С.Л.

Был я кусач, нелюдим и груб и отвращал друзей. Сколько проклятий срывалось с губ добрых и злых людей... Сколько прошло нелюдимых зим и одиноких лет... Так я и не был тобой любим - той, кого больше нет. И, ожиданьем застыв в глазах, что зелены, как сон, ты наблюдаешь, отринув страх, как я тобой пленен. Пусть я и не был тобой любим, мне остается месть. Счастье, и жизнь, и весну - другим, я возьму то, что есть. Я возьму лед и коварный яд, буду везде гоним - этого стоит радушный взгляд, что обратился в дым. И - спустя годы и сотни лет, если я буду жив, грязь поражений и дым побед скроют мои миражи. Я буду бит и погибну сам, в глупой чужой войне, пусть и закрыты навек глаза, те, что грустили б по мне. Стал я кусач, нелюдим и груб, и ненавижу свет - ведь никогда не коснуться губ той, кого больше нет.