Верген – столица Верхнего Аэдирна, страны равноправия и справедливости, в которой нет гонений на нелюдей, осуждения смешанных браков или недоверия к полукровкам. Мирная жизнь, пришедшая на смену двум войнам, одинаково щедра ко всем. Даже скоя'таэли – разбойники и убийцы – получили здесь возможность дышать полной грудью, а прошлые проступки были милостиво им прощены ныне правящей королевой Саскией. Грозные воины, непревзойденные лучники, сумевшие остановить под стенами города армии Каэдвена и Нильфгаарда, заставившие всех считаться с силой и мощью Свободной Долины Понтара, они за несколько лет стали настоящей легендой среди жителей. Многие, не опасаясь, водили с ними знакомство, а иные даже гордились такой дружбой, возводя правые хвалы их вкладу в общее дело. Героям двух осад всегда доставались лучшие места, лучшее пиво и лучшие женщины. Каждая эльфка Аэдирна считала за честь скрасить жизнь одному из защитников свободы, и прекрасные девы нескончаемым потоком прибывали в Верген в поисках достойных мужей. Жизнь Свободной Долины Понтара была наполнена счастьем и благоденствием. «Наверное, именно так потом напишут в хрониках», – эльфский командир, облокотившись на перила смотровой площадки, наблюдал за прибывшими в город обозами. Внизу суетились купцы и лавочники, в сотый раз обговаривая заключенную сделку, пока вергенские дозорные осматривали телеги на предмет подозрительных грузов. Без этого никак – вот только на той неделе у одного пройдохи нашли партию фисштеха, спрятанную среди соли. Но такие случаи, скорее, исключение. Намного чаще приходилось рыться в грязной картошке или в склизкой рыбе, а потом отмывать и одежду, и себя. Гадость. Пожили бы подобной жизнью авторы этих исторических трактатов! Но все же скоя'таэли были довольны своей работой – службой в городском гарнизоне. Благодаря ей они имели дома, некое подобие уважения и жалование в пару сотен оренов, позволяющее удовлетворять почти все свои потребности. Почти. – Йорвет! – раздался радостный окрик сзади. – Хвала Деве, ты-то мне и нужен! – Что тебе, Аддан? Запыхавшийся эльф не смог сразу продолжить речь. Он упирался ладонями в колени, словно поддерживая тело, и дышал так, будто бежал сюда из самого Венгерберга. Где-то в глубине души у Йорвета даже зародилась надежда, что произошло нечто важное, возможно, даже более интересное, чем попытка провоза человеческих останков в прошлом месяце. – Слушай, ты ведь город знаешь как свои пять пальцев. Помоги, умоляю. – Говори. Что там стряслось? – Где можно достать маринованные сливы? – Что? – от наплыва эмоций Йорвет нахмурился настолько, что левая бровь даже вылезла из-под повязки. – Сливы. Маринованные. Нэве с утра требует. Я все лавки оббегал, но нигде не нашел. – Я надеюсь, это шутка? – Йорвет, ты моя последняя надежда. Умоляю. – Аддан, я похож на указательный столб? О любви командира к вкусной, а главное разнообразной еде был наслышан весь отряд, поэтому за подобными справками к Йорвету обращались регулярно. Конечно, другим он мог бы и отказать, сославшись на незнание, но боевым товарищам, не раз прикрывавшим ему спину – ни за что. – Йорвет, я бы не отвлекал тебя без надобности, ты же знаешь. – Принеси ей свежие. – Пробовал… – печально выдохнул эльф. – Она утопила их в огуречном рассоле, дала час настояться, а потом, когда все съела, заявила, что это совершенно не то. – Судя по твоему виду, она еще сказала, что не пустит тебя ночевать, если не найдешь спрошенное. – Практически сказала… – Ладно, – сжалился Йорвет. – Но хватит каждый раз бегать ко мне, когда у ваших женщин случаются припадки обжорства. – Но ты же понимаешь – сейчас такой период… – Понимаю. Только из-за ваших просьб мне иногда кажется, что это моя жена ждет пополнения, – строгий взгляд командира устремился куда-то вдаль. – Там, за воротами, если немного пройти по дороге, будет одинокий домик. В нем живет женщина по имени Рианнон. У нее могут найтись подобные разносолы. – Йорвет, благодарю! – засиял Аддан. – Я твой должник. – Все вы мои должники, – тихо шепнул Йорвет, переводя взгляд на обозы. Какая красочная жизнь! Застрявшая где-то между яркими, рубиновыми помидорами и пестрыми, бронзовыми щуками. Да, он с самого начала знал, что воюет не ради собственных интересов, а ради свободы своих братьев, и детский плач, заполняющий эльфский квартал, считал лучшей наградой. Но все же хотелось получить что-то и для себя. Стоящая рядом с обозом эльфка, поймав на себе взгляд героя двух осад, приветливо улыбнулась. «Миленькая, – подумал Йорвет, разглядывая аппетитную блондинку, обладающую несколько несвойственными старшей расе мягкими, влекущими формами. – Похожа на Саскию». Сердце мгновенно сковало льдом. Холод, замораживая каждый сосудик, больно пронзал уколами иголки. Эльф поспешил отвести взгляд. На что он рассчитывал? Неужели его мозг мог допустить мысль, что коронованная особа будет тайком бегать на сеновал к террористу? Наверное, он действительно стареет. Вот именно – нечего заглядываться на молодых эльфочек, раз сам уже далеко не мальчик. Но тут ведь какое дело – и на старых не посмотришь. Год назад у него была попытка. И вроде бы поначалу все шло неплохо – ну, насколько такое слово применимо к отношениям с флотзамским психопатом. Даже дошло до пары продолжительных разговоров. А потом Йорвет узнал, что ему лгали – эльфке, представившейся его ровесницей, на самом деле не было и семидесяти. Оказывается, в городе ходили слухи, будто гордый командир считает молодых девушек недостойными внимания. Вранье и легковерность, равно как и наивность, скоя'таэль не переносил на дух, поэтому, объяснив поклоннице что к чему, общение прекратил. Хотя на самом деле была еще одна причина, сковавшая эльфа по рукам и ногам – дети. Больше всего его пугала возможность повторения судьбы Дол Блатанны – меньше двух десятков детей за пять лет. Долина бесплодных старцев, способных лишь вспоминать былое величие. Не ради такого мира сражался Йорвет. Проходя после смены по