«Горький шоколад/Bitter Chocolate»

На следующей день, после посиделок, которые продлились почти до утра, Эмма спала очень долго, соизволив открыть глаза ближе к обеду. Джинни, кстати, тоже. Рыжеволосая хоть и проснулась раньше Люпин, но не спешила в этот день подниматься с кровати, наслаждаясь тем, что хотя бы дома может поспать. Римус и Сириус в этот же день, ближе к вечеру, отправились на задание по поручению Ордена. Честно говоря, Элизабет, казалось, постоянно хотела поговорить с дочерью насчёт Бродяги, но всё не решалась, понимая, что будь она на её месте, то матери (или в её случае, отцу) не спешила бы рассказывать о своих чувствах к мужчине, который явно старше её. Нет, конечно, она не сомневалась в своей дочке, пытаясь принять, что Эмилия уже достаточно взрослая, чтобы делать самостоятельный выбор, но всё равно, как и любая мать, маялась от постоянного беспокойства. Пара дней были у девчонок отданы обычному отдыху, а потом возобновились собрания Ордена, которые, кстати, стали проходить в коттедже «Ракушка». Эмилия упорно настаивала на том, чтобы вернуться в Хогвартс, хоть и понимала, что вновь они подвергнутся риску. Невилл же заверял взрослых, что они не могут забросить Отряд Дамблдора, так как это увеличит риск и число пострадавших. За пару собраний им удалось-таки уговорить родных и друзей. Незадолго до окончания каникул состоялось последнее собрание Ордена, на котором вновь присутствовали все, кто ещё был цел. Для Сириуса же эти собрания были 2 в 1: и обсуждение предстоящих планов, и свидания с Эммой, которая всё время проводила в Норе. У неё не оставалось времени, чтобы быть с Бродягой, к тому же не хотелось особо злоупотреблять родительским доверием. Элизабет в этот день была бледна, как никогда. Женщина сидела, положив голову на руки, и тяжело дышала, пока Кингсли заканчивал свою речь с наставлениями. - …вы должны понимать, что ОД – это ответственность, вас не должны рассекретить. К тому же, если ещё и раскроется ваша причастность к Ордену, то тогда… - его прервал Лонгботтом. - Мы понимаем, что в таком случае нам крышка. Не переживайте, мы найдем способ, как с вами поддерживать связь. О, кстати, радио – чем не связь? Мы сможем передавать сообщения Аберфорту. - Я давно об этом думал и был наслышан о его тайном ходе, так что, думаю, я смогу с ним связаться, но вы сами понимаете, что пользоваться им сможете только в крайнем случае, - рассуждал Римус, оглядывая всех. – Да, мы с Кингсли об этом позаботимся. - Вот и отлично, - кивнула Эмилия, сложив руки на груди. - Тогда он и будет доставлять вам необходимую информацию о нас. Неожиданно Лиз приподнялась на стуле, бросая тихую фразу сквозь зубы: «я пойду и выпью воды…». Никто, разумеется, не стал возражать, видя её состояние. - А что с мамой? – спросила Эмилия, обращаясь к отцу. - Я не знаю, уже второй день на ней нет лица. Мы думали, что это из-за постоянного волнения, но даже успокаивающие зелья не помогают, только действуют, как снотворное, - рассказал Римус. - Может, ей стоит обратиться в Мунго? – предложил Бродяга. – Я не могу смотреть, как она увядает на глазах. - Не хочет, я уже говорил. Ты же знаешь, Бродяга, Лиз невозможно в чём-то убедить, если она не хочет, - вздохнул Римус, замечая, что жены уже долго нет. Мужчина поднялся со своего места и отправился за ней на кухню. Какого же было его удивление, когда он обнаружил Элизабет на полу без сознания, а рядом лежал разбитый стакан с водой. – Великий Мерлин! Помогите! Все тут же сорвались с мест, забегая в маленькую кухоньку. Молли сразу же растолкала всех, протискиваясь к женщине и сразу командуя: - Отнесите её в гостиную! Римус