Музыка. Лавина в замедленной съемке.

Прохладно колючий ночной воздух уже было норовил нагло забраться всем под одеяла, когда отец принес дрова. Дети невольно залюбовались роем огненных мошек, испуганно поднимающихся в воздух от поленьев и исчезающих в темноте. Мороз сдал свои позиции: мать, не теряя времени, выкатила из-под углей горячие камни и заботливо подложила их всем под ноги. На востоке несмело начинал стягивать и сворачивать покрывало тьмы рассвет, а это значило, что скоро можно будет сбежать в палатку. Что делать до этого заветного момента, было непонятно. Женщина невольно заулыбалась, глядя на то, как дети уже проваливаются в дрему, склонив головы друг к другу. - … историю, как мы познакомились, - заговорщицкий шепот мужа она воспринимает с еще более жизнерадостной улыбкой и без промедления начинает рассказывать, прекрасно зная, насколько неуемно детское любопытство. - Сколько это было лет назад? Около двадцати? Двадцати пяти? – получив одобрительный кивок, собиралась продолжить. - Ваша мама была отважной леди, кроме того, до крайности склонной к разного рода авантюрам, - отец семейства в попытке скрыть свое удовольствие от сказанного поднялся подкидывать еще дров. - И сохранила это качество, иначе бы я за тебя не вышла и под дулом пистолета, - ласковое тепло стало вдруг исходить не только от костра. - Фу, - очень емко раздалось из-под походного одеяла. Лиц детей не было видно, однако родители весьма живо представили их забавные скривившиеся физиономии. - В любом случае, благородные леди и не подозревали, что всю жизнь страстно хотели отправиться на охоту с мужчинами до тех самых пор, пока она им это авторитетно не заявила. Сдавленное хихиканье, смеющиеся глаза с отраженными огоньками и внутренний огонь, который далеко не всем женатым парам удается сохранить так надолго и в таком состоянии. - Надо мной все тогда посмеивались, еще до того, как все случилось, и, если честно, я бы посмеялась сейчас над собой сама, если б… - окончание фразы совпало в мыслях супругов, и они, позабыв на секунду, что рассказывают историю детям, сохранили ее себе. - Мой тогдашний жених преуспел в организации похода – я до сих пор не могу понять, как ему удалось вывезти дам на каретах в горы. Все-таки капризнее коня только кучер, а они, в свою очередь, уступают в этом женщине. Он же, к сведению, был главным скептиком всего предприятия… - … и его можно понять, сударыня, Ваш визг распугал все зверье в округе, - пододеяльная компания окончательно и бесповоротно оказалась заинтригована – много было сказано, но в то же время и ничего. Две пары одинаково любопытных глазенок, их драгоценное счастье. - Этот франт заставил барышень карабкаться на верхушку склона, с тем чтобы осмотреть местность. Чего уж там говорить, платья были испорчены… - … безнадежно испорчены! Нет ничего страшнее недовольной женщины, они позднее убедились в этом на своем опыте, - голос звучит наиграно недовольно. - Мой жених из озорства предложил нам забраться на самый высокий валун, откуда, по его словам… -… от глаза по-настоящему хорошего охотника не ускользнет ни одна тварь, - услужливо подсказал мужчина. - Разозлилась ли я? Не то слово! После изнурительного подъема, сопровождаемого колкими замечаниями, я была полна яростной решительности. Не раздумывая, с легкостью лани забралась на первый камень, - откуда-то сбоку фыркнул муж, ребята мгновенно переключили внимание на него – … хотелось ему доказать? Я не знаю. Известно мне только, что когда я прыгала на второй, третий камень, страха во мне уж не было ни капли… Отец быстро шикнул на детей, привлекая их внимание к матери, мол, «сейчас будет все самое интересное». - … очередной прыжок - я была уверена, что совершу его блестяще, и всем останется только смотреть, разинув рот, на меня. Но тут моя нога! – мама делает страшное лицо и продолжает шепотом, - моя нога вдруг проходит сквозь этот камень! Отец с трудом сдерживает смех, наблюдая за вытянувшимися лицами детей и за женой, которая явно получает от рассказа больше удовольствия, чем от самих событий того времени. - Как – спросите вы? Ответ прост! Это был вовсе не камень, а старая туша оленя, который, судя по всему, сломал ногу, прыгая по этим страшным склонам. Он был неотличим от камня, весь покрытый мохом… и я застряла в нем по колено на глазах у всех! Худшего позора и вообразить невозможно! Я постыдно звала на помощь - меня вскоре вытащил жених. На лицах ребят – непонимание. Как же тогда познакомились родители? - Верно, это не конец, - родители закивали, уловив настроения своих чад. - Женщины были разгневаны в той же степени, что и я, а мой подвиг только придал сил их праведному гневу. Поохотиться нашим доблестным рыцарям не удалось – они были немного заняты спуском женщин с холма на руках и спинах. - Вашу маму нес на спине я, потому что этот франт предпочел идти немного поодаль, пытаясь с ней говорить, то и дело отворачиваясь, чтобы вдохнуть чистого воздуха, - мужчина посмотрел на супругу. – Оленьи кишки. Запах был и впрямь отвратительный, так что я познакомился с ним гораздо раньше, чем с его, кхм, обладательницей. Мама фыркнула, горделиво прибрала волосы и продолжила: - Ожидаемая свадьба очень скоро расстроилась после того, как наши родители случайно услышали признание жениха о том, что он не способен даже просто думать обо мне, не ощущая того кошмарного запаха мертвой оленины, поэтому … - Готова поспорить, что Джеймс пахнет точно так же! - детские фигурки почти мгновенно затерялись среди блестящей искрами света луговой травы. Костер рано или поздно догорит, поэтому никто не смотрит на его останки. Сияющее бессмертным пламенем солнце иногда скрывается, но жизнь распорядилась так, чтобы оно время от времени дарило свой лучистый свет всем, кто в нем нуждается. Однако в те моменты, когда светило отходит на покой, кто-то все равно хранит в себе чистое, неподдельное живительное сияние жизни