знакомым улочкам, он непроизвольно пересчитал всех маленьких горлопанов. Островок свободы, заключенный в не самом большом квартале Вергена, уже имел шестнадцать. «А сын – это было бы здорово», – подумал эльф и тут же отрекся от подобных мыслей, увидев на пороге своего дома Аддана. – Что теперь? – неприветливо заговорил командир. – Тушенные в молоке огурцы или варенье из рыбы? – Нет, – улыбнулся эльф. – Всего лишь записка. – Записка? – Да, Рианнон просила передать. Но это не от нее, не подумай. Она сказала, что ты знаком с отправителем, хотя, возможно, и не сразу его вспомнишь. Вот. И еще раз спасибо. Изучая сложенный несколько раз листок, Йорвет зашел домой. Духами от послания не пахло, что уже приносило некоторую радость – можно позволить себе понадеяться, что это не очередная человеческая девица, которой не с кем скоротать вечерок. Обрадованный внезапной интригой, эльф поспешил развернуть лист. «Встретимся в полночь у старой заброшенной хижины в лесу. Приходи один». Йорвет холодно посмотрел на записку. Все – интрига была похоронена с почестями. Эльф печально вздохнул, бросая бумагу в камин. Эх, как бы он хотел увидеть в послании угрозы, уверения в скорой смерти, гневную ругань, пропитанную жаждой мести, но в этих двух строчках даже почерк казался женским. Итак, очередная прелестница, считающая, что вот ей-то обязательно улыбнется удача, и завтра утром она будет бегать по Вергену с плакатом «Я стала женщиной Йорвета». Как они ему надоели. Поначалу это даже казалось забавным – наблюдать за нелепыми потугами молоденьких идиоток. Но со временем подобные развлечения приелись, да и девушки не особо радовали разнообразием способов соблазнения. А главное, ни одна не вызывала у эльфа желания ответить на порыв страсти. И дело не в количестве зубов или форме ушей (нет, где-где, а в постели эти предрассудки Йорвету не мешали), а в том, что соблазняющие его женщины четко делились на два типа: сострадательницы и укротительницы. Первые, по молодости или по наивности, не знали о его страшном прошлом или закрывали на него глаза, замазывая пятна крови на холсте радужными чернилами. Такие девушки видели в нем искалеченного в битвах за свободу эльфа, потом и кровью отстаивающего их город. И Йорвет бы не удивился, если бы кто-то из них заявил, что свои увечья скоя'таэль получил в войне с Каэдвеном. Подобные бредни его раздражали, и смотреть в глупые, немного испуганные глаза, видящие перед собой кого угодно, но только не офицера Врихедд, было до жути противно. Вторые же все понимали, но безумно хотели испробовать вкус его любви. Оно бы, может, и ничего, но слишком уж сильно Йорвет подозревал, что на следующий день весь Верген будет знать каждую нотку. Гордый эльф не собирался становиться игрушкой в чьей-то коллекции и уж точно не хотел, чтобы притчи о его способностях в постели стали любимыми темами для женских пересудов. Так что и этой категории обольстительниц удача не планировала улыбаться. Вот только дрянная черта эльфского характера каждый раз заставляла Йорвета ходить на назначенные встречи. Пусть он наизусть знал каждое слово, которое ему скажут, каждый жест, который сделают, даже мог угадать плечико, которое первым оголят, но проигнорировать приглашения не мог. Какие-то внутренние нормы заставляли его озвучивать отказ в лицо, а не оставлять девушек ждать полночи в догадках. Так что и сейчас эльф, сопровождаемый невеселыми мыслями, понуро шагал к указанному месту. Может, уже пришло время начать выбирать лучших из худших? Приютить какую-нибудь девчонку с глазами щеночка, страждущую залечить его шрамы, любить, ласкать, выгуливать и развлекать перед сном рассказами про то, как он мастерски шинковал людей во время войны, получая из них прелестнейшие ленточки. «А потом искать ей по всему городу глазированную петрушку?» – уточнило подсознание. Нет уж, к черту! Все же он не настолько стар, чтобы искать себе развлечение «напоследок». «И? Кто у нас сегодня?» – осматривал Йорвет место свидания. Хижина, надо сказать, не выглядела такой уж заброшенной: кривая колода, несомненно, вместо стола, походный мешок в углу, плотная ткань на остатках сломанной кровати и совсем свежие угли в камине, которые, тлея, и освещали все эти предметы. Эльф нахмурился. Пару дней назад, во время обхода территории, ничего подобного здесь не наблюдалось. Это был обычный полуразрушенный домик, годный разве что вызывать жалость да ностальгию, в нем даже на ночь остановиться казалось противно, а днем так и приближаться не хотелось. А вообще, странно – если бы гнездышко готовили к его приходу, то не стали бы тушить огонь, а если встречу назначил проезжающий мимо путник, то пожитки бы находились, скорее всего, в таверне. Не обленившаяся за время мирной жизни подозрительность активно била во все колокола. Отлично! Вечер переставал быть томным! Эльф незамедлительно вышел на улицу. Он пришел вовремя? Или все-таки раньше срока? Черт его разберет – на сентябрьском небе, затянутом тучами, луна не виднелась. Медленно, стараясь не издавать ни единого шороха, своей старой, почти забытой крадущейся походкой Йорвет двинулся к ближайшим кустам, готовясь в любой момент выхватить меч. Скрывшись среди ветвей орешника, эльф внимательно вглядывался в ночную темноту. О, как он скучал по этому ощущению – когда под кожей пульсирует кровь, когда каждая клеточка готова взорваться от напряжения, когда мышцы подрагивают, удерживая боевую стойку. Это тебе не гонять всякое отребье, искренне считающее себя ловкими бандитами, но на деле справляющееся лишь со стариками да женщинами. «Знаю, но не вспомню? – всплыло из памяти. – Кого же сюда принесло? А, Рианнон? Кто смог так легко убедить тебя, что не таит в себе опасность?» В голове активно строились догадки. Эльф вспомнил всех – от ведьмака Геральта до командира Исенгрима – и каждый друг или враг имел шанс оказаться здесь, пусть и самый призрачный. Закаленный войнами скоя'таэль предпочитал думать, что впереди его ждет встреча с