмеялась Аня — поклонница аниме "Тетрадь Смерти". — Нет, она Холо! И вообще, "Волчица и пряности" лучше, чем эта твоя "Тетрадь Смерти"! — возмутился Костя — ещё один анимешник. — Так, прекратите! А это что? — поинтересовалась Мария Викторовна, достав из сумки чёрную тетрадку с белой надписью "Death Note". — Ха, доигрались, жалкие смертные! — злобно воскликнула Оля. — Вы все умрёте, мне известны ваши имена! Осталось лишь сорок секунд, ведь я заранее ко всему подготовилась! Последние слова, которые вы услышите — "Я — Кира!" — Что ж, Оля, ты всё продумала, но в этой битве победитель — я! Я — L! И знаешь, моё имя — фальшивка, — усмехнувшись, сказала Аня. — Я заменила страницы в твоей тетради, поэтому ты не сможешь никого убить! Заметь, сорок секунд уже прошло, но никто не умер. Тебя ждёт смертная казнь. К счастью для всех, прозвенел звонок, и класс дружно направился к выходу. — Егошина! — окликнула Оленьку её учительница. — Спасибо за весёлый урок. За это я тебе ставлю пять, а вот за доклад — два. Завтра родителей в школу.