Джерза от «А» до «Я»

      «Утро добрым не бывает», − так раньше думал Джерар Фернадес, уныло бредя по лесной тропинке на пару с Уртир и Мелди. «Каждый новый день Греха Ведьмы» всегда отличался от предыдущего. Начиная с того, что с утра маги убегали от рунных рыцарей, в обед разгромили темную гильдию, а к вечеру оказались в заснеженных горах.       Джерар ужасно не любил вставать по утрам, но приходилось. Ведь облавы на них устраивали преимущественно по утрам. Как только солнце покажется из-за горизонта, тогда волшебники подхватывали быстро все вещи и перебирались на новую стоянку.       Синеволосый маг, когда был членом Совета, привык высыпаться. При этом он спал на мягкой кровати под теплым одеялом. И вставал, когда хотел.Поэтому юноше сложно было привыкнуть к такому распорядку дня, как сейчас. Фернандес даже с ностальгией вспоминал эти славные деньки, глядя на теперешнее место ночлега.       Кроме рунных рыцарей были еще и другие причины ненавидеть утро. Если богоизбранный более-менее спал ночью, то под утро просыпался от кошмаров и потом размышлял о собственных грехах, пока не проснутся его напарницы. Каждый новый рассвет парень встречал с тяжелыми мыслями о том, что никогда не искупит свои грехи, Скарлет найдет себе кого-то более надежного, Совет поймает Уртир и Мелди, приговаривая их к смертной казни − и в этом всем именно он будет виноват.       После того, как «Грех Ведьмы» вступил в «Хвост Феи», жизнь юноши стала постепенно налаживаться. Он мог не просыпаться от каждого шороха, подолгу валяться в постели. Выспаться. Да и мучившие его грехи стали постепенно уходить на второй план. И причиной этому было то, что маг проводил много времени с одним аловолосым рыцарем.       «Утро добрым не бывает», − именно так говорил синеволосый волшебник.       До определенного времени.       И это самое время настало тогда, когда он проснулся от того, что чьи-то волосы щекочут ему лицо. Джерар медленно разлепил глаза. И ужаснулся. По-хозяйски запрокинув на него ногу, прижимая его к своей груди, мирно спала Эрза Скарлет. Ее длинные волосы разметались по подушке, заставляя сердце Фернандеса вздрогнуть.       Поняв, что они оба голые синеволосый маг аж подскочил и лихорадочно вцепился руками в голову.       − Неужели...мы с Эрзой...занимались...л-любовью... − полуобморочным голосом проговорил бывший преступник, чувствуя, как внутри живота что-то рухнуло.       Память услужливо предоставила ему картину вчерашнего дня. Вчера гильдия праздновала то, что Грей и Джувия, наконец, сошлись. Выпивка лилась рекой. Ну и богоизбранный решил отдохнуть и пропустил стаканчик другой. Кто же знал, что он так плохо переносит алкоголь?       Юноша смело направился к Скарлет, под вопли Эльфмана «Настоящий мужик», отодвинул тарелку с тортиком, под ошарашенные взгляды Нацу и Грея, поцеловал Титанию. Та лишь залилась краской и ответила на поцелуй. Вся гильдия замерла. Но тут раздался крик Уртир: «Наконец-то!!! Мой маленький мальчик вырос! Я-то думала, что состарюсь».       Дальнейшее Джерар вспоминать не может. Слишком стыдно. Хотя помнит, как Нацу хорошенько врезал ему, мол, профилактика от всяких невест. Мира с милой улыбкой и жуткой аурой сказала, если он обидит Эрзу, то это будет последнее действие в его жизни.       Аловолосая волшебница слабо пошевелилась, Фернандес внимательно посмотрел на нее. Она выглядела такой счастливой. Умиротворенной.       − Доброе утро, Джерар, − сонно пробормотала девушка, открывая глаза.       С тех пор Фернандес полюбил утро.