Слишком разные

Он открыл глаза и увидел небо, что плавно переходило от розового к кроваво-красному. Садилось солнце, скрываясь от сухой желтой земли и истерзанных тел. Что-то тяжелое давило на него, накрыв сверху. Гард повернул голову и встретился лицом к лицу с Керром - командующим отряда. Командующий уже как несколько часов был мертв. Его глаза были широко распахнуты, а на губах и подбородке запеклась кровь. Парень долго не мог отвести взгляда от посмертной маски, застывшей на лице командира. Ему и раньше приходилось встречаться со смертью, но лежать с ней бок о бок было странно. Вот был человек. Этот человек буквально несколько недель назад обрезал тебе волосы после битвы, смеялся, снимал с убитых доспехи и забирал оружие. А вчера, когда они все сидели у костра, обещал, что как только вернется домой, то обязательно женится на первой красавице их общины - Элайзе. Даже Радагар выделял его среди других, возлагая на него большие надежды. И вот Керр теперь здесь, лежит холодный рядом и смотрит, смотрит, смотрит… Гард сел, спихнув с себя чье-то застывающее тело. Трупы. Кругом были трупы его товарищей. Лица, искаженные болью и ужасом. Изумленный, он не мог взять в толк: почему Мелад покинул их? Ведь все было так хорошо и многие предсказывали удачный исход битвы. Стрела огнем обожгла его ухо, улетев куда-то вдаль. Парень изумленно обернулся. Фигура, что стояла на валуне была ему не знакома. Девушка, с затянутым в хвост волосами, держащая в руках длинный лук. Она стояла недвижимо, рассматривая его издалека, оценивая, насколько он опасен и стоит ли выпустить еще одну стрелу. Последнюю. Тишина затянулась. Колдун Радагар стоял перед своими учениками. Это было раннее утро, когда солнце палило нещадно. Песок был горячим и все время набивался в обувь. Гард не очень любил ходить по пустыне, больше предпочитая уроки владения мечом. Конечно, ходить приходилось много, к этому быстро привыкаешь, тем более его желаниями никто не интересовался, но всякий раз он мысленно представлял, что находится дома, там, где его мать и отец, старший брат, младший братишка и крошка-сестренка. На уроках старика делать это было крайне нежелательно, тот сразу же видел, что его не слушают и больно бил по спине своей длинной палкой. Мужчина был вспыльчив и злобен, к тому же терпеть не мог непослушания. Говорят, что и в молодости характер у него был не лучше. Однако, уроки его мальчишки усваивали крепко и практически на всю жизнь. Вот и сейчас, колдун стоял перед ними и готовился говорить, поэтому нужно было сосредоточить все свое внимание. Он указал мальчишкам на десяток громадных камней, выложенных в круг на расстоянии двадцати шагог друг от друга. - Когда-то здесь было море, - начал он. – Оно начиналось прямо отсюда. И древние люди, что застали его исчезновение, выложили метку из камней, чтобы каждый, придя сюда, мог посмотреть на то, что происходит, когда от тебя отказываются боги. Мальчишки внимательно слушали старика, кажется, было что-то интересное. - Вы думаете, что наш народ всегда поклонялся Меладу, Адалье и Геруду? Это не так. Когда-то, очень давно, тысячи лет назад, наш народ, подобно всем остальным поклонялся пяти главным богам и десяти младшим. Они дарили любовь и свет всем людям в этом мире, но вздумал как-то Саналь – младший бог празднества и веселья - спросить старших богов о том, какой народ любит и поклоняется им больше всех. Уж больно Саналя обидели альградцы, которые вместо празднеств предпочитали труд. Некогда им было веселиться и не вспоминали люди об этом боге и не приносили ему даров. Среди богов возник спор. Подливая масло в огонь, младший бог сказал: «Почему бы не посмотреть, кто поклоняется всем нам больше, а кто меньше? Облетим весь свет, да решим наш спор». Так и сделали. На всех посмотрели древние боги. И снова сказал Саналь: «Посмотрите, главные боги, на альградцев! Не ценят они божьей заботы. Работают в поте лица, лишний раз не поблагодарят. Думают, что сами всего добиваются, и от богов им пользы нет. Возомнили о себе невесть чего, и боги им не указ». Разозлился главный бог, что отвечает