Привет, мам, мы твои будущие дети!

Этот дом отличался от остальных, стоящих поблизости. С виду обыкновенное, ничем не примечательное одноэтажное каменное здание, но слегка заброшенное, запустевшее. Однако обычные лопухоиды обходили его стороной, сомнительно косясь на опутанный плющом фасад. Они ничем не могли обосновать свою неприязнь. Просто с каждым шагом приближаясь к дому, внутри все сильнее поднимался страх — ноги сами уносили подальше. Людям не удавалось увидеть тонкую, как тюль, фиолетовую дымку заклинаний, которая опоясывала дом плотным коконом. Магия пробегала по ней редкими лиловыми искорками. Знаменитый драконболист Гурий Пуппер стоял прямо напротив двери и нерешительно переминался с ноги на ногу. Он сомневался, стоит ли ему стучать, стоит ли входить, стоит ли снова обращаться за помощью к запретной магии. На мгновение Гурий отступил и сел на метлу, но в голове, словно нарочно, защелкали моменты сотню раз пересмотренных репортажей «Последних Магвостей». «Некромаг вернулся! Что ждет магический мир с возвращением Глеба Бейбарсова?» «Маг Смерти выбрал жертву! Пропала Русская Гротти!» «Гроттер уже не Гроттер: интервью с новоявленной миссис Бейбарсовой». «Невозможное! Они размножаются. Спасительница магического мира родила похитителю Зеркала Тантала сына!» «На одного некромага больше: она родила еще одного!» «Невидимки плачут в свои плащи, а Гротти показывает язык. Леопольд Бейбарсов вырывает победу Тибидохсу! Прямое включение с Чемпионата по драконболу». «Глеб Бейбарсов: хочу дочку. Чем закончится третья беременность рыжей драконболистки?» Пуппер поморщился от представленных картин счастливого семейства, сдавленно шипя, и решительно вошел внутрь. Он больше не мог этого выносить. Цирцея совсем не постарела, наоборот, в голубоватом свете магических светлячков колдунья казалась только моложе. Ее рот сложился в широкую улыбку, искреннюю, но не потеплевшую ни на грамм, оттого холодную и даже пугающую. Не меняясь в лице, она гостеприимно пригласила сесть в одно из кресел и молчаливо проводила своего гостя взглядом. Гурий ни на секунду не поверил в ее добродушие. Люди, подобные ей, никогда не прощают обиду и с завидным терпением хранят у сердца желание отомстить, день за днем вынашивая свой кровожадный план. Неудача — это не то, на что закрывают глаза в их мире. Потерпев поражение, колдунья потеряла уважение и власть — непростительно! И, хотя ее магия вуду все так же сильна, над Цирцеей Древнировым мечом висит поражение простой русской девчонки. - Знаю, зачем ты пришел ко мне, - облизнув тонкие губы, нарушила тишину колдунья-вуду. Драконболист остался невозмутим, потому, поерзав от нетерпения, поспешно добавила: - И помогу. - Таня, - тихо прошептал ее имя Пуппер, словно боясь спугнуть. Цирцея согласно кивнула. - Ты хочешь, чтобы я ее приворожила. - Я хочу, - медленно поправил Гурий, - чтобы она меня любила. Собеседница лениво отмахнулась. Она была холодна, но от юноши не укрылись блестящие в полутьме глаза с бушующим глубоко пламенем. Они хитро сверкнули и сощурились. - Насколько мне известно, девушка счастлива... пока. Муж, дети... Идиллия, - ноготочки ударили по деревянному подлокотнику кресла, - Объясни: почему сейчас. Ты ведь сам уже давно удачно женат на... Как ее зовут? Драконболист едва заметно сморщился и ответил: - Джейн. - Точно, - пряча ухмылку, продолжила Цирцея, - Что ж... Брак не настолько удачный, как все утверждают? Даже не верится, такая звездная пара... - она еще несколько мгновений полюбовалась покрасневшим Гурием и поднялась: - Пойдем за мной. Подобные дела не решаются на скорую руку. Ее фигура, облаченная в длинное черно-синее одеяние, похожее на балахон, с красной вышивкой вдоль позвоночника, шустро пронеслась по коридору и нырнула в арочный проход — гость едва поспевал за ней. В этой комнате было заметно прохладнее. Пуппер, прежде хорошенько подмерзший во время полета, поежился и сильнее укутался в мантию Магфорда. Колдунья принялась что-то выискивать на запыленных полках. Звезда драконбола даже не успела осмотреться, когда хранительница сил вуду победно вскрикнула и с громким хлопком плюхнула на стол толстый фолиант. Древняя книга злобно зашипела выкованными из металла змеями на обложке из гаргульей кожи и тут же попыталась тяпнуть рассеянного Гурия за палец. - Тише, девочка, тише, - принялась