GIZIBE

POV Хёрин Я сидела на полу, ела холодные крылышки, пила пиво и смотрела на расположившегося возле кресла напротив меня Чунмёна. За окном разразилась настоящая буря: гроза, ветер, ливень. Выбило пробки, и какое-то время нам пришлось сидеть без электричества, но так было даже лучше. Мне не очень хотелось, чтобы Чунмён видел мой жалкий вид... Да что уж там говорить! Мне вообще стыдно было показываться на глаза этому парню. Да и Ву Бину. Я мысленно раскаивалась в том, что позволила другу так просто уйти, и твёрдо решила для себя в ближайшее время попросить прощения и поблагодарить Ву Бина за то, что он для меня сделал... То, что он всегда делал для меня. Но об этом я подумаю завтра, а сейчас хорошо бы расставить по местам мысли, которые так тесно связаны с моим милым шофёром. Хотя, что толку было снова про себя прогонять одни и те же фразы? Нужно было поговорить с Сухо, поведать ему о том, что творилось со мной всё это время и почему я так глупо каждый раз отдавалась Тао. Но Чунмён молчал. Вопреки моим ожиданиям он не заваливал меня вопросами, не ругал, не пытался подбодрить. Он смиренно сидел рядом и, наверное, ждал, пока я сама решусь на разговор. В такие моменты ненавязчивость водителя была невыносимей всего, так что, переступив через себя, я всё-таки первой прервала тишину. — Почему ты приехал? — Подумал, что Вы плохо себя чувствовали и были в дурном настроении. — Я же сказала, что у меня планы... — невольно проговорила я тоном, словно была раздражена поступком Сухо, но ведь на самом деле я испытывала совсем другие чувства. — Я не поверил, — коротко ответил Чунмён и закинул пустую банку пива в пакет, где ещё относительно недавно лежали крылышки, — поэтому приехал. — Ты злишься на меня? — задала я этот глупый вопрос, который больше уместен у парочек, которые успели повздорить из-за какой-то ерунды. — С чего мне на Вас злиться? — За то, что связалась с Тао, — ответила я, решив не ходить вокруг да около. Сухо тяжело вздохнул, нахмурил брови, некоторое время помолчал, а потом всё-таки собрался что-то сказать, но я в порыве эмоций перебила водителя: — Мне важно знать твои настоящие мысли и чувства. Давай забудем сегодня, что мы начальник и работник. Мы — это два друга. Один — неудачник, который по дурости натворил много бед, второй — рассудительный, умный и добрый советчик. — Госпожа Пак... — Хёрин, — поправила я, — просто Хёрин. — Тао... Вы... Ты ведь не испытывала к нему ничего, так? Я кивнула. — Тогда почему продолжала встречаться с ним? По твоему лицу не было видно, что ты чувствовала себя очень счастливой. — Он хороший любовник, а чьей страсти я охотно забывалась, — ответила я, и за окном блеснула молния. — В принципе, у меня это не первые подобные отношения. На этот раз я заметила укор в глазах Сухо, и мне почему-то стало... Легче? Да, именно! Мне стало легче, когда я поняла, что Чунмён осуждает мой поступок. Ему не всё равно! Вот, что он думал всё это время, но тщательно скрывал. К глазам снова подступили слёзы, но я не расплакалась. Хватит, наревелась уже. — Хёрин, — серьёзным тоном начал Чунмён, — хватит. Хватит менять партнёров, бросаться в постель из-за звериного желания получить наслаждение. Счастье ведь не в этом, так? — Ты говоришь о замужестве? — уточнила я, вспомнив отца, который только и ждёт, когда я найду себе достойного мужчину. — Начни хотя бы с кем-то встречаться. Влюбись. — Легко сказать, — хмыкнула я, кинув к мусору косточку, — влюбись... Мне кажется, что я вообще этого делать не умею. Я умею любить в постели, но не сердцем и душой. Не знаю я, как это делать... Не знаю. — Просто будь с тем, с кем тебе комфортно, — иными словами объяснил мне Сухо, но это только больше запутало меня. — У меня хватает людей, с кем я чувствую себя комфортно. Мне комфортно с тобой, с Бэкхёном, да даже с Ву Бином! С Тао мне было комфортно в