за жизнь и смерть: «Раз они считают, что достойны жить без богов и обходиться без их помощи, то пусть так и будет! Оставим нашу любовь тому, кто достоин». И свое слово он исполнил. Отвернулись боги от Альграда. Солнце стало палить сильнее, погибали травы и деревья, почва стала неплодородной. Люди стали забывать, что такое дожди, а прекрасное широкое море Ноолель стало высыхать. В одно поколенье исчезло оно, бескрайнее и полноводное, которым так гордился народ. Боги оставили своих детей умирать, и, как люди не звали своих создателей, больше никто им не ответил, поверив словам коварного Саналя. Утерев слезы горя покинутых детей, народ призвал новых богов, не менее могущественных. Мелада – бога Войны и Оружия, Аделью – богиню Красоты и Соблазнения, Геруда – бога Мертвых. Тех богов, что были отвергнуты иными. Откликнувшись на зов, с тех пор они покровительствуют нашему народу. И от веры людей они только сильнее. С тех пор наш народ живет войной. Поэтому пусть будут прокляты те, кто отказывается от своих детей – боги и люди! Это место – память о том, чем раньше был Альград, память о землях, что здесь раньше были, память о предательстве. У Гарда захватило дух. Другие мальчишки тоже были крайне удивлены, по толпе прошелся шепот. Мальчишка попытался закрыть глаза и представить перед собой море, траву, деревья. Неужели что-то подобное было на этой выжженной земле? Не эти сухие кустарники и редкие травы. Образ не шел в голову. Море он никогда не видел, не видел и деревьев и кустов, длинных ласкающих трав. На них, наверное, росли вкусные фрукты и ягоды. Иногда мальчишкам доставались такие, когда добытчикам удавалось ограбить караван. Вкусные. Он прикрыл глаза, представив в руках красный фрукт. Когда-то он вырастет и однажды тоже станет добытчиком, тогда же ни один караван от него не укроется, и в общине будет много провизии. А еще лучше, если его отправят в деревню соседней страны. Вот уж крестьяне взвоют! Мечты прервались внезапно, когда спину больно обожгло: это был разгневанный колдун Радагар, заметивший, что его не слушают. - Гард! – ревел он. – Я тебя высеку! А ну иди сюда, негодный мальчишка! Негодный мальчишка отскочил в сторону и всякий раз, когда колдун к нему приближался, отбегал еще дальше. Ему от себя самого стало стыдно. Бежать от старика! Какой позор. Ребята тоже смеялись. Он не боялся боли, но попасть в руки Радагару, когда это был далеко не первый раз, почти приравнивалось к смертному приговору. Гард сорвался с места и побежал прочь, успев при этом тысячу раз пожалеть о своем решении. Он не знал, сколько это – тысяча, но понимал, что очень много. Головой осознавая, что только прибавляет себе неприятностей, остановиться он все же не мог - ноги совершенно его не слушали. Ученик убежал далеко. Он обернулся, за спиной не было ничего, кроме песка. Он отвернулся - колдун здесь его недостанет. Дурак. Настоящий дурак. Отвлекся прямо во время урока! Он пнул камень, лежащий неподалеку, и опустился на песок. Гард очень хотел вернуться домой, но не нашел в себе сил это сделать даже через несколько часов, когда стало садиться солнце. Старик наверняка все рассказал отцу. Получить взбучку, сначала от отца, потом от учителя, очень не хотелось. Хоть мальчишка и понимал, что виноват, с места не двигался. В животе неумолимо забурчало. И даже это не заставило его подняться. Он совершенно не слышал, как дикий зверь подкрадывался к нему сзади. Ощущение, что что-то не так появилось не сразу. Альградец медленно стал поворачивать голову – перед ним стоял зверь. Огромный. Ростом по пояс взрослому мужчине. Зверь, что обитал в их пустынной местности и питался более мелкими животными, но если повезет, то и людьми. Это существо было густо покрыто желтой шерстью, морда была вытянутой, с нее свисали длинные черные усы. При всем этом, на голове у животного было два изогнутых красных рога, на которые жертву буквально насаживали. После этого он сбрасывал несчастного и рвал большими крепкими клыками. Пустынное чудовище открыло пасть, обнажив острые клыки, слюна медленно капала на песок. Глаза. Глаза зверя были