не стал спорить и поднял Элизабет на руки, отправляясь в гостиную и укладывая жену на диван. Следующий приказ Молли был озвучен в сторону мужчин; она требовала их покинуть помещение. Оставшиеся миссис Робинс, Демильза, Джинни и Эмма с полным непониманием смотрели на рыжеволосую женщину. - Миссис Уизли, она же будет в порядке? – с волнением спросила Эмма, сидя рядом с матерью и держа её прохладную руку. – Это же просто от переутомления? Или, может, проклятие? - Эмилия, типун тебе на язык, - тут же охнула Молли, проводя палочкой от ног Элизабет до её головы, освещая тело серебристым лучом. Женщина вновь повела палочкой вниз и, когда та оказалась на уровне живота Лиз, на кончике вспыхнул неяркий голубоватый свет, который заметила каждая присутствующая девушка и женщина. - Что это, миссис Уизли? Вы же знаете! Не молчите, молю, - схватив Молли за предплечье, умоляла юная Люпин, видя, как непонимание рыжеволосой женщины сменяется удивлением, а потом едва заметной улыбкой. В этот момент ахнула и миссис Робинс, медленно осознав причину плохого самочувствия Элизабет, которая начинала приходить в себя и с неким непониманием оглядывать присутствующих. - Ох, простите, я сегодня, наверное, не выспалась, - виновато проговорила Лиз, а потом присела, чувствуя, как вновь темнеет в глазах. - Мам, ты в порядке? - Да, Эмма, всё хорошо, - измученно улыбнулась Элизабет, потирая лоб. – Всё пройдет. Молли покачала головой, а потом обратилась к миссис Люпин: - Ты упала в обморок, дорогая. Понимаешь? - Да, Молли, прости за неудобства, это… я… - женщина сглотнула. Она знала причину своего обморока, но не осмеливалась озвучить её. - Ты же беременна? – то ли с утвержденим, то ли с вопросом произнесла мать Демильзы. - Беременна?! – в дверях застыл Римус, теперь побледнел и он. - Рем, я… - ахнула Элизабет. – Я хотела тебе сказать, но не могла решиться, боясь, что сейчас не время. - Не время? – Мужчина подошёл к жене, опускаясь рядом с ней на колени. – Ты рисковала собой на задании, зная, что ждёшь ребёнка? - Срок не большой, Лунатик, - улыбнулась Лиз, но потом вдруг помрачнела. – Я просто решила, что сейчас не самое время для того, чтобы это дитя появилось на свет. - О чём ты говоришь, глупая? – Теперь и Сириус тут. Ну, чему уж удивляться? Бродяга прошёл в гостиную, встав рядом с Молли и глядя на подругу. Несомненно, время и правда было неподходящее, но ведь всё, что происходит, - неслучайно. Да и беременность Элизабет была явным потрясением для всех. За Блэком вошёл и Кристофер, который подслушивал весь разговор. - Ты больше не пойдешь на задания, - строго запретил Римус, поцеловав жену в живот. – И с этим можешь даже не спорить. - Вот поэтому я и не хотела говорить, - вздохнула Элизабет, оглядывая всех. - Он прав, милая, - добродушно произнесла Молли. – Ты будешь со мной в Норе, тебе нужен уход и безопасность, так как из-за пережитых волнений могут быть осложнения. Нельзя подвергать дитя опасности. - Она права, - согласилась Эмма. – Тебе нужна безопасность. И, конечно, я не стану отрицать, что это весьма неожиданно. Мам, как хоть так вышло? Тут же все удивлённо посмотрели на девушку, но голос подал Сириус, включив свою обычную ехидность и кокетливо произнося: - Ну, девочка, думаю, я тебе попозже подробнее расскажу, КАК это вышло. - Бродяга! Я не об этом! – возмутилась Эмилия, вызывая у присутствующих лёгкий смешок. – Просто… Папа! – тут же она осуждающе глянула на отца, который опустил взгляд, как провинившийся школьник. - Ну, и Римусу я прочитаю лекцию о средствах контрацепции, - добавил Бродяга, гляну на друга. - Сириус! – в один голос воскликнули Лунатик и Элизабет.

