Das Wandern

На следующее утро Ваня (мне теперь можно его так называть, мы же семья) сказал мне погулять по Останкино и посмотреть, как здесь все работают. Это не очень интересно, потому что вчера я уже там ходила, а Останкино очень маленькое – ну что там, пара коридорчиков и несколько этажей, за полчаса обойти все можно. Но делать мне было больше нечего, потому что ночью я сделала ремонт в кабинете Ванечки (так мне тоже можно), выкинула старую мебель, поставила двуспальную кровать с розовым балдахином посередине, парочку столиков, и ещё паркет переделала, положила линолеум – так практичнее, гигиеничнее и красивее, потому что линолеум с разными узорами, цветочками и котятами, а паркет – простая деревяшка. К тому же на паркете можно поскользнуться, а Ванечка очень любит кататься в одних носках по паркету и врезаться в стену, по нему это заметно иногда. Потому что прическа портится. Так вот, ночью я сделала ремонт, утром разобралась со всеми документами, потом назначила всем встречи, когда надо, и ещё успела приготовить плюшки на завтрак. Потому что я ещё и плиту поставила в кабинет. И ванну. Стало немного тесновато, зато очень уютно. Ваня очень обрадовался, когда в кабинет вошел, начал очень широко улыбаться и потерянным взглядом оглядывать кабинет. Потом сел на кровать, почесал щетину и сказал, что хочет, чтобы я осваивалась на новом месте, а он пока будет осваиваться у себя в кабинете – и я пошла гулять. То есть, не то что бы гулять, это ведь не какая-то простая прогулка, это я ведь местность изучаю, по работе так надо. В первую очередь я пошла к Константину Львовичу Эрнсту, потому что он самый главный, а я с ним ещё лично не знакома. - Тук-тук-тук, - сказала я, входя к нему в кабинет. - Тук-тук-тук, - рассеянно ответил мне Константин Львович, грустно читая газету. Я прошла и села перед ним. Минуту мы помолчали. Константин Львович, судя по его взгляду, раз за разом перечитывал одну и ту же статью, затем вздыхал и начинал снова. В конце концов мне надоело ждать и я постучала согнутым пальцем по его газете. - Тук-тук-тук, - чуть более настойчиво повторила я, полагая, что на этот раз на меня обратят внимание. Но все было тщетно. Потому что Константин Львович только ещё раз вздохнул и снова отозвался тихо и рассеянно: - Тук-тук-тук. А затем опять вчитался в газету. - Послушайте! – сказала я раздраженно, опуская газету, которую читал Эрнст, вниз. – Я вам тут не какое-то тук-тук-тук! - А вы, собственно, кто? – наконец поднимая на меня взгляд, поинтересовался Константин Львович. - Я, - тут я гордо приосанилась, - Персональный ассистент, личный помощник Ивана Урганта и его жена. - Да? – тепло улыбнулся Константин Львович, - Как здорово, наконец-то у Ванечки нормальная жизнь начнется, а то его прошлая пассия чёрти что с ним делала, таки, вы не поверите, не давала парню жить спокойно, вечно его своим специфическим чувством юмором изводила, опять же, что такая репутация, не очень хорошо, если вы понимаете, о чем я. - Нет, - сказала я, - Не понимаю. А что, жениться разве плохо? - Да, нет, почему, жениться не плохо, только у нас это не законно, если вы понимаете, о чем я. А я-то знаю, о чем говорю, потому что Константин Львович таки знает, как лучше. - Нет, не понимаю, - снова повторила я, начиная злиться – очень не люблю что-то не понимать, потому что я ведь умная, - У нас в Верхней Пышме все женятся, и ничего. Недавно у меня подруга замуж вышла, в загсе расписались, все хорошо, у них справка есть. И понятые. Или свидетели. Извините, путаюсь в юридических терминах – очень много знаю. - А, - посмотрел на меня Константин Львович, - Вы об этом. Тогда да. - Вы какой-то рассеянный, - заметила я. – У вас все нормально? Эрнст вздохнул, посмотрел на меня, а затем доверительно спросил: - Вас как зовут? - Мэри, - ответила я. - Мэри, я буду звать вас Машенькой. - Почему? - Потому что Константин Львович таки точно знает, как лучше. Послушайте, Машенька, вы, я вижу, очень умный и, главное, что красивый человек, а у меня беда. - Какая? – спросила я, надеясь, что он не заплачет, потому что я очень устала всех утешать. - Вот! – Константин Львович потряс в воздухе газетой, - Мне запретили въезд на Украину! - Сочувствую, - сказала я. - И правильно делаете, Машенька! Потому что, знаете, что хуже того, что мне запретили въезд на Украину? - Нет, - я покачала головой, думая, как бы незаметно уйти. - А то, - шмыгнул носом Константин Львович, - Что и выезд из Украины мне тоже запретили, а это значит, что плакал мой бизнес! Да, пойдемте, пойдемте! Я вам покажу! И Константин Львович вдруг резко вскочил, схватил меня за локоть и поволок к выходу. Мы спустились на несколько этажей вниз и подошли к двум киоскам. «Сало Эрнста» значилось на одном небольшом киоске, коричневым цветом на белом фоне. «Эрнста сало» виднелось на другом, белым цветом на коричневом фоне. - Я, Машенька, - начал Константин Львович, - Привожу из Украины и прочих стран бывшего СССР всякое сало, покрываю его шоколадом и продаю здесь. А теперь мне что делать, придется из Голландии какой-нибудь сало везти, а там ведь сало другое, адаптацию к российским условиям придется делать, лишние траты, лишние заботы… эх! Константин Львович снова тяжело вздохнул, любовно поглаживая угол киоска. Мне же уже становилось скучно, но я старалась вести себя учтиво, все-таки пожилой человек, уважать надо, поэтому спросила: - Константин Львович? - Да, Машенька? - А почему у вас два почти одинаковых киоска? - Потому что, - глубоко вздохнул в который раз Эрнст, - Машенька, Константин Львович таки знает, как лучше. Не спорьте. - Но я не спо... – начала было я. - Нет, нет, нет! Не спорьте со мной, Машенька! – строго погрозил мне пальцем Эрнст, запомните раз и навсегда, если хотите здесь работать долго и счастливо: Константин Львович всегда прав, а если он не прав сейчас, то значит, он думает о будущем. А если Константин Львович думает о будущем, значит, в будущем у нас будут проблемы со всяким салом. А проблемы, Машенька, надо решать! Так что пойду я. Приятно было с вами поговорить, Машенька. Ванечку берегите, он у нас один такой на все Останкино. И Константин Львович снова погладил на прощание свой киоск и скрылся за поворотом. Ну, а я пошла осматривать территорию дальше.