неприятелем и, скорее всего, бой до смерти. Организм, привыкший к постоянной борьбе за жизнь, словно просыпался от глубокого сна, в котором пребывал последние пару лет, нерв за нервом пробуждая привычные убийце инстинкты. Невдалеке раздались звуки, возвещающие о приближении гостя. Всматриваясь в ночь, Йорвет с нетерпением ожидал, когда же подзабытый знакомый достигнет места встречи. И вот из-за избушки показалась тень. Четко разглядеть существо никак не удавалось, но, судя по росту, это был человек. Надо полагать – какой-нибудь мститель, чьих родных скоя'таэли некогда предали смерти крайне негуманным способом. Других подробностей увидеть не получилось, потому что тень в ожидании прислонилась к стене, слившись с общей темнотой. Йорвет какое-то время вслушивался в лесные звуки, силясь понять, есть ли поблизости еще люди или этот гордец рискнул прийти один, но в итоге, не выявив никаких намеков на западню, осторожно отделился от веток. Впереди ему навстречу откачнулась от избушки тень. На ходу оценивая оппонента, Йорвет отметил, что роста он ниже среднего, крепкой фигурой не отличается, не особо широк в плечах и, кажется, вообще худощав. Однако поводом расслабиться это не являлось, поскольку с трудом пробивающаяся сквозь тучи луна все же заставляла предательски поблескивать броню на ногах и пару мечей на поясе. Эльф остановился шагах в пяти от человека, проклиная свою беспечность, по воли которой оставил дома лук – несомненно, стрела в грудь сейчас бы сильно облегчила переговоры. – Что тебе нужно? – без лишних прелюдий спросил скоя'таэль. – Ты. Йорвет хмыкнул. Голос ему показался нагловатым и мальчишечьим, отчего стало немного досадно – все указывало на то, что к нему за отмщением пришел зеленый юнец, возможно, даже не знающий, как правильно держать свои мечи. Разбираться с врагами эльф всегда предпочитал при первой же встрече, но сейчас почему-то хотелось дать парню время на подготовку, чтобы получить от предстоящей схватки хоть какое-то удовольствие. Между тем тучи немного рассеялись, и легкий свет открыл весьма занимательную картину. Пользуясь возможностью, Йорвет с интересом изучал укороченный дублет и железные налокотники. Похоже, зря он недооценил парнишку – каждая часть брони сидела как влитая и, насколько можно судить, крепилась надежно и удобно. Определенно, ночной гость обладал всеми необходимыми для битвы навыками. Но вот достаточными ли? Хотя, с другой стороны, какая, к дьяволу, разница – и так есть все шансы весело провести время. – В каком смысле я? – А сам не понимаешь? Тень сделала шаг в сторону, перенесла вес на одну ногу, уперев руку в бедро, и замерла в ожидании. Где-то в небе с лика луны исчезло еще одно пятнышко. Неверный свет, пробиваясь сквозь деревья, явил убийственные подробности мускулистого тела, и только командирская выдержка позволила Йорвету сохранить внешнюю невозмутимость. Полностью все детали разглядеть не удалось, а луна наверняка сама удерживала остатки туч, прикрывая издевательскую улыбку, но и увиденных хватило на то, чтобы от растерянности оставалось только выругаться, поскольку больше ни клепаный дублет, ни грубо скроенные штаны, ни увесистая амуниция не скрывали того факта, что перед эльфом стоит женщина. Смятение нарастало. Йорвет впервые за долгое время не знал, как ему поступить, причем вне зависимости от целей этого визита. Если допустить, что все происходящее – всего лишь новый способ соблазнения, то жгучая смесь разочарования и изумления вполне могла вскипятить ему мозг: с одной стороны – как же банально закончилось столь многообещающее приключение, с другой – за оригинальность просто необходимо выдать награду. А если поверить инстинктам и принять факт того, что ночная гостья действительно пришла за отмщением… Йорвета не особо прельщала идея драться с женщиной, пусть и выглядящей, как настоящий воин – он хотел бы оставить подобные моменты в прошлом. – Ты кто такая? – Не узнаешь? Йорвет чуть прищурился и подался вперед, стремясь разглядеть собеседницу. Та же, отметив его попытки, сделала пару шагов в сторону, выходя на самое освещенное место. Скоя’таэль рывком отскочил назад, выхватывая мечи. В голову моментально ворвался рой мыслей, большая часть из которых сводилась к тому, как себя обезопасить и с какой стороны ждать нападения – Йорвет отлично помнил, что эту женщину он никогда не встречал отдельно от сопровождения. Как ее зовут, эльф, признаться, забыл, но вот имя того, кто всегда находился с ней рядом, помнил отлично, и, переводя взгляд из стороны в сторону, пытался найти ублюдка среди темноты деревьев. – Его здесь нет, – легко разгадала настрой скоя'таэля женщина. И, видя, как Йорвет отступает к краю избушки, готовясь уворачиваться от града болтов, добавила: – Никого нет. – Ты думаешь, я тебе поверю? – продолжал всматриваться в темень леса эльф. – Подумай мозгами, Йорвет. Если бы мы устроили засаду, у тебя бы уже был болт промеж глаз. – Прости, промеж чего?! Если ты не заметила, то, по милости твоих дружков, глаз у меня остался один! – Ладно, – также вытащила мечи из ножен женщина. – Я сюда не болтать пришла. Сдохни! От быстрой атаки с разворота Йорвет спасся прыжком в сторону, на всякий случай уходя в перекат. Оказалось – не зря: вслед ему звучно рассек воздух меч. Пришлось совершить еще пару кувырков, прежде чем удалось разорвать расстояние и, наконец-таки вскочив на ноги, заблокировать очередную атаку. Однако воительница, ни на секунду не растерявшись, сделала шаг назад и тут же с новой силой обрушила на эльфа череду ударов. Йорвет блокировал их все, но между тем понимал, что шансов провести свои атаки при таком раскладе у него немного: девчонка кружилась вокруг смертоносным волчком, напоминая мельницу в ураган, останавливалась лишь на мгновение, чтобы посильнее оттолкнуться для новой волны ударов. Такая пляска сводила на нет возможность комбинаций через корпус, а доступные для начала контратаки ноги были надежно прикрыты железной броней. Оставалось