успокаивать строптивицу Цирцея, смело приглаживая рукой потрепанный корешок, - Соскучилась по мамочке, милая? - змеи послушно ластились к хозяйке, - Ну, давай, - голос понизился до напряженного шепота, - ты знаешь, что мне надо. Гурий смотрел на фолиант с опаской, а после того, как разобрал на нем «Древнейшая магия вуду», и вовсе испуганно отшатнулся. Цирцея это заметила и довольно оскалилась, ее голос принял тошнотворно сладкие нотки. - Магия вуду запрещена не просто так. Она древнее самой магии, самого магического мира и берет силу из бытия: рождения и смерти, - поэтому, если ты не готов узнать ее цену... Он оборвал ее. - Готов, - на стол с глухим хлопком приземлился тугой мешочек, - Ровно столько же, как и в прошлый раз. После выполнения получишь столько же. - Глупец! - лицо колдуньи оставалось холодным, однако глаза хищно сверкнули при виде гонорара, - Есть кое-что пострашнее магнетизеров и Дубодама! Эти силы всемогущи и, будь уверен, свое возьмут. Фолиант согласно зашуршал потемневшими от времени страницами и беспорядочно перелистывал их. Иногда юноше удавалось прочитать случайные строчки, после которых ему становилось дурно. Книга, казалось, как нарочно, сильнее источала удушающую ауру запрещенной магии, буквально сминая под собой светлого мага — его голова кружилась, воздуха заметно не хватало. Наконец беспорядочное шуршание прекратилось, и Цирцея с предвкушением хлопнула в ладоши. Массивные перстни на ее пальцах противно звякнули. - Прекрасно! «Древнейшая магия вуду» зашипела, не дождавшись дополнительной похвалы, поднялась в воздух, опустилась на прежнее место и затихла. Цирцея тем временем уже во всю магичела над горсткой мелких косточек и, злобненько подхихикивая, посыпала их белым порошком, заливала красной жидкостью и рассматривала с разных сторон. Гурий наблюдал за этим действом с широко распахнутыми глазами и мысленно поставил вопрос о психическом здоровье старой колдуньи. - Вот оно! - громко выкрикнула она, откладывая в сторону одну из костей, - Это фрагмент грудины ледяного дракона, - ее пальчики пробежались по острым краям стреловидного кусочка, - Для привязки артефакта нужна кровь, - не дожидаясь согласия, схватила руку Пуппера и, царапнув ногтем, капнула на кость ярко-красную капельку, - Осталось только... Колдунья задумалась, нетерпеливо щелкнула пальцами и материализовала небольшой прозрачный кристаллик. Глубоко вздохнув, она сложила руки "лодочкой", складывая окропленную кость и камень вместе, и принялась говорить неразборчивые слова внезапно опустившимся голосом. Гурий слышал их, мысленно повторял, но все они сразу же забывались, сколько он ни пытался их запомнить. В какой-то момент он отчетливо почувствовал, что холод отступил, почти сразу же пришел невыносимый жар. Комната наполнилась угрожающим красноватым светом, и все поплыло. В глазах, напротив, стояла чернота, на фоне которой слабо различался напряженный говор колдуньи-вуду. Закончилось все так же внезапно. Просто Цирцея прервала поток непонятного заклинания и обратилась к своему гостю: - Твоя любимая сильна и смогла перебороть силу. В ней таится могущественная магия, даже вуду не может ей противостоять, - драконболист смутно понимал смысл ее слов и вяло кивал, - Но я могу помочь тебе обойти ее, - она протянула ему граненный синий камень, внутри которого белела кость дракона, и пояснила, - Мертвое сердце. Гурий внутренне содрогнулся. Ему лишь мельком приходилось слышать о запретном артефакте, но и этого хватило, чтоб трепетать перед его силой. Женщина посмотрела на свое творение с гордостью, с блестком в глазах, проговаривая: - Оно может на короткое время заставить одного человека испытывать чувства другого, - улыбнулась и хитро продолжила, - И если он умрет во время связи, другой, конечно, за ним в Тартар не отправится, но чувств своих лишится, - пожала плечами, - Мертвое сердце чувствовать не может. Драконболист молча крутил запрещенный артефакт в руках и рассматривал красноватые блики на синих гранях кристалла. Он восхищался мощью этой крохотной вещицы и был готов молиться ей за то, чего он, наконец, достигнет с ее помощью. Он покинул дом старой колдуньи-вуду так же стремительно, как и вошел. Вспрыгнув на метлу, поднялся в воздух и, судорожно сжимая в руках драгоценный артефакт, проговорил в пустоту: - Жди меня, Таня. Я приду к тебе.