Глава 2
27 июля 2014 г. в 12:07
При моем появлении сразу несколько человек отвлеклись от своих занятий и в ожидании уставились на меня. Хочу отметить, что в обычной жизни я лишний раз стесняюсь к доске выходить, чтобы прочитать какой-нибудь несчастный доклад, а тут на меня пялятся двое... трое... вся улица.
— Эсмеральда! Там Эсмеральда! — закричал кто-то.
У меня вспотел лоб. Вокруг моей цыганской персоны образовывалось кольцо из парижан, хотевших хлеба и зрелищ. Книжная Эсмеральда уже давно бы зашевелилась и зашевелила козу, а я стою с бубном и, как идиотка, таращусь на народ. Точно! Я знаю, что не так.
— Викто-о-ор!
— Что? Я же не лезу в твою жизнь.
— Коврик предоставь, будь добр.
— Эх, ладно, сейчас принесу.
С Виктором я говорила по-русски, парижанам, наверное, показалось, что я молюсь на странном языке. Я продолжила пялиться на зрителей, которых становилось все больше и больше. Ситуация начинала казаться нелепой.
— Лови свой ковер! — крикнул голос.
Время на миг остановилось, и мне на голову упал старый, но весьма тяжелый предмет интерьера. Так, и что мне с ним делать?
— Ты танцевать-то будешь? — прозвучало откуда-то из толпы.
Да надо бы. К сожалению, два года занятий спортивными танцами отразились на мне травмой ноги и комплексом неполноценности, с которым я кое-как справилась, занимаясь гитарой. А чем там вообще занималась Эсмеральда? С саблями плясала? В моей голове стали прокручиваться варианты, от которых я начала истерично хихикать. На миг я представила, как завернутая в ковер, я танцую тектоник... Будем петь!
— Щас спою! — объявила я, и толпа оживилась.
И что мне петь? Сомневаюсь, что народ разделит мои музыкальные пристрастия. Если я начну трясти головой и петь орать свою любимую песню, все вокруг подумают, что я тут как минимум дьявола вызываю. И потом, имитировать группу из пяти электрических инструментов я пока не научилась. Оставалось только одно — бежать.
— Э, нет-нет-нет! — хитро протянул голос. — Ты же лучше Эсмеральды! Давай! Вон, на тебя Фролло смотрит.
— Где?! — вздернулась я.
— Пой давай. Он даст о себе знать, не сомневайся.
Точно! Я спою то, что уже железно вдолбилось мне в голову! Заодно заценим реакцию книжного Фролло.
— Cet océan de passion
Qui déferle dans mes veines
Qui cause ma déraison... — протянула я такой знакомый до ребер мотив.
Джали стала подпевать. Боюсь, даже она поет лучше, чем я.
Толпа молча слушала. Вот мне еще табуреточку дать, и я буду как на утреннике. Надо двигаться. Я стала медленно ходить и набивать ритм бубном. Люди хотели большего. Уж простите - сегодня без подробностей! Мое невинное тело хочет отдохнуть от облучения похотливыми взглядами, поэтому слушайте давайте! К слову, микрофон мне бы не помешал: если я и дальше буду пытаться орать на всю площадь «Tu vas me détruire!», то вскоре нас с Джали будет не отличить.
Переходя на припев, я наконец увидела фигуру в рясе.
— Tu vas me détruire
Tu vas me détruire
Et je vais te maudire
Jusqu'a la fin de ma vie...
Да скажи уже что-нибудь! Я для кого тут пыжусь?!
Фролло молчал и пристально смотрел на меня. Скажу сразу: он стоял вдалеке, но даже на таком расстоянии было ясно, что свойствами Дракулы-Аполлона архидьякон не обладал. Печальный задумчивый взгляд темных глаз, нос с небольшой горбинкой, тонкие губы, изогнутые в странной ухмылке. От лысины на лбу отражается вечернее солнце... Одним словом, вполне обычный Фролло с обычной мужской внешностью, именно такой, каким его описывал Гюго.
— А я ведь сто раз говорил, — буркнул голос в голове.
— Что ты говорил?
— Что главный красавец в книге Феб, а не помешанный священник.
— Это мы еще посмотрим!
Я уже заканчивала петь, как вдруг...
— Богохульство! Кощунство!
Я скептически глянула на красного, как борщик, Фролло, держащего ладонь на пульсе. Ему, очевидно, не хотелось говорить, что песня задела его за живое, но автор думал по-своему.