только чертыхаться и, без конца обороняясь, ждать шансов. Пытаясь воспользоваться первым же, Йорвет пронырнул под свистнувшим у шеи мечом и попытался нанести удар в спину, но девица, резко развернувшись, вызывающе дерзко парировала его меч. И снова. И снова. Скоя'таэль, улучив возможность, проводил сложные комбинации, совершал хитрые ходы, в полной мере применял застоявшуюся силу, но его старания разбивались о блоки, парирования и увороты. Однако кипящая внутри Йорвета злость все полнее смешивалась с восхищением – уже давненько никто не оказывал ему столь ожесточенного сопротивления. В который раз они меняются ролями? Черт его упомнит! Ох ты! Похоже, он пропустил свою очередь атаковать. Дьявольщина! Это не человек, а самая настоящая демоница! Скоя'таэлю было даже немного жаль, что сейчас придется ее убить – такой противник дорогого стоит. Однако бестия наконец открылась, и меч эльфа беспощадно полетел к ее шее. Свою атаку Йорвет не завершил, но совсем не оттого, что пожалел достойного врага, а просто не захотел добивать беззащитного: девушка, слегка покачавшись из стороны в сторону, осела на землю, теряя сознание. И, кажется, скоя'таэль отлично понял почему. Но чтобы спокойно проверить свою догадку, он для начала забрал у временно поверженной всякое оружие и только потом направился в сторону избушки. Угли уже почти не давали свет, но, легко вспомнив расположение вещей, Йорвет без труда нашел и подобие кровати, на которое сбросил набор ножей и мечей, и дорожную сумку, которую потащил к камину. С грустью рассматривая содержимое, эльф словно на мгновение оказался в прошлом: черствая буханка хлеба, фляга с водой и пара оренов в кошельке. Как давно это было… Выбрав в камине уголек покрепче, Йорвет написал на стене всего два слова: «Жди завтра». И ушел. Когда следующим вечером эльф вернулся, его никто не встретил. Такой расклад ничуть не удивлял. Более того, Йорвет ожидал именно этого, поэтому принес с собой не только заплечный мешок, но и подготовленную записку. В ней говорилось, что скоя'таэль, в отличие от темерских выродков, предпочитает сражаться на равных и пока она не будет соответствовать его требованиям, может даже не надеяться на новую попытку. Все добро эльф оставил у кровати и, грустно усмехнувшись вновь нахлынувшим воспоминаниям, поспешил покинуть избушку. Более он не планировал сюда приходить до очередного обхода территории. Случилось это событие через несколько дней. Домик оказался пустым и заброшенным, как и прежде, словно вот уже много лет в нем никто и не жил. Приказав скоя'таэлям, сопровождающим его в тот день, ждать у поворота к склепу, Йорвет внимательно изучил помещение. Надо сказать, замаскировано все было лучшим образом и, если бы эльф не знал о постояльце, то никогда бы не поверил, что таковой тут есть. Пожалуй, только камин мог выдать присутствие человека, но и то лишь при доскональном осмотре, который в обычные дни даже последнему параноику не пришло бы в голову совершать. Оставив еще пару подарков для темерской псинки, Йорвет поспешил догнать товарищей. Он ждал ее. Как он ждал эту записку! Каждая клеточка эльфского организма предвкушала скорое наслаждение от опасности, от схватки, от летающих перед носом клинков. Девчонка явно окрепла, совершенно не экономила силы и нападала как львица, разрезая добычу стальными когтями. В ней не было страха, жалости или сострадания. Ее не волновали судьбы Вергена или всего Аэдирна. Ей Йорвет не представлялся героем двух осад – для нее он являлся лишь убийцей, монстром, недостойным жить на свете. Она видела его настоящего – террориста, купающегося в крови невинных, зверя, рвущего глотки младенцам, изверга, выбрасывающего на дороги изувеченные трупы – и из-за этого дралась еще неистовее, твердо веря в свою правоту. Признаться, от такого напора эльфскому командиру приходилось тяжко. Но даже легкое жжение ран не могло заставить его пожалеть о своем решении. Йорвет упивался этой битвой, как вином, пьянея от запаха крови и пота. Он чувствовал нехватку воздуха, чувствовал дрожь мышц, чувствовал бешеные удары сердца. И стремление тела вырвать победу тоже чувствовал. К нему вернулись такие привычные, хоть и подзабытые за несколько лет ощущения. Скоя'таэль хищно выискивал малейшую уязвимость в обороне, чтобы незамедлительно броситься в контратаку, нещадно раня любую незащищенную часть женского тела, пока, наконец, не увидел самую настоящую брешь. Кинувшись в нее коршуном, Йорвет вонзил меч в основание шеи. Девушка вздрогнула. Ее последняя атака наткнулась на блок все же подстраховавшегося эльфа, отчего голубые глаза налились жуткой смесью ярости и отчаяния. – Я, кажется, предупреждал – не звать меня, пока не будешь соответствовать, – скоя'таэль холодно смотрел на бегущую по шее струйку крови. Конечно, он мог бы сейчас убить девчонку, но слишком мешало горящее в нем желание еще раз ощутить вкус прошлой жизни. Однако открыто сообщить ей такое не позволяла гордость. Врать Йорвет не любил, но в общении с врагами в основном приходилось поступать именно так. На войне, как известно, все средства идут в ход. – Это ты называешь достойный бой? Да ты не лучше тех dh'oine, что грабят деревни Аэдирна. Если в следующий раз ты окажешься столь же жалкой, я свяжу тебя и продам в первый попавшийся темерский бордель. Думаю, разве что там сгодятся твои умения. Отвернувшемуся эльфу, гордо зашагавшему в сторону города, рана виделась не слишком опасной, но все же со следующей посылкой он передал девушке в том числе и мазь с бинтами. Каждый обход скоя'таэль убеждался, что его противник все еще здесь. Честно говоря, Йорвет не понимал, что ее держит – не бесплатные же харчи. Хотя… Помнится, когда он только начинал жизнь в лесу, поначалу было сложно выслеживать зверей и питаться приходилось подножным кормом – обычно грибами и ягодами, но порой и кореньями. И это ему – эльфу, с детства выученному охоте и меткой стрельбе, знающему все съедобные растения и способному со ста шагов