***

Ночь перед отправлением в Хогвартс была бессонной для юной Люпин. Да ещё и беременность матери оставила свой отпечаток. Нет, конечно, дети - цветы жизни, но сейчас очень опасное время. Смогут ли они обеспечить защиту для Элизабет? Эмилия, признаться честно, даже уже не хотела отправляться в Хогвартс. Ведь какой бы она ни хотела казаться по отношению к матери, но любила её всей душой. Встав с постели и глянув на спящую Джинни, Эмма накинула на себя мантию и спустилась вниз. Девушка посчитала, что свежий воздух ей поможет сейчас, как ни что другое. Тем более, ночь безветренна, и девушка не должна сильно продрогнуть. Она вышла на улицу, отмечая, что дверь на ночь никто не запер, что было весьма странным. Но недоумение исчезло, когда она заметила тёмную тень на плече, владелец которой сразу же обернулся к ней. - И почему ты не в кровати? – с усмешкой спросил мужчина, закуривая и выдыхая дым. - Я могу задать тот же вопрос тебе, - пожимая плечами, произнесла Люпин, подходя к нему. – Я думала, что ты отправишься к себе домой. - Моё общество тебе в тягость? – усмехнулся Бродяга, бросая взгляд на девушку. - Ты же знаешь, что это не так, - вздохнула Эмма, глянув на ночное небо, на котором виделась пара звёзд. Сейчас она была готова многое сказать мужчине (возможно, так влияет ночь на людей), но не решалась, да и к чему были бы слова? Они точно мало что могут изменить. - Тоже думаешь об Элизабет? – неожиданно спросил Сириус, выбрасывая окурок. - Да, и о ней тоже. - И что надумала? - Ничего полезного. Думаю только о том, чтобы не возвращаться в Хогвартс, а остаться приглядывать за ней, - спокойно рассуждала Эмилия, замечая, как Блэк достаёт ещё одну сигарету. - Я не могу солгать, что был бы против. Для меня было бы лучше, чтобы ты была рядом, но сейчас… честно говоря, меня посещают двоякие мысли: вроде и Ордену нужны сведения, но в то же время, присмотр за Лиз был бы очень кстати, - он обернулся к девушке. – Я беспокоюсь, Эмма, каждый день я боюсь, что с вами там что-то сделают. - Я не думаю, что они посмеют нас убить, - успокоила его Эмма, но мужчина покачал головой. - Да тут даже не в убийстве дело. Они найдут много способов, как мучить вас. А я не хочу, чтобы ты пострадала, - честно сказал Бродяга, выкидывая теперь уже недокуренную сигарету, а потом погладил девушку по голове. – Я не хочу, чтобы тебе навредили. Эмма немного опустила глаза, а потом сжала в своих ладонях руку Бродяги, придвигаясь к нему и кладя голову на его грудь. Она ведь не могла обещать Сириусу, что всё будет хорошо – это же ложь, она и сама предполагала, что в один из моментов, с целью получения информации, Кэрроу могут прибегнуть к пыткам. И тогда она, как одно из главных лиц в ОД, будет тем, кого точно целым не отпустят. Нет, она понимала в начале года, на что идёт. Но сейчас такое время... если они хотят помочь Гарри, Ордену и другим людям – стоит рискнуть. По крайней мере, если и умирать, то героем, а не трусом. - Почему ты молчишь, Эмма? – тихо спросил Бродяга, целуя её в макушку и приобнимая за плечи. - Я люблю тебя, Сириус, - только и могла сказать девушка, не смея поднять взгляда, от чего мужчина сразу же напрягся и чуть отстранился. - Ты так говоришь, будто прощаешься. Эмма, даже не смей, - строго предупредил мужчина, глядя на бледное лицо девчонки. – Не смей и помышлять о том, что спокойно принесёшь себя в жертву, поняла? Я тебя спрашиваю: ты меня поняла? - Я не говорила о том, что принесу себя в жертву… - Ты об этом подумала. А я отлично тебя знаю, поэтому и повторяю: не смей. И не надо тут губы надувать, - сразу