зеленые. Оно смотрело в лицо мальчишки. Отвернешься – порвет. Смотреть в морду чудовищу, что готовится тебя нещадно рвать невероятно тяжело. Любое движение или шаг в сторону – и ты мертв. «Неужели я так и умру? О боги… Геруд, препроводи меня в свой сад». Животное взвыло от боли и отчаяния, отпрыгнув в сторону, получив чем-то длинным по хребту, прогнувшись и захныкав, почти по-человечески. Неподалеку стоял старик, крепко держа в своих руках ненавистную Гарду палку. - Пошел прочь, разарь! Это не твоя жертва! Разарь взвыл, на этот раз хищно. Он чуть опустился на передние лапы, готовый прыгнуть и пронзить старика. Тот посмотрел ему в глаза. - Пошел вон, - спокойным, но твердым голосом повторил он, не сводя с него взгляда. – Уходи. Разарь замешкался, не зная, что ему делать. Казалось, это длилось целую вечность. Он то подавался вперед, то снова отступал под немигающим взглядом старика. Зверь сдался, опустил голову и побежал прочь, иногда оглядываясь. Вдруг этот странный человек оставит ему добычу. Старик перевел взгляд на мальчишку, и тот, не выдержав, опустил голову и подошел. - Учитель, простите меня. Слова дались ему легко, будто камень свалился с души. Радагар смотрел на него сверху вниз, строго и рассерженно. - Идем домой, Гард, - его голос немного смягчился. – Думаю, ты и сам усвоил урок. Он кивнул и пошел за стариком, молча и смотря себе под ноги. Песок уже начал остывать. - Знаешь ли ты, что я вижу будущее, Гард? - Да, учитель, - он кивнул. - Осталось совсем немного времени, прежде чем судьба этого мира окончательно решится. Я бы хотел дожить до этого момента. Потому что я не могу увидеть исход этой битвы. А вот ты настоящий счастливчик. Гард забежал сбоку, смотря учителю в глаза. - Что же это за битва? В чем она состоит? - Эта битва, Гард, решит… В небо постепенно поднималась луна, освещая дорогу двум путникам. Гард замер на месте, не сводя взгляда с фигуры, что теперь будто не шла, а плыла к нему. Это оказалась довольно-таки симпатичная для чужестранки девушка, почему-то оказавшаяся одна в этом мертвом месте. Она подошла ближе. И он увидел, что она из Люкстоса. Об этом явно говорил ее цвет кожи и светлые волосы. - Да ты совсем мальчишка! – удивленно воскликнула она. Он ошарашено посмотрел на нее. Назвать сильного и взрослого воина мальчишкой было сравни оскорблению. Но что больше всего удивило его – она говорила на языке альградцев! Где она его выучила? Хотя… Война учит всему. Даже языку. - Мне двадцать один. - А ты думаешь, что двадцать один это так много? – она склонилась над ним. – У тебя глаза мальчишки, практически не видевшие войны. Правда. Так и есть, на войне он совсем недавно. Его отправили одним из последних, когда армия стала отступать обратно в страну. Но это ничего не значило! В любом случае, спорить совсем не хотелось. - Чего молчишь? Язык проглотил? - Нет, - голос был хриплым. Он прокашлялся. - Удивительно, какая здесь была бойня. Как тебе удалось выжить? - Меня вырубили, - и Гард весь покраснел от стыда. – И, похоже, посчитали мертвым. Его товарищи, его командир погибли, сражаясь. А он валялся как последний предатель. Позор. - Судьба тебя любит, - она пожала плечами. И только вблизи он заметил маленькие морщинки у ее глаз, еле заметные, но напоминающие о возрасте. Она была старше, чем казалась на самом деле. - Что поделать, теперь ты мой пленный. Я потеряла клубок, что указывал мне местонахождение моих людей. - Твоих людей? Не думал, что в Люкстосе воюют и женщины, – он криво усмехнулся. - А я и не воюю. Она достала из своей сумки кипу листов. - Сюда я пишу имена тех, кто погиб. Я делаю это для того, чтобы на родине народ смог прочесть молитвы за тех, кто отдал за свою страну жизнь. - Очень благородно. Только я не вижу в этом смысла. Зачем мертвому ваши молитвы в этом мире, когда он уже давно в ином? Он поднялся, и она наставила на него лук. - Дикарю не понять. В любом случае, мне очень повезло, что ты остался жив. Ты сможешь помочь мне найти своих. И тогда я тебя отпущу. - Как тебя зовут? - Карин. - Так вот, Карин. Я тебе не верю. Напасть хоть на какой-то след было