отличить смородину от бузины. Возможно, ее, как и Йорвета когда-то, простое, животное желание есть заставило поступиться многими принципами. Вот только одно оставалось непонятным – с чего она вдруг голодает? Такой ловкий, опытный воин должен суметь заработать себе на пропитание. Одно ее умение маскироваться дорогого стоит. Йорвет уже в который раз пытался выследить, куда же она прячется при обходах, но никаких следов хищницы не находил. Это, кстати, очень задевало самолюбие: точно знать, что в окрестностях есть опасный преступник, но совершенно не представлять, где его можно найти. Поэтому, когда эльф получил очередной вызов на поединок, он ни секунды не сомневался, что сделает после победы. – Бросай оружие, женщина! – Йорвет впечатал девушку в дерево, прижимая лезвие меча к горлу. – И готовься к долгому путешествию! – Я все равно убью тебя, сукин сын! – В перерыве между клиентами? Думаю, ты будешь слишком утомлена для этого. – Не надейся. Я вернусь за тобой. – Пустые угрозы. – Это не угрозы. Когда-нибудь я получу свой шанс… – Шанс? Я дам тебе шанс. Прямо сейчас. Расскажешь, где ты прячешься от городского патруля, и я позволю тебе еще один вызов, – Йорвет надменно посмотрел в глаза девушке – она явно не хотела этого рассказывать. – Считаю до трех. Раз… – В склепе, – презрительно прищурилась воительница. – Не ври. Мы проверяем склеп. – Когда вы туда приходите, я прячусь в гробу. – Ты что, каждый день сидишь в склепе? – Поначалу каждый. Потом запомнила, в какие дни вы проверяете местность. Это несложно. – Допустим. – Йорвет сделал шаг назад и убрал мечи в ножны. Несколько секунд оценивающе смотрел на девушку, а потом развернулся и двинулся домой, но, проходя мимо избушки, словно вспомнив что-то, обернулся. – Эй, женщина! Как твое имя? – Бьянка! – девушка привычно перенесла вес на одну ногу и скрестила руки на груди. – С чего вдруг интерес? – Не интерес. Просто я уверен, что ты проиграешь и следующий бой, поэтому хочу заранее договориться о твоем прибытии. Йорвет не ошибся – он снова победил. На этот раз меч влетел в живот и даже вошел весьма глубоко в тело. Объясняя свое внимание тем, что его товар может умереть по дороге, скоя'таэль помог девушке обработать и перевязать рану, постоял рядом немного и, убедившись, что кровотечение прекратилось, вернулся в город. Эльф не проведывал ее, не шпионил, не выказывал никакого интереса к здоровью – он просто убедил себя, что она справится. Так и вышло. Беспрестанно отбивая смертоносные атаки во время условленной встречи, Йорвет не переставал восхищаться своим противником. Удивительно, но девушка не просто сумела разобраться в его стиле боя, с видимой легкостью предсказывая направления ударов, а еще и усовершенствовала свой, прикрыв те бреши в обороне, которые скоя'таэль использовал раньше. Это несказанно будоражило. Каждый поединок проходил по новому сценарию, заставляя искать совершенно иные, нежели в прошлый раз, решения, подталкивая организм задействовать все резервы, сражаться, не боясь ран и повреждений, зачастую сознательно принимая их. Вот как сейчас, когда Йорвет позволил противнику рассечь правое плечо, чтобы тут же левой рукой воткнуть меч между ключиц. – Ты невероятно везучая псина, dh'oine. Меня интересует ряд вопросов, и мне нужны ответы. Так что я еще раз готов простить твою недостойность, если ты сейчас все честно расскажешь. – И какого рода вопросы? – Личного. – Ты полагаешь, я буду обсуждать это со скоя'таэлем? – Я полагаю, у тебя не очень широкий выбор. – И что? Можешь убить меня или сплавить подальше. Вот только ответов ты тогда не получишь. – Я думаю, ты забыла, с кем имеешь дело. Убить? Нет… Я для начала свяжу тебя, утащу подальше в лес, подвешу на дереве и пущу кровь. И когда волки будут пытаться отгрызть тебе ноги, я уверен, ты заговоришь по-другому. – Я смотрю, и ты забыл, с кем имеешь дело. Такие угрозы я слышала постоянно. Ничего нового ты не сказал. Но знаешь, что интересно… Йорвет, бывалый бандит, пробует ответов добиться, да ничего из этого не выходит. Вот я и думаю – может, он боится признаться в любопытстве? – Темерская псина! Ты даже с мечом у горла умудряешься тявкать! – Йорвет с силой оттолкнул девушку и степенно вернул мечи в ножны. – Хорошо. Давай поговорим. – И почему я должна что-то тебе рассказать? – убрала свое оружие и Бьянка. – Мне любопытно. – Откровенно, – усмехнулась девушка. – Хорошо, спрашивай. Эльф, в который раз отворив старую скрипучую дверь, по-хозяйски принялся перетряхивать вещи в поисках бинтов. Бьянка же, отлично понимая, что он ищет, стянула дублет и уселась у стены в ожидании собеседника. Через минуту в перекошенном проеме показался Йорвет, и в лицо девушке полетел комок тряпок, который та легко поймала одной рукой. – Я не понимаю, dh'oine, почему ты так стремишься меня убить. Зачем ты тут? – освобождался от снаряжения эльф. – Ты пришла голодная, словно неделю не ела, безрассудно бросилась в бой, в котором не имела шансов победить, приняла подачки от ненавистного скоя'таэля. Что происходит? – Тебя удивляет, что боец синих полосок пришел любой ценой убить скоя'таэля? – перевязывала раны Бьянка. – Если бы ты все еще была их бойцом, то пришла бы с этими псами. – Йорвет пытался остановить кровь из раны на плече, которая оказалась глубже, чем он предполагал. – Скажу прямо: я подозреваю, что Роше выгнал тебя из отряда и ты, чтобы доказать свою состоятельность, решила прикончить его главного врага. – Нет. Ты не прав. – Рука девушки замерла, сжимая обмотанный вокруг очередной раны бинт, а голубые глаза помутнели, наполнившись печалью. – Меня никто не выгонял. Нельзя выгнать человека из несуществующего отряда. – Как — несуществующего? Вы же были красой и гордостью Темерии. Во имя короля резали глотки эльфским детям. – Вот только нет у нас больше ни короля… ни Темерии. – Как нет? – А вот так. Бароны за власть грызутся без конца, да только трон все пустует. А раз нет короля – нет и страны. Жалование нам уже полгода как не