— Виктор! — время опять остановилось. — Вы че творите?! Какое нафиг богохульство?
— А я же говорил, что Фролло везде видит колдовство, а особенно в тебе! Каким местом ты читала?
— Это же всего лишь песня, которая, к тому же, ему явно понравилась!
— Ему понравится, если ты оголишься и начнешь задорно плясать!
— Это понравится всей площади! Так, давай ты не будешь менять реакцию персонажей по своим правилам! Какой тогда во всем этом смысл?
— Ладно, так и быть, но почему ты думаешь, что священник купится на твое пение?
— Потому что... Потому что у него сложная, но мягкая душа: она просто разрывается! И эта песня посвящена именно ему и его невыносимой жизненной драме!
Голос помолчал и начал откровенно ржать.
— Что? Почему вы смеетесь?
— Послушай, девочка. Я тебя, наверное, разочарую, но мой Фролло — взрослый мужчина с нормальными мужскими желаниями. Весьма наивно с твоей стороны полагать, что он полюбил цыганку за ее красноречивые слова.
— Но...
— Как ты сама знаешь, Эсмеральда не отличалась интеллектом Аристотеля, поэтому прими это как факт: мои герои влюбились в тело.
— Черт, — потерянно выдохнула я.
— Но не грусти: ты же здесь, и ты можешь сделать все по-другому...
— Правда? — с детской надеждой воскликнула я.
— Да... Но тело все же лучше показать.
Окружение снова ожило. Народ хлопал в ладоши, глядя на меня. Так, с песней прокатило, теперь нужно тело. Я начала стучать в бубен и кружится. Сомневаюсь, что добилась нужного эффекта: по-моему, я больше похожа на чукотского шамана с козой вместо оленя. Хорошо, а так? Попробовала задирать ноги, вертя при этом платьем. Ух ты... Гибкости этой девахе не занимать: я чуть не стукнулась лбом о собственную пятку. Приземлившись на шпагат, я поняла, что тут можно хорошенько сымпровизировать. Я стала скакать как укушенный олень, демонстрируя французской публике все прелести цыганской "жизни".
Мой взгляд остановился на Фролло, у которого глаза из орбит вылезали. Он нервно теребил свой воротник. У меня мелькнула мысль поступить как в мультфильме: подбежать, поцеловать, убежать. Но я же все-таки невинная и загадочная Эсмеральда, а не пожившая тетушка Эсм. И потом, боюсь, такого архидьякон уже не перенесет... Вспомнила эпизод из фильма Парфюмер... Оргии посреди Парижа мне не нужны.
Так все, пора сворачивать одеяла: на дворе темнота. Я вынула бубен и побежала собирать зарплату. Проходя мимо Фролло, я невзначай сунула бубен ему под нос со словами:
— Qui non labōrat, non mandūcet.*
Клод шокировано взглянул на бубен, затем на меня, на бубен, на меня, на бубен и снова на меня. На это я хитро улыбнулась и пошла дальше. Отойдя на пару метров, я оглянулась. Фролло все так же пялился на меня, но, поймав мой взгляд, развернулся и в панике куда-то побежал. Бинго. Так, что за крики?
— Да уберешься ты отсюда, египетская саранча? — и вам здравствуйте, мама.
Я проигнорила комплименты своей родительницы и продолжила собирать налог на эротику. Где-то за углом архидьякон срывал эмоции на коронованного Квазимодо. Значит, пора бежать домой. Надо найти Гренгуара.
Я пошла по направлению к Двору чудес. Ну и жутко же здесь! Все, что описывал автор, не сравнится с вонью и слепой темнотой окружающей обстановки. Хочется залезть на крышу и... Постой-ка, а что если... Я разогналась и со всей дури влетела в стену.
В голове заржал голос писателя.
— Что? Что ты делаешь? — хохотал Гюго. — Мы договаривались не кончать с жизнью самоубийством!
Я отлепила себя от стены и сделала выводы.
— Значит, паркуру она не обучена, — пропыхтела я, разминая челюсть. — Вечно этот Дисней все утрирует...
Виктор тем временем задыхался от смеха.
— Хватит уже! — возмутилась я. — Проверить-то стоило.
Дальше я шла молча, только изредка в голове звучали хихиканья.
— Ты теперь всю жизнь мне это будешь вспоминать?! — вспылила я.
— Я просто заметил лицо своего Гренгуара, когда ты размазалась по стене! Просто представь его реакцию, — у Виктора была истерика.