постели, это считается? Чунмён снова тяжко вздохнул и отрицательно замотал головой, словно учитель, который глубоко разочарован в смекалке своего студента. Но что поделать? Я действительно не знала, как мне быть. Я так запуталась в себе, так потерялась, что не могла даже описать самыми простыми словами своё местоположение. Я «где-то там», слабая и одинокая, разбитая и замёрзшая. — С тобой должен быть надёжный человек, — продолжал Сухо, пытаясь мне, этакой дуре, растолковать значение слова «любить», — который будет заботиться о тебе. Если ты любишь этого человека, то не позволишь себе изменять ему. Ты будешь думать об этом мужчине, ждать его, дарить свою ласку и заботу только ему. Я поджала губы. Эта любовь требует слишком многого. Любить в постели куда проще — переспал, насладился, забыл. Ни заботы, ни ответственности, ни отдачи. Прежний стиль жизни стал настолько привычным и само собой разумеющимся, что теперь слишком сложно было даже просто представить себе кардинальные изменения. — А знаешь, — хлопнув ладонями по коленям, неожиданно бодро произнёс Чунмён, — Исин женится в следующем месяце. От услышанной новости я аж поперхнулась. — Кто? — закашлявшись, переспросила я. — Исин? Чжан Исин? Водитель моего отца ЧЖАН ИСИН? — Да, — твёрдо ответил Чунмён, — этот горе-поэт, оказывается, встречался с девушкой, которая на два года старше его! От таких заявлений меня чуть инфаркт не схватил. — Если уж этот мечтательный парень не из этой вселенной нашёл подходящего для себя человека, да ещё и готов связать свою жизнь с ним, то чем ты хуже? Сухо разошёлся не на шутку. Впервые я видела его таким храбрым и отчаянным, переполненным уверенностью и решимостью. Он наконец-то показал себя с той самой стороны, которую мне не терпелось раньше увидеть. Я на какую-то толику секунды забыла даже, как дышать, уж до боли впечатляющее зрелище открылось моему взору. Чунмён, кажется, даже не собирался замолкать. Рассуждал он смело и уверенно, но, к сожалению, я не могла сконцентрировать своё внимание на его пламенной речи. До меня только моментами долетали отдельные слова и фразы: «Пробуй!», «Меняй...», «Не осложняй себе жизнь», «Присмотрись...» и так далее. Я периодически кивала, беспрекословно соглашаясь со всем, что говорил Чунмён, пока парень не замолк и не спросил, слышала ли я вообще, о чём была речь. Только тогда я очнулась от восторженного затмения и протянула запоздалое: «А?» — Думайте, госпожа Пак, — вернувшись к официальному обращению, закончил Сухо.

***

Следующее утро началось с немалой дозы раздражения, потому что Ву Бин, с которым я вчера намеревалась серьёзно поговорить, упрямо не брал трубку. После бесконечных попыток дозвониться и по дороге на работу, я решила перейти к крайним мерам — лично выловить Ву Бина в агентстве. Раньше я бы никогда не решилась на столь отчаянный для меня шаг, но время и обстоятельства продиктовали мне на этот раз другие условия игры, и я, как проигравшая сторона, не смела даже помыслить о том, чтобы поступить как-то иначе. К счастью, Ву Бина я застала уже в холле. По своему обыкновению он брал кофе из автомата и должен был вот-вот направиться к лифту, но тут я своему другу перегородила дорогу. Мужчина, вопросительно вздёрнув бровь, сделал шаг назад. — В чём дело, Пак Хёрин? — спросил Ву Бин первым, потому что я хоть и выпрыгнула перед ним, но рта так раскрыть и не смогла. Я откашлялась, неловко оглянувшись по сторонам, а потом кивнула другу в сторону, и мы отошли к лестнице. Как же непривычно было начинать разговор с Ву Бином не с претензий, упрёков и просьбой исчезнуть, а с неловкого и тихого: «Прости меня». Я старалась смотреть на Ву Бина с присущей мне уверенностью, но на этот раз я с позором уступила совести, заставившей меня потупить взгляд в пол. Ву Бин не идиот, он должен был понять мои чувства без всякого объяснения, но жалеть