платят – казна, говорят, пуста. Вот наши и стали зарабатывать, кто чем может. Я тоже пробовала. Да только где там… К баронам хотела наняться, так не взяли. Говорят, баб в армию не возьмем – нечего тут сиськами трясти, бойцов отвлекать. Бьянка замолчала. Помрачневшее лицо предательски выдавало ее чувства. Похоже, далеко не раз она слышала такое и далеко не сразу уходила прочь, пытаясь доказать свое мастерство. – Да ты одна десятерых стоишь! – не сдержался Йорвет. Глупость людей не переставала его поражать. – С одного боя ясно! – Если тебе дают этот бой, – коротко пояснила девушка. На минуту наступила тишина. – Ну а обычная работа? – Какая? Трудиться в борделе не покладая рта? У нас сейчас другой работы нет. Да и за эту не всегда платят. – Даже не пыталась? Как глупо! – Ты совсем меня не знаешь, Йорвет. Считаешь, я от лени черствый хлеб водой смачивала? Все я пробовала. И на посылках бегать, и пиво в корчме разносить. Вот только… – Бьянка вновь замолчала. – Пойми, Йорвет, у нас там война. Сегодня этот город Соддену принадлежит, он тих и обычен, а завтра туда приходят солдаты Бругге и заявляют о своей власти. Грабят, жгут, насилуют, убивают. Ни в одном городе мне не удалось дольше месяца прожить – приходили соседи и наводили свои порядки. А потом другие соседи. Города теперь стали разменной монетой в дворянской игре. Кто захватит больше – тот и прав. А защищать людей некому. Была у нас армия, да вот тоже есть захотела. Вся жизнь превратилась в сплошное ожидание вторжения. Кто подальше в глушь сбежать пытается, а кто и вовсе в лес. В городах теперь страшно и жить, а не то что дело свое вести. – А Редания? Каэдвен? Почему не уйти туда? – Туда большинство и уходят. Как, ты думаешь, к нам там относятся? Никто и в порту груз перенести не доверит. Говорят – свои люди без работы сидят, а еще и вас, дармоедов темерских, кормить. – А здесь, в Аэдирне? – В государстве скоя'таэлей? Очень смешно. С моим-то прошлым. – Вот именно! У вас в прошлом был целый отряд. Неужели все сгинули? – Все служат. – И? Никто не посоветовал взять тебя в солдаты? – Да кто их слушать будет. Везде сочли, что они бабу свою в казарму тащат. – А прислугой? На кухню? – Туда и без меня очередь. Из тех, кто не только на кухне готов услужить. Все же под крылом у баронетов больше всего шансов выжить. – А Роше? – скривился в отвращении Йорвет, наконец утихомиривший все потоки крови. – Не знаю. Когда нам перестали платить, он объявил о роспуске отряда, пожелал нам удачи и ушел, как и все, искать себе пропитание. Ходят слухи, будто он сейчас в Редании служит, но я его там не нашла. В одном ты прав – он единственный, кто мог бы мне помочь. Поэтому я и пришла к тебе. – Зачем? – Подумала – если убью тебя, то Вернон точно поймет, что это я. – И придет? – не смог сдержать недобрый смех Йорвет, но в следующий момент ирония сменилась негодованием. – Подумать только! Вернон Роше! Командир особого подразделения! Слуга короля Темерии! Сбежал! Бросил своих подчиненных на произвол судьбы! Как последний ублюдок! Нашел себе местечко получше, и был таков! – Никого он не бросал. Он же не знал, что все так обернется. Йорвет ничего не добавил. Он, ежась от вечерней прохлады, натягивал обратно одежду, осмысливая услышанное. То, что в Темерии не все гладко, он знал, о междоусобице, переросшей в гражданскую войну, слышал, но и подумать не мог, что все настолько плохо. Забавная выходит ирония судьбы: теперь темерские люди вынуждены прятаться по лесам, спасаясь от истребления. Интересно, не скоя'таэльские ли пещеры они используют? Неприятный октябрьский ветерок, ударивший в лицо эльфу, предвещал холодную осеннюю ночь. Йорвет вздохнул, поднимаясь на ноги. В воздухе заиграл дымок от теплого дыхания. – Почему ты приняла мои подачки? – Ты совсем забыл, что такое голод? – Но ты же ненавидишь скоя'таэлей, да и всех нелюдей заодно. – С чего ты взял? – С того, что ты была в синих полосках, которые вырезали нас, как бешеную скотину. – Мы вырезали бандитов и убийц. Ни раса, ни форма ушей не имели значения. Если бы среди вас были люди, лично я убивала бы их точно также. Йорвет внимательно посмотрел на девушку, насквозь пронзая ее своим холодным, колким взглядом. Помнится, скоя'таэли тоже сперва перебили разбойников да незаконников, на свой манер творя справедливость. А потом… Потом явились нильфгаардцы, предложили свободу, права, свою землю. По их приказам скоя'таэли нападали, жгли, убивали. Шла война. И этим все сказано. – Красиво врешь. Ты еще скажи, что смогла бы жить по соседству с эльфами и не испытывать никакой неприязни. – Если эти эльфы живут по закону, – твердо высказалась Бьянка. – По чьему закону? Твоему личному? – По закону их страны. Любой должен уважать установленные порядки – неважно, человек это или нелюдь. – Если то, что ты говоришь, правда – зачем убивать меня? Я уже много лет не нарушаю законы. – Ты не понимаешь. У меня не было выбора. – А если бы я тебе его дал? – Йорвет с интересом наблюдал за настороженным, подозрительным взглядом девушки. – И в чем выбор? – В командире. – Ты о чем? – О службе в вергенском гарнизоне под моим началом. – Скоя'таэль взял паузу — оценить реакцию Бьянки. Однако ожидаемое возмущение, моментально наполнившее голубые глаза, так и не вылилось в ругань и крики. Все походило на то, что девушка не против дослушать до конца. – Довольствие небольшое – пара сотен оренов в месяц. С домом ничего не обещаю, но пока можешь пожить у меня – я уверен, даже внезапная ночная атака не позволит тебе застать меня врасплох. В сослуживцах – преимущественно нелюди. Форму и снаряжение выдадим: есть и арбалеты, и ножи. Но твой мундир придется спрятать. А лучше – сжечь. Думай, – Йорвет выпустил еще одно облачко в холодный вечерний воздух. – Я приду завтра за ответом. Эльф был практически уверен, какой выбор сделает девушка. Он не сомневался ни в одном сказанном ею слове, поскольку за время бескомпромиссных поединков узнал воительницу