тяжело - так все замело песком. Возможно, если бы Карин не возилась со своим списком так долго, им бы это удалось куда быстрее. У каждого погибшего она рассматривала правую руку, где она прочитывала их имена. Оказывается, каждый кто шел на войну должен был нанести на запястье свое имя черной краской, которую добывали из лесного цветка Или. Она держалась больше полугода. Те, кто грамоты не знали, обращались к людям знающим. И только после этого могли идти. Она все это ему рассказала сама, когда они уже шли вместе длительное время. За это время пришлось поделиться с девушкой водой и пищей, но в то же время она всегда была начеку. Шла сзади, готовая, если нужно, поднять лук и выстрелить. В основном они молчали. Враги не знали, о чем можно было бы поговорить друг с другом. - Становится душно, – Гард почувствовал неладное. Действительно становилось жарко, дышать стало тяжело. - Да уж. Очень! – похоже, спутница вовсе не понимала его опасений. Счастливая, что еще сказать. Люкстосцы привыкли к роскоши, к хорошей погоде. Они не проходят через подобное постоянно. И поэтому один альградец стоит пятерых таких воинов. Но, похоже, что сейчас Карин это предстоит узнать. Гард напрягся и ускорил шаг, предположив худшее, что может с ними произойти в пустыне. - Нам срочно нужно укрыться. Надвигается буря. - С чего ты взял? – в ее голосе послышалась легкая тревога. - Слишком тихо. Чувствуешь, как становится невыносимо дышать? Это предвестники бури. Поэтому нам нужно укрыться, иначе мы погибнем. Карин с ним не спорила, все-таки местность была парню знакома гораздо лучше, чем ей, и она видела его беспокойство. Значит, им на самом деле грозила опасность. Время шло, а укрытие до сих пор не было найдено. Гард чувствовал, как нарастала у девушки паника, как становится невыносимо жарко и больно дышать. Небо темнело. Что-то большое и страшное направлялось к ним. - Неужели мы умрем так?.. - Мы не умрем, – можно было предположить, что он твердо уверен в своей бессмертности. Но она его будто не слышала. - Если мы умрем, то моя сестра останется совсем одна. - В таком случае тебе следовало сидеть дома, - он стиснул зубы. Раздражение несвойственное ему накатывало все сильнее. Он хотел бы ей высказать все о девушках, что лезут не туда, куда следовало бы, что не стоит убирать оружие, когда враг рядом и уж тем более доверять ему. Не то, чтобы он хотел причинить ей боль, но он не понимал, как можно быть такой безответственной. Его мысли прервал ее крик. - Развалины! Впереди развалины! Громадное некогда сооружение стояло на этом месте, но оно давно было разрушено. От него остались лишь полуразрушенные стены, день за днем рассыпающиеся под натиском песка и несомого ветра. Но Гард знал это место, они были недалеко от лагеря, где он останавливался с отрядом дня три тому назад. Интересно, как далеко их откинули воины Люкстоса? Гард провел девушку в середину строения и стал разгребать песок около стены, пока они не увидели железный люк. Мужчина потянул за железное кольцо, и железное препятствие со скрежетом было поднято. - Залезай внутрь. Осторожно, там лестница. Там действительно была лестница. Когда-то этот подвал был необычайно огромен, но теперь можно было спуститься ступеней на десять-пятнадцать, не более, все остальное занесло песком. Карин села на ступеньку и обняла себя руками. Усталость и все пережитое давали о себе знать. Следом за ней спустился Гард, закрыв за собой мощный люк. Они оказались в полной темноте. - Мы в безопасности. Сейчас, по крайней мере. - Что это за место? Он пожал плечами, хоть она его и не видела. - Не знаю, оно было еще до моего рождения. Наступила неловкая тишина. Гард опустился на ступеньку недалеко от нее. Говорить было не о чем, каждый думал о своем. И все-таки, первой сдалась Карин. - У тебя есть семья? – ее вопрос прозвучал несколько озабочено, будто она предполагала, что у дикарей не может быть семьи. Или что эта семья словно не семья вовсе. - Да. - И много у тебя… родни? - За день перед тем, как я ушел на войну, у меня появился третий брат. - Много же у тебя… братьев, – он почувствовал в