Моя сенсация

Я закусываю щёку изнутри и глухо рычу, следя за тем, как Пегги пробегает мимо меня, намереваясь нагнать какую-то девчонку с цветными волосами. Она опять ищет сенсацию. А как же я?.. А я — пустое место для неё. — Пегги... Я... Нам нужно поговорить. Она не очень высокая, юркая, поспевает везде и всюду. И сейчас она опять гонится за сенсацией. — Лукас, будь добр, не мешай мне! Я уверена, что сейчас я точно найду сенсацию! И девушка убегает, заприметив этого растеряху-певца. Откуда у него сенсация? Его гетерохромия глаз — уже ни для кого, кроме новичков, не сюрприз. Разве что он потерял на этот раз голову... А нет, голова на месте. Какая досада... Газетный лист выглядит сносно. Я всю ночь проторчал над этим черновиком, чтобы иллюстрации и статьи смотрелись вместе нормально. Кажется, композиция выдержана верно, глаз сначала цепляется за самое нужное, яркое, а потом уже переходит ко всему остальному. Я довольно улыбаюсь, вертя лист в руке. Ей он просто обязан понравиться! — Пегги! Я закончил макет газеты! Посмотри! Как тебе? Девушка, почёсывая подбородок, бросает лишь мимолётный взгляд на лист в моей руке, бормочет «Угу» и вновь утыкается носом в свой диктофон. Я невольно сжимаю кулаки. Да почему же ты не смотришь на меня? Почему?! — Пегги? Пегги! Ты даже не посмотрела! Неужели тебе неинтересно, как будет выглядеть газета? — Я посмотрела. Всё нормально. Это же твоя работа. Я шлёпаю газетный лист на стол и, развернувшись на каблуках, вылетаю из комнаты. Как ты мне надоела своей сенсацией! Как я хочу обратить твоё внимание на себя! Я наклоняюсь и достаю из своего шкафчика учебники. Поправляю спадающие на лицо волосы и морщусь. Надо бы подстричься, да недосуг всё. Пропустив рыжие пряди сквозь пальцы, я вздыхаю. Как же мне это надоело, Господи... Давно бы уже: с глаз долой — из сердца вон. Но не могу. Не получается у меня просто взять и выкинуть её образ из головы. Неожиданно замечаю насмешливый взгляд серых глаз, глядящих на меня почти в упор. Я распрямляюсь и поджимаю губы. Этого красноволосого задиру я хочу видеть сейчас в последнюю очередь. — Что тебе нужно, Кастиэль? — угрюмо спрашиваю я, прекрасно понимая, что не отверчусь от него. — Смешно смотреть, как ты бегаешь за нашей охотницей за горяченькими сплетнями. Ниже тебя падал только тут глупый очкарик... Я криво ухмыляюсь. Не поведусь я на твои издёвки. — Иди своей дорогой, Кастиэль. Мне нет до тебя дела. Захлопнув свой шкафчик, я иду прочь по коридору. — И что ты в ней нашёл, а, лук порей? Я молча скалюсь и ускоряю шаг. Тебе меня не понять, красноголовая падла!.. А действительно, что я в ней нашёл? Наглая, настырная, всюду сующая свой нос. Жутко любопытная, обидчивая, юркая. Яркая, изворотливая, хитрая. Капризная, дерзкая, лёгкая. Смешливая, странная, вдохновляющая... Кажется, только я один знаю, какая она на самом деле. Никогда не смогу забыть один случай... Она плакала. Железная, несгибаемая Пегги плакала, растирая кровоточащую ссадину на коленке. Ей было больно. Но она плакала не только от боли. От злости, жгучей и острой. Злости на себя, на окружающий, на эту дурацкую лестницу. Я никому не сказал. Даже самой Пегги. Эта была моя маленькая персональная тайна... Мне надоело просто бегать за тобой, Пегги! Надоело! Сегодня всё разрешиться! Я решительно иду в сторону Пегги, о чём-то увлечённо расспрашивающей покрасневшую Ирис. Мне было всё равно, что здесь же стоит Амбер и её подружки, что тут Роза, навострившая уши, что по коридору идёт мистер Фарэз. Плевать! Я вырываю микрофон из рук Пегги. Какие же у неё тонкие пальцы... Белые, с едва заметными веснушками. Она не красит ногти, потому что всегда ковыряется в аппаратуре своего диктофона. Плёнки, шестерёнки и прочая ерунда. Сколько раз я пытался нарисовать эти руки... Крепко удерживая микрофон, я смотрю на разозлённую и встрёпанную девушку перед собой. Прежде чем она откроет свой дивный ротик, я рявкаю: — У меня для тебя сенсация, Пегги! Ты мне нравишься! — Что?! — хором кричит коридор. ― Ты! Мне! Нравишься! Пегги! Я бросаю чёртов микрофон и бегу прочь. Подальше от этих глаз. Но перед моим взглядом так и мелькает красное от смущение, с яркими точками веснушек лицо Пегги. Я лежу на крыше, выкуривая уже третью сигарету. Обещал ведь маме, что брошу. И да, почти бросил. Только когда нервы сдают, всё равно покуриваю... — Лукас, ты здесь? Её голос. Она решила поиздеваться надо мной? Ладно, я стерплю... — Давай, смейся, Пегги. Мне пофиг. — Я не смеяться пришла... — огрызается девушка и краснеет. А потом спросила: — Ты это серьёзно сказал, там, в коридоре? Я вздыхаю, делая очередную затяжку. — А как ты думаешь, сенсация — это серьёзно? Пегги поджимает губы и краснеет ещё гуще. — Дурак..! — восклицает она, садясь рядом и толкая меня в бок. Я пожимаю плечами. Дурак так дурак. — Тебе нравится сенсация? — спрашиваю, запуская в небо дымок. — Очень. — хитро улыбаясь, отвечает девушка. Кажется, я подписался на что-то очень опасное... и интересное...