досконально. Прямолинейность, разумность, осмотрительность, здравомыслие в сочетании с холодом осенних ночей могли привести Бьянку только к одному решению. И Йорвет считал его правильным. Конечно, ей предстоит не самая легкая жизнь – скоя'таэли наверняка вспомнят полосатой все прошлые грехи и, возможно, никогда полностью не примут, но эта женщина не из тех, кто сдается при первых же сложностях – выкрутится, приспособится, заставит уважать. Ей нужна только возможность проявить себя. В полуразваленном камине смешивались с пеплом заклепки дублета, почерневшие в погребальном костре прошлого. Йорвет оказался прав – привыкнуть к новой жизни Бьянке было непросто. Многие ее припомнили, а многие и узнали, и ненавидящие взгляды скоя'таэлей пронзали спину девушки подобно стрелам. Однако и в других измышлениях командир не ошибся: бывшая полосатая не стала бегать от своего прошлого и притворяться раскаявшимся карателем, а с выдержкой и прямотой объясняла свою позицию, при этом совершенно не скрывая, что считает себя правой в то время, при тех обстоятельствах. Народной любви подобное поведение, конечно, не добавило, но Бьянка к ней и не стремилась – она ревностно отстаивала саму себя и в итоге смогла заслужить если не уважение, то, по меньшей мере, понимание. А вот с жильем возникли проблемы. Казармы как таковые в Вергене отсутствовали за ненадобностью – большинство солдат были местными и ночевали по домам, а в лагеря их собирали только на время боевых действий, да и то в палаточные. Но обнаружилось, что пустующих домов в столице уже давно не имеется, так что Йорвет оказался заложником своего обещания и вынужденно делил кров с приживалкой. Еще в самом начале совместной жизни выяснилось, что Бьянка, в отличие от обычных женщин, не горит желанием хлопотать по дому, а самое сложное блюдо, которое согласна готовить – цыпленок на вертеле. От раздражения хотелось придушить паразитку. – Йорвет, я тебе говорила – это не мое. Если тебе нужна кухарка, то ищи другую. – Кухарка, работница, воин – ты абсолютно бездарна в каждой роли! Раз не умеешь нормально держать мечи в руках, то придется взять половник! – Да я с мечами получше тебя управляюсь. Так что за половником идти тебе. – Не доводи меня, Бьянка! Я уже несколько раз тебя убил! – Не убил, а просто поцарапал. Тебе тоже крепко досталось. – Бери свои мечи! Сейчас мы разберемся, кто будет готовить! – Йорвет, ну что за ребячество! Нашел с чем играться. – Играться? – в миллиметре от носа девушки пролетел нож. – Я серьезен как никогда. В тот день стряпала Бьянка. А Йорвет чинил разнесенную в перепалке мебель, большую часть из которой, к сожалению, пришлось выкидывать. Такие методы распределения обязанностей поначалу вызвали легкую панику в квартале – эльфы решили, что командир действительно собрался убить бывшего врага и наперебой кинулись отговаривать его от необдуманных поступков, а нежелание Йорвета что-либо пояснять товарищам лишь подливало масло в огонь. Однако проходило время, полосатая оставалась жива и практически здорова, а периодически разносящийся по соседству грохот начинал становиться обыденностью. – Йорвет! – эльф ввалился в дверь командирского дома не стучась, отлично понимая, что в данный момент хозяин вряд ли выйдет на его стук. – Чего тебе, Теган? – Йорвет, уворачиваясь от метящих в шею клинков, старался разорвать расстояние. – Командир, помоги, умоляю, – гость уклонился от пролетающего рядом деревянного обрубка, – ты же весь город знаешь. – Что на этот раз? – Йорвет перепрыгнул через стол, готовя контратаку. Ввиду обыденности подобных событий, иной мебели, кроме стола и пары лавок, в зале не было. – Шпик. Обязательно копченый. – У краснолюдок спроси. – Прием вышел неудачным, и скоя'таэль, перекатываясь, защищался от вращающихся над головой мечей. – Третий дом от замка. – Спасибо! Успешного боя! – Когда ждете, Теган? – Бьянка, получив неожиданную атаку по ногам, была вынуждена отступать к дальней стене. – В сентябре. – О! Уже совсем скоро, – девушка ловко проскользнула по столу и твердо встала в защитную стойку. – Удачи вам. – А вот мне кажется, что совсем не скоро… – вздохнул Теган, закрывая дверь. – И вам удачи! – Мне надо торговать информацией! – возмущенный Йорвет со всей силы толкнул стол в Бьянку, а когда она на секунду потеряла равновесие, прилетел следом и плашмя ударил мечом по шее. – Ты проиграла. Не следует отвлекаться на мелочи. – Дети – это не мелочи. – Как посмотреть. – Эльф, убирая мечи, привычно направился за тряпками, чтобы перевязать раны. – Размера они весьма небольшого. – Ты отлично понял, что я хотела сказать, – уложила оружие на стол Бьянка. – Понял, – скоя'таэль уселся на лавку, поставив рядом с собой котомку с бинтами. – Только не пойму другого – если ты так любишь детей, почему не выйдешь замуж и не заведешь своих. – Пробовала, – девушка окончательно оторвала рукав очередной безнадежно испорченной рубашки. – Да ничего из этого не вышло. – В Темерии? Во время войны? – Нет. Тут, в Вергене. – А что случилось? – эльф тщательно перевязывал в очередной раз разрубленное плечо. Уже достаточно долго он не мог найти ту брешь в своей обороне, которой так искусно пользовалась его соседка. – А то не понимаешь, – устроилась рядом Бьянка. – Йорвет, сам подумай, какая из меня жена? Всю жизнь потакать мужским капризам… Нет уж, лучше глотки резать. Да и меч мне держать привычнее, чем половник. Сам знаешь. Это моя жизнь, и ломать себя ради какого-то проходимца я не собираюсь. А какой нормальный мужик сможет принять мой характер и ужиться со мной под одной крышей? – Действительно, какой, – усмехнулся скоя'таэль. Через некоторое время у Бьянки появилась возможность переехать в собственный дом, но к тому моменту они с Йорветом уже несколько месяцев были любовниками, и устоявшиеся, хоть и немного странные отношения вполне устраивали обоих. Их связь, построенная скорее на уважении и доверии, чем на любви и страсти, не требовала для подпитки ни цветов, ни стихов, ни серенад. Хотя