ее голосе улыбку, поэтому он решился продолжить. - На самом деле я еще не сказал про сестер. Их две. Она явно почувствовала себя свободней. - Большая семья. У меня тоже есть сестра. Она еще малышка, ей сейчас всего одиннадцать. Она так плакала, когда я уходила… - в ее голосе слышалась нежность и забота. Слова лились сами собой. - На самом деле я безумно скучаю по дому. Но долг есть долг! Кто-то должен это делать! Люди должны знать, что случилось с их родными, и мертвые должны получить почести… И… Он перебил ее, не желая слушать эту чушь. Мертвым не нужны почести живых, все они живут в садах своего бога. - Откуда ты? Я знаю, что из Люкстоса. Конкретнее. - Из деревни близь города Саноса. Название тебе ничего не скажет. Но я рада, что родилась в деревне, а не в городе. Народ там… другой. Дружелюбнее, ласковей. Все друг друга знают. - Вот как, – шепотом сказал он. Ее голос звучал умиротворяюще, а усталость давала о себе знать. - Да. А еще… Наверное, на нее так действовала темнота. Или страх. Но она говорила, говорила и говорила. Просто для того, чтобы заглушить тишину. Она остановилась только тогда, когда услышала тихое посапывание. Похоже, собеседник спал уже достаточно давно. И ей было пора отдохнуть. Утром Карин проснулась от солнечного света. Люк был открыт, а внутрь занесло немного песка. - Буря закончилась, - донеслось до нее. Воин стоял на первой ступеньке перед выходом. - Собирайся. При свете дня, в дороге, разговор совершенно не шел, хотя она и вовсе убрала оружие, полностью доверившись провожатому. Сам по себе Гард был не разговорчив (она все-таки выпытала его имя), но слушал с интересом. Однако с выбором темы всегда было сложно, особенно учитывая то, насколько они были разные. Всякий раз, понимая, что сказала что-то для парня неприемлемое, Карин замолкала и между ними возникала неловкая пауза. На очередной раз пауза возникла вовсе не из-за неловкости ситуации. Гард резко остановился, и она врезалась ему в спину. Их глазам открылась картина ужасного побоища. Армия Люкстоса нарвалась на подкрепления со стороны Альграда. И теперь ее численность резко сокращалась. Песок жадно поглощал все алую влагу, что щедро лилась на него. Карин прикрыла рот руками. Однако отступающий страх позволил ей потянуться за луком, пока Гард с высоты осматривал поле боя. Он хотел повернуться к ней и сказать, что присоединяется к своим, как тут же мимо него что-то просвистело. Обернувшись, он застал лишь девушку со стрелой в груди. - Карин… Гард подхватил ее, не позволив упасть, и снова посмотрел на поле битвы. Бой уже должен был вскоре закончиться. Люкстовцев осталось не так уж и много. Гард прошелся взглядом по своим людям и встретился взглядом с убийцей, который опустив лук, довольно усмехнулся. Эднар. Человек, который никогда не берет пленных, даже если тот владеет ценнейшей информацией, и для которого убийство очередного врага - праздник для души и тела. Парень осторожно положил девушку на песок и осмотрел рану. Стрела вошла глубоко, тут уже ничем нельзя было помочь. Карин лишь задыхалась, но все же с явным усилием проговорила. - Поклянись..! - Поклясться в чем, Карин? – ужас овладел им. Пришло осознание, что она умирает. Умирает прямо у него на руках. Не может же этого быть! - Если… если выживешь… после войны… Она попыталась вдохнуть и закашляла. Силы ее покидали. - Найдешь сестру… Лелия. Стань ей братом… Скажи, что сестра… Она повторила это слово на своем языке. - Что сестра погибла и ты дал клятву, - она также перевела и последнее слово. – Я не могу оставить ее одну! Гард молчал. Карин не убила его, хотя и могла. Пожалела. И теперь просила, чтобы он поклялся. И хотя силы покидали ее, за этот мир она держалась крепко, желая услышать одно лишь слово. Упрямая глупая девчонка сгинула в чужой стране. Она не заслужила такой смерти. Но как это жестоко требовать от него такого! Девушка затуманенным взглядом смотрела на него. Все еще дышала. Все еще ждала. И будто сама смерть насмехалась над ним. Он стиснул зубы и процедил. - Я клянусь… Она, натянуто улыбнувшись, кивнула и закрыла глаза. Силы покинули ее.