«Горький шоколад/Bitter Chocolate»

Чужие слёзы не поймёшь, пока своих не наглотаешься… (с)

Проходило время, а Сириус стал замечать, что Эмилия подозрительно притихла, практически не выходила из своей комнаты. С чего бы вдруг такое послушание? Он даже для проверки несколько раз заходил к ней, но Эмма делала уроки или спала. В тот момент Блэк и начал понимать, что это затишье перед бурей. В столовой собралось множество членов Ордена, а так же их дети, наслаждаясь ужином. Завтра ребятам предстояло отправиться в Хогвартс. Элизабет с интересом расспрашивала Молли о том, как та готовила мясной пирог, который безумно нравится её мужу. Римус же разговаривал о чём-то с Кингсли, явно, что разговор был не очень приятен. Близнецы Уизли, Джинни и Кристофер над чем-то смеялись. Нимфадора сидела с одного бока от Сириуса, а Эмилия с другого. Последняя держала на своих коленях книгу, вчитываясь и откусывая кусочек от пирожка, который держала в левой руке, а правой перелистывала страницы. Она не прислушивалась к разговору Бродяги, да что уж там, Эмма и не заметила, как тот немного отвлёкся и опустил взгляд вниз, на стройные ножки мисс Люпин, облаченные в шорты, где лежала какая-то книга. Мужчина чуть прищурился, выискивая абзац, который находился в центре страницы. И он гласил: «…Позвольте объяснить. Меня не слишком смутили её покаянные иносказания. Я всё ещё был твёрдо намерен придерживаться решения щадить её чистоту, работая лишь под покровом ночи над совершенно усыплённой наркозом голенькой крошкой.» На пару секунд у мужчины перехватило дыхание и он отвёл взгляд в сторону, поспешно взяв бокал с виски и сделав пару глотков. Казалось, у него даже по ногам прошлась дрожь. Что она читала? Напоминает какую-то порнографию, но никак не школьную программу, которую эта маленькая негодница должна была повторять. Благо, девчонка этого не заметила, заправляя за ухо выбившуюся прядь и переворачивая страницу. Бродяга тут же перевёл взгляд на продолжение этой «чудной» истории. «…На этой картине она являлась мне обнажённой — ничего на ней не было, кроме одного носочка да браслета с брелоками; она лежала, раскинувшись, там, где её свалило моё волшебное снадобье; в одной ручке была ещё зажата бархатная ленточка, снятая с волос…» Блэк выронил стакан из своих рук, благо, тот был пустой и упал на колени, но какой-то рефлекс сработал в мужчине и он резко дёрнулся, чуть толкнув девчонку плечом, от чего у той с колен упала книга. - Прости, Эмма, - спохватился мужчина, видя, как все присутствующие сосредоточили на них своё внимание. Он наклонился и поднял книгу, замечая, что на обложке ничего не написано. Черт. Сириус поднял её и… "случайно" уронил вновь под стол, наклоняясь и открывая разворот, чтобы быстро заметить надпись «Лолита». Автора он рассмотреть не успел, так как его инициалы были написаны более мелким шрифтом, а Эмма уж забирала у него свою книгу и захлопывала её. Да, она не заметила, что Блэку было интересно название книги, но она явно что-то подозревала, хмуро глядя на хозяина этого дома. Эмилия поднялась из-за стола и, прижав к груди книгу, вышла из столовой, направляясь в спальню, где ей точно никто не будет мешать. Блэк проводил взглядом девчонку, а потом обернулся к Нимфадоре, которая уже несколько минут пыталась ему что-то сказать. - Ты меня хоть слушаешь? - Э-э, Тонкс, прости, - отозвался мужчина, потирая виски. – Я не выспался сегодня. - Да, ты странный, - кивнула девушка. – А это ещё меня неуклюжей зовут. - Куда она пошла? Ужин же ещё не закончился? - отозвалась Элизабет и встала из-за стола. – Пойду с ней поговорю. - Может, не стоит? – усмехнулся Блэк, глянув на бывшую Льюис. - Я – её мать, Сириус. Мне виднее, что делать в такой ситуации, - Лиз ровной походкой вышла из столовой. - Ничего ты не знаешь, Элизабет, - тихо отозвался Блэк, и, спустя какое-то время, тоже вышел из столовой, направляясь в свою спальню.