Йорвет легко заметил, что Бьянка, как и любая женщина, неравнодушна к комплиментам и знакам внимания, поэтому периодически баловал ее и тем, и другим. Эльф знал, что скоро она состарится, а потом умрет, оставив о себе только память, но не желал горевать об этом – он предпочитал просто наслаждаться заигравшей новыми красками жизнью; а на грусть и ностальгию у него позже будет достаточно времени. Проходили годы. Саския продолжала править, Нильфгаард - зализывать раны после двух разгромных войн, темерские бароны - грызться за престол. Как стало известно, большинство провинций решило отделиться в независимые государства, отказавшись от протектората, а центральная часть страны утонула в крови настолько, что пытаться помешать распаду не имела возможности. Бьянка не любила слушать эти новости. Йорвету всегда казалось, что где-то в глубине души она даже сейчас, после двадцати лет жизни в Вергене, все еще остается темерийкой. Совершенно не изменилась. Разве что стала чуть более домашней. Но это, наверное, возраст. Все-таки люди слишком быстро стареют. – Йорвет, сядь уже. И хватит стучать по столу. – Я не понимаю твоего спокойствия. Она обещала прийти к ужину, а время… – эльф кинул взгляд на клепсидру. – Вдруг случилось что… – Да что может случиться. Наверняка просто задержали. – Разумеется, – Йорвет, тем не менее, надевал камзол. – И куда ты собрался? – Бьянка привычно перенесла вес на одну ногу и уперлась руками в бедра. Ответа не последовало. – Йорвет, только не говори мне, что ты собрался выслеживать соб…. – Эльф хлопнул дверью. Скоя'таэль досконально проверил каждый закоулок разросшегося квартала. Несмотря на поздний час, на улице все еще галдели подростки, по очереди пытаясь поразить самый верхний узор на краснолюдских воротах – единственном, что напоминало о первых строителях этой части города. Заметив суровый взгляд Йорвета, шуметь ребята перестали и, пристыжено кучкуясь, встретили проходящего мимо командира робким «Hael», произнесенным вразнобой. Ответив легким кивком, скоя'таэль, не задерживаясь, направился дальше. Эльф уже давно вышел из квартала и привычно смотрел сверху вниз на торговую площадь. Признаться, он совершенно не ожидал подобного поворота событий. Преступления в Вергене, конечно, случались, но были все же редкостью, и ударяться в панику из-за женского опоздания, неутомимо представляя кровавые картины, выглядело глупым. Скоя'таэль тщательно обдумывал дальнейшие действия, вышагивая вдоль ограждения, когда, словно из-под ног, до него донесся мужской голос. Йорвет заглянул за край площадки: у стены внизу проходило чье-то позднее свидание. Этот юношеский тенор скоя'таэль, кажется, слышал впервые, но мог поклясться, что принадлежит он человеку. Не из-за окраски, нет. Из-за бахвальных слов, которыми пестрила нескончаемая речь. «Герой» обещал возлюбленной дать отпор любому неприятелю, защищать ее по гроб жизни, убить во имя нее дракона и достать звезду с неба. В ответ девушка тихонько хихикала, тем самым будто подталкивая мальчишку продолжать изъяснения. Йорвет почувствовал неимоверное счастье, что его женщина никогда не требовала подобных речей. Забавно – в их доме намного чаще звучали рассказы про выходки скоя'таэлей и карательные операции темерцев, творимые в прошлом. Наверное, его семья – самая странная в Вергене, а возможно, и во всем Аэдирне. Из полета мыслей эльфа вырвал донесшийся снизу женский голос. Йорвет не поверил своим ушам, но тем не менее не сомневался ни секунды – именно эту девушку он уже с полчаса разыскивал по кварталу. Надо сказать, причина опоздания повергла скоя'таэля в шок. Пытаясь контролировать свои эмоции, он степенной поступью спустился со стены, обходя обозы, приблизился к парочке и, замерев со скрещенными на груди руками, прочистил горло. Недобрый взгляд предлагал парню перед битвой с драконом потренироваться на эльфах. – Йорвет, – обескуражено прошептал неудачливый ухажер внезапно осипшим голоском. – Вечер добрый. – О! Привет! – радостно расплылась в улыбке девушка. – А я как раз хотела вас познакомить! Ригг, знакомься – вот мой папа. Звук, изданный парнем, равно как и выражение его лица, однозначно сообщали, что все драконы Севера находятся в полнейшей безопасности. Пожалуй, даже мышам ничего не угрожает. – Приветствую, – максимально сдержанно поздоровался Йорвет, стараясь не позволить себе рассмеяться над этим нелепым существом, после чего перевел взгляд на дочь. – Ты где ходишь? Мать должна по три раза ужин греть? – Пап… – продолжение «не сейчас» легко угадывалось. – А… Я… Я лучше… пойду. Всего хорошего. Парень растворился в ночи, словно по волшебству, отчего Йорвет окончательно перестал сдерживать злорадную ухмылку. Повернувшись к девушке, эльф покачал головой, явно осуждая ее выбор, на что та, растерянно и немного грустно улыбаясь, лишь пожала плечами и, обходя отца, направилась домой. – Он вряд ли снова придет, – философски заметил Йорвет, поднимаясь по лестнице. – Ну и черт с ним. – Так просто? Он же вроде тебе нравился. – Папа! – девушка резко развернулась на каблуках и смотрела на отца, застывшего на пару ступенек ниже, во всех смыслах свысока. – Ты за кого меня принимаешь? Дочь Йорвета, самого грозного скоя'таэля Долины Понтара, не якшается с трусами и слизняками! Мою благосклонность получит лишь тот, кто сможет продержаться хотя бы десять минут против тебя. Ну или хотя бы против меня. И вообще – я разочаровалась в людях. Среди них нет достойных мужчин. Думаю, буду искать себе мужа среди эльфов. Йорвет, тщательно скрывая довольную улыбку, рассматривал гордо вскинувшую подбородок девушку. Все же они вырастили прекрасную дочь. Несомненно, она найдет себе самого достойного мужа и после обязательно порадует родителей внуками – бесценными сокровищами, мерцающими на полотне жизни ярче и красочнее любых драгоценностей. Но это в будущем. А сейчас скоя'таэлю приходилось просто смотреть вслед своему до жути самоуверенному ребенку и раздраженно шептать: – Вся в мать.