Действительно, весело... Я оглянулась. Мой горе-муженек, не обученный навыкам стелса, наивно думал, что его шевелюру не видно в тени грязной бочки.
— Ты б еще за шваброй спрятался, любимый, — буркнула я.
Стоило расслабиться, как меня схватили огромные руки, похожие на тиски. Ну, этого еще не хватало!
Начнем с того, что после удара о стену моя адекватность частично испарилась, а с ней пропали бдительность и самоконтроль. Наверное, все, кто летом живет в деревне, знают, какого это — идти куда-либо ночью в кромешной темноте, в паре метров от густого леса. А теперь представьте, что вы попали в этот лес. Ощущения, пожалуй, такие же, только надо добавить запах помоев и вместо деревьев взять дома и закоулки. И вот, в тот момент, когда я слабо соображаю, ко мне подкрадывается какое-то чудище. Стоит ли говорить, что я поступила, как типичная жительница мегаполиса? Мой визг было слышно на весь Париж. Думаю, даже Квазимодо уловил такой малоприятный звук. Осознав наконец свою оплошность, я стала придумывать план спасения горбатого Амура. За поворотом уже слышался голос моего спасителя, а Фролло сбежал в неизвестном направлении. Не глядя на Квазимодо, я всеми знакомыми жестами послала его подальше от места преступления, но...
— Так, так, так! Ну, я так и думал, — время остановилось.
— Что опять?
— Я уже закрывал на это глаза, но сейчас не могу. Ты мухлюешь! Ты уже знаешь сюжет, поэтому нападение горбатого уродца в ночной подворотне тебя ни капли не смутило!
— Что? Да как это понимать?!
— Хорошо, — хитро сказал голос.
Раздался щелчок пальцев и все вокруг пропало; я очнулась в непонятном месте. Встав на ноги, я поняла, что нахожусь в типичном подземном переходе города Москва. Теперь я была уже в собственном виде, но только уж больно откровенном.
— Где я? — я посмотрела на свой костюм в стиле «королева ночи», раскрашенный колокольчиками. — И почему я так выгляжу?
— Ты только что пришла с работы. Твой дом находится через дорогу. Просто дойди до него, — в голосе Виктора звучали нотки жестокости и ехидства.
Действительно, это был переход рядом с моим домом. Окончательно опомнившись, я пошла в нужную сторону.
— АЙ!
— Что-то не так? — протянул голос.
— Почему я босиком?! И что здесь делают эти осколки?
— Это антураж, иди дальше.
Ковыляя как раненый пингвин, я двинулась вперед. Кое-как добравшись до двора своего дома, я облегченно выдохнула, как вдруг…
— Твою мать!
Сзади на меня набросился мелкий, но крепкий строитель кавказской национальности. Рядом стоял еще один — высокий. Я сразу забыла о пораненных пятках, вульгарном наряде да вообще обо всем на свете. Мои тщетные попытки скинуть мелкого уродца ни к чему не привели, в итоге я элементарно завыла о помощи.
Неожиданно из-за угла появился конный полицейский в парадной форме. Он достал дубинку и огрел ею строителя. Гордо слезая с коня, он пожал мне руку и поздоровался:
— Капитан Шатоперов к вашим услугам! – бодрым голосом сказал усатый вершитель закона. — Этот гад не ранил вас?
— Н-нет, — растерянно пробубнила я.
Придя в себя, я еще раз взглянула на молодого полицейского и…
— Так, СТОП!
Время остановилось.
— Виктор, ты под свою Эсмеральду всех-то не ровняй! Что еще за капитан Шатоперов? И вообще ты что тут устроил?!
— Наглядный пример! Ты же хочешь в полной мере стать Эсмеральдой, ну так получи!
— А зачем ты привел этого усатого супермена?
— Чтобы ты поняла первые впечатления Эсмеральды о красивом спасителе-капитане.
— Ты просто полицию нашу не знаешь, — буркнула я. — Ладно, ты прав. Но давай больше без примеров, ладно?
— Посмотрим...
Раздался щелчок — я снова очутилась в Париже. На моих глазах Феб отдал Квазимодо солдатам и направился ко мне. Самое время врубать режим идиотки...
— Феб, это вы? Ох-ох, мне жарко! Какой же вы... — смазливый и тупой, — какой же вы прекрасный! А можно посмотреть вашу шпагу? А шпоры облизать?
Какой позор... Ненавижу идти по канону!
_______________________________
*Кто не работает, тот не ест