Тишина фараона - ч. 2

Стоило только всей компании покинуть проклятую пирамиду, как она рухнула, поднимая тучи пыли. Все, по уши усыпанные песком, фыркающие и оттряхивающиеся, медленно шли по бархану, глядя на Джека, что терпеливо ожидал их у машины. Удивительно, как в его трусливой душонке нашлось столько храбрости выждать все до конца. - Я, конечно, извиняюсь, но как мы все в машину влезем? Точнее, мы туда не влезем, если две гориллы Джека мгновенно не похудеют, - Сэм ворчал, утирая грязным рукавом лицо и оставляя на щеке длинную черную полосу. Никто ему так и не ответил. Имхотеп был всецело занят Лиз, ведя ее по песку и осторожно перехватив за пояс, чтобы та не упала, а Метаес нес на плечах своего сына, что тряпичной куклой висел вниз головой – стоило тому только выбежать на жару после прохлады пирамиды, как его хватил солнечный удар. Вот что значит отвратная генетика – и отец странный, и сын слабак. - Ну и пожалуйста! – парень не унимался. – Раз я вам тут никому не нужен, останусь тут! Один, забитый и брошенный, буду со скарабеями и змеями оставшийся час жизни куковать. Больше на жаре не проживу. - Не нуди, - проворчал Метаес, из последних сил поднимаясь по песчаному склону. - То раб, то не нуди, морда египетская! Все тут по парам, все счастливы, а что мне остается? Тут из машины выглянула Карла, что, увидев Сэма, со счастливым видом побежала к нему. Ее скудного ума хватило ровно на то, чтобы не кинуться юноше на шею, а, наоборот, поддержать его и помочь добраться до машины. - Ну, доволен? – Имхотеп улыбнулся, глядя на то, как вокруг страдальца хлопочет девушка. Карла, забыв все вокруг, бегала вокруг Сэма, вытирая его лицо платком, что-то говоря ему, кажется, благодарила за помощь. Парень отмахивался, но на его лице расплывалась довольная улыбка. Для кого-то он стал самым настоящим героем. Пока жрец смотрел на счастливую новую пару, то думал о том, что и его семья стала крепче. Теперь он знает, как важна для него Элизабет, как она помогает ему быть человеком, способным любить и дарить тепло. Если бы не она, он, наверное, так и остался бы дремучим и диким, способным лишь на убийства. Но тут мужчину отвлекли – Метаес осторожно положил ему руку на плечо. - Глупо извиняться, - сказал он. – Знаешь, лишь сейчас я понял ценность жизни. Когда и сам чуть не умер, и видел, как мой сын лежит без сознания. - Надо же, - бросил жрец. – И что теперь? - Не знаю, - он покачал головой. – Кому я нужен? Только Одджи, да и тот, наверное, проклинает меня за то, что я творил. - Глупец. Твоя семья – это самое дорогое, что у тебя есть. Поверь мне, – Имхотеп посмотрел на Элизабет. – Ради них нужно становиться лучше. - Ты прав. Но это трудно. - Учись у своего сына. - Кому я здесь кроме него нужен? - А кому нужен я? – жрец усмехнулся. – Только Лиз. - Эй, про меня не забудь, башка египетская! – встрял Сэм, улыбаясь от уха до уха. – Я уже к тебе почти привык, скоро, может, и зятем назову. Если будешь себя хорошо вести. - Видишь, - Имхотеп рассмеялся. – Они моя семья. И, кстати, не больно-то нам и нравится здесь – слишком много прошлого. Я