***

Эмилия сидела на окне и читала книгу, рядом с ней был небольшой мешочек, в котором находились конфетки. Она их периодически кидала в рот. Люпин так глубоко ушла в чтение, что и не услышала звонкие шаги, которые раздались в коридоре, а потом её дверь отворилась и вошла Элизабет. - И что тут происходит, Эмилия? Девчонка лениво оторвалась от книги: - Ты что-то хотела, мам? - Хотела? – удивилась женщина. – По-твоему, я прихожу только тогда, когда мне что-то нужно? Так, юная мисс, что ты за фокусы вытворяешь? - Ничего я не вытворяю, я же просто сижу и читаю книгу. Это ты ворвалась в мою спальню без стука, - спокойно отозвалась белокурая, делая вид, что опять читает. Но мать вырвала книгу и бросила её на пол, сурово глядя на дочь. - Следи за речью. Я – не отец и отлично знаю всё, что ты тут вытворяешь. Взрослой себя почувствовала?! – женщина повысила голос, отчего её дочь нахмурилась и слезла с окна, зло глянув на мать. - Это моё личное дело. Я же не лезу со своими нравоучениями к тебе, так и ты не лезь ко мне! Резкое движение руки Элизабет и Эмма ощутила обжигающую боль на щеке. Нет, она была не сильной, но стало очень обидно. - Ты… - задыхаясь от злости начала Элизабет, - …слишком многое себе позволяешь. - Выйди отсюда, - тихо сказала девушка. – Немедленно. Я не желаю тебя видеть. Элизабет, признаться честно, пожалела, что подняла руку на дочь, обычно они могли решить всё словами, но сейчас её дочь перешла всякие рамки. Женщина виновато глянула на Эмму. - Прости, я не хотела… Я… прости, - она потянулась к лицу дочери, чтобы проверить, не сильно ли ударила, но девчонка отшатнулась от неё. - Уйди. - Прости… - Уйди! Миссис Люпин кивнула и вышла за дверь, тихо прикрыв её, но на ступеньках столкнулась с Блэком. - Не дави на неё, Лиз, вспомни себя в её годы, - тихо сказал мужчина, обняв женщину за плечи. - Я не позволяла себе такого в её годы, - отозвалась Лиз. - Ой, да ладно? Вспомни все наши розыгрыши? А как над Лунатиком подшутили?* - заулыбался Сириус, подняв настроение дорогой ему женщине. - Ладно, Блэк, прекращай. Я пойду, а то Кристофер хотел мне рассказать о какой-то «линзе». - А ты не хочешь послушать рассказы дочери? – чуть изогнул бровь Сириус. - Она никогда мне ничего не рассказывает, - отозвалась Лиз, спускаясь вниз, пока не скрылась за поворотом. - Просто ты не хотела её услышать, - тихо произнёс Сириус и подошёл к спальне юной Люпин, откуда доносились всхлипы. «Только этого не хватало!» - подумал он и постучался, но никто не ответил. Вновь стук и тишина. Плюнув на приличие, Бродяга вошёл в спальню, где было достаточно темно, и прикрыл дверь. Мужчина окинул комнату взглядом и увидел тёмный силуэт на кровати – Эмилия. Она лежала, уткнувшись в подушку, и тихо всхлипывала. Нет, он не утруждал себя фразами, типа «что случилось?» и бла-бла-бла. Бродяга просто присел на край кровати девушки, проведя рукой от её шеи по позвоночнику, легонько поглаживая, он ощущал дрожь в её теле, но не понимал, то ли от его прикосновений, то ли от слёз. Скорее всего, второе. - Не плачь, Эмми, не надо, - тихо произнес Блэк, заметив, как она двинулась и села на кровати, глядя на него опухшими и слезящимися глазками. - Я ненавижу её. - Т-с-с, - он приложил палец к её влажным губам, чуть обрисовывая контур. – Не надо таких громких заявлений. Девушка чуть повернула голову в бок, от чего палец Блэка скользнул по её щеке, медленно сползая на шею, а потом он и вовсе отдёрнул руку. - Она никогда не видит дальше своего носа. - Может быть, годы изменили Элизабет, сейчас я её тоже не узнаю, - усмехнулся Блэк. – Но она твоя мать и… - …она не имеет права вечно держать меня в воображаемой клетке. Со стороны Сириуса послышалась горькая усмешка: - Птичка в золотой клетке. Как знакомо, - он посмотрел в лицо Эммы. – Но и ты её пойми. Твоя мать переживает за тебя. - Нет, она переживает только за Криса, а меня тиранит, - прошипела Люпин, убирая волосы за ухо. – Я для неё, словно кукла, из которой нужно сделать идеальную. - Она же для тебя старается. - А нужно ли это мне? - Вряд ли, - ухмыльнулся Блэк. Девчонка свесила ноги с кровати и встала, подойдя к окну и поднимая с пола книгу, а потом закрыла её и отложила на комод. Сириус, понадеявшись, что сейчас самое время пробивать «брешь» в обороне Эммы, добрым, почти отцовским, тоном заговорил: - Ты ведь понимаешь, девочка, что я – не твоя мать и не твой отец, ты можешь мне доверять. - Я не могу никому доверять. Все только предают, я не верю больше. - Нет, веришь, просто ты отгородилась от всех, - Блэк поднялся и подошёл к ней со спины. Что-то ему подсказывало, что Эмма противится, не хочет открывать душу кому-то. - Мне так проще, - усмехнулась она, касаясь пальцами обложки книги, а потом резко обернулась, практически сталкиваясь с мужчиной и поднимая взгляд. – Зачем тебе это? - Что? – не понял мужчина, глядя на неё сверху вниз. - Зачем ты добиваешься моего доверия? Тебя попросила мать? Или отец? - У тебя паранойя, Эмма, - спокойно отозвался Бродяга. – Ты просто вбила в свою маленькую головку… - он коснулся её светлых прядей двумя пальцами, проводя по локонам, - …что все желают тебе зла. - А разве это не так? – она накрыла его руку своей маленькой ладошкой, убирая, от волос и опуская вниз. - Нет. Мои помыслы чисты в отношении тебя, - он чуть сжал её пальцы, сам удивляясь тому, что делает. А что? В душе ему всё ещё двадцать лет, а внешность – лишь оболочка. - Мне почему-то хочется тебе верить… - тихо сказала она, опуская взгляд. Кого-то он ей напоминал. «Гумберт? Чёрт, что за мысли у меня в голове? Во всём виновата книга…» - быстро пронеслось у неё в голове, как вдруг она ощутила лёгкое прикосновение его горячей ладони к своему плечу. Чуждо. Да. Ей было чуждо его касание. - Верь мне. Я не подведу, - слова его были тихими, но серьёзными. - Ты – первый человек, который мне это говорит, - Люпин легко улыбнулась, а потом отодвинулась, чтобы между ними появилось расстояние. - Если у тебя будут какие-то проблемы, ты всегда можешь мне написать или сказать, я помогу, - бархатисто сказал Сириус и направился к двери. - Зачем? – его остановил голос Люпин. – Зачем ты хочешь, чтобы я тебе верила? Только теперь честно. - Затем, что дети моих друзей – не чужие для меня.