же предупредил Бродяга, грозя пальцем. – Ты уже не ребёнок. - Поэтому и могу принимать решения самостоятельно! - …но ещё и недостаточно взрослая, - встречно добавил Бродяга. – Так что хватит даже помышлять о таком. Девушка только шумно и недовольно выдохнула, складывая руки на груди и не смотря на мужчину, от чего тот возвёл глаза к небу, как бы спрашивая: «За что мне всё это?». - Прекращай, Эмма, - он приобнял девушку за талию, придвигая к себе. – Всё должно наладиться, неужели не замечаешь? Твоя мать уже не шипит, когда я общаюсь с тобой. Даже не убила, когда я поцеловал тебя на Рождество. Хотя, стоит отметить, что Рем мне потом хорошенько разок врезал. Но так, по-отцовски. - Папа? – тут же ахнула девушка. - Не волнуйся, это своеобразный жест дружбы, - подмигнул мужчина. - Интересный жест, - изогнула бровь девушка. – Сириус, а что будет, когда я закончу школу? Ну, между нами. Мужчина по-доброму улыбнулся, глянув на девушку: - А чего бы ты хотела? - Ну, эм… мы будем встречаться? Вот тут Бродяга даже засмеялся: это звучало слишком по-детски. Конечно, в душе он ещё и сам подросток, но с достаточным жизненным опытом. - Встречаться – это неподходящее слово. По сути, мы встречаемся уже. А вообще, я бы просто сказал, что ты – моя девушка. Именно моя, поэтому не смей ни с кем крутить шашни, - тут же предупредил он, чем очень удивил белокурую. - Я и не собираюсь, - отозвалась она, понимая, что даже и не думала о таком. - И, кстати, признайся, я ведь твой первый мужчина? - Что? – тут уж очень удивилась Эмма, не совсем понимая суть этого вопроса. - Я – первый, в кого ты влюбилась и с кем начала отношения? - С чего ты взял? – тут же усмехнулась Эмма, не желая признаваться, что так оно и есть. - Ты и целоваться-то не умела, - тут же улыбнулся Бродяга. - Умела! – соврала она, чувствуя, что ложь написана у неё же на лбу - Ну-ну, - закивал он. – Интересно, когда мы переспим, Рем меня сразу убьёт или выждет момент? Бедная Эмма аж воздухом подавилась, хотя отлично понимала, что Сириус специально пытается над ней подшутить и смутить своими вопросами. Бродяга же просто упивался тем, как она покраснела и растерялась. - Да я… да я… да ты. Да никогда, вот, - возмутилась она, быстро сбегая с крыльца, и, взяв в руку немного снега, запустила в смеющегося Блэка. – Дурак! - Да ладно тебе, Эмма, всё бывает впервые, - подмигнул мужчина, видя, что Эмма готова его сейчас поколотить. – А что у тебя так щёчки-то покраснели? В этой ночи они, как два фонарика. - Блэк! – крикнула она, подбегая к нему и начиная его колотить по телу, пинаться, и даже немного царапаться, мужчину же просто это смешило и не доставляло никакого неудобства. - Вот же игривая какая, - улыбнулся он, шустро перехватывая руки девчонки, и вжимая её во входную дверь. – Этого добивалась? - Пусти, - буркнула девушка, отводя взгляд. - Ты же не хочешь, чтобы я тебя отпускал. Хватит уж врать, - заулыбался Бродяга, легонько целуя её в приоткрытую шею, ощущая, как она затаила дыхание. – Что и требовалось доказать. Он отпустил её и отстранился, оглядывая и про себя ликуя. - Иди-ка спать, девочка, а то завтра не встанешь. И… увидимся на пасхальных каникулах, - подмигнул он. - Ты не пойдёшь нас завтра провожать? – удивилась Эмма. - У меня задание. - Хорошо… - она открыла дверь, но застыла на пороге, тихо произнося. – Не смей мне изменять. - И в мыслях не было, - улыбнулся он, а потом подмигнул. – Доброй ночи. - Доброй… - тихо отозвалась Эмма, скрываясь в доме. Бродяга же вновь потянулся к карману, но не нащупал там пачки сигарет, фыркнув: - Вот же малолетняя негодница!