молодой человек меня даже не думал. — Рин, можешь мне, как другу, объяснить, почему ты продолжаешь тратить своё время на любовников? — как никогда серьёзно спросил Ву Бин. Сейчас он говорил со мной далеко не на равных. Стоявший передо мной мужчина был не просто навязчивым поклонником, а человеком, которому не безразлична моя жизнь. Он походил на строгого наставника, который желал узнать причину несносного характера своей ученицы. Но что я могла ответить? — Говори правду, — добавил Ву Бин, видя, что я начинаю мяться и пытаться улизнуть от вопроса. — Не знаю, — пробормотала я, — это уже стало привычкой. Вредной привычкой. — Я понял, что не смогу перевоспитать тебя, раз у меня это не получилось на протяжении стольких лет, то ничего не изменится даже сейчас, когда ты пришла ко мне сама с опущенной головой. — Ву Бин, я не понимала всю цену твоей заботы, — сорвалось у меня с языка, — мне стыдно, и чувствую я себя глупо. Но твоя навязчивость так раздражает, что я не замечаю за ней того беспокойства, которое ты ко мне проявляешь. — Может быть, я плохо показываю свои чувства, — беззлобно улыбнулся Ву Бин. — Думаю, что стоит прекратить этот каламбур и позволить тебе самой разбираться со своей жизнью. Наш разговор со стороны напоминал беседу пары влюблённых, которые с трудом могут понять, что творится в их отношениях. Я к Ву Бину никогда не испытывала чувств, но и без этого мне сейчас на душе было и горько, и грустно, как оно бывает в момент расставаний. Фанатизм друга льстил мне, его покорность разбаловала меня, потому что я всегда знала — в глазах Кима я всегда буду той единственной, которую он будет всегда боготворить. — Объявляешь мне бойкот? — спросила я, вскинув бровь. — Нет, это не в моём стиле, — негромко рассмеялся Ву Бин, — просто прекращу эту бессмысленную погоню за твои сердцем. Я и так слишком много времени потратил, а ведь в наши годы всё-таки лимит достаточно ограничен. Хочется ещё успеть насладится молодостью. — Ты серьёзно? — К сожалению, да. Ой, Рин, давай ты только не будешь делать такое несчастное лицо! Признайся, ты ведь только и мечтала о том, что когда-нибудь я скажу тебе подобные слова. Хёрин, прекрати! Рин! И кто бы мог подумать, что слёзы хлынут из глаз именно сейчас, именно перед Ву Бином. Мне не хотелось устраивать драму, но эта опустошённость и безысходность, которые не покидали меня всё то время, что я провела с Тао, сделали меня уязвимой и слабой. — Эх, ты, — выдохнул Ву Бин и аккуратно обнял меня за плечи, — я же не сказал, что перестану поддерживать с тобой контакт. Просто предупредил, что возле тебя больше не будет виться неугомонный сталкер. — Спасибо тебе, — всхлипывая, проговорила я, — прости, Ву Бин… — Всё, всё, я простил! Успокойся! Рин, ну честное слово! Тебе ещё работать сегодня, а ты уже в расстроенных чувствах! Наконец эмоции чуть приутихли, и я смогла подавить это жалкое состояние безысходности и досады. Я утёрла глаза ладонями и, заметив на коже тёмные разводы от туши, почему-то улыбнулась. Я представила себя со стороны такой никчёмной, с размазанной по лицу косметикой, жертву собственных мыслей и привычек… Ох, докатилась Хёрин, докатилась! — Страшная, иди в туалет, — фыркнул Ву Бин, который, судя по всему, был солидарен с моей точкой зрения касательно внешнего вида. — А я пойду к себе в отдел, работа не ждёт. Я кивнула и, хлюпнув носом, проводила взглядом мужчину. На душе мне стало легче. Впервые за всё время совесть не ругала меня за мой поступок. Странное чувство. Дрянная девчонка, которая сожалеет о своём поведении… Краем уха я услышала голос Чунмёна и Исина. Кажется, водители спускались вниз по лестнице в фойе. Кажется, они обсуждают свадьбу Лэя. Кажется, молодые люди воодушевлены и находятся в отличном настроении. Я невольно улыбнулась своим мыслям и поторопилась в туалет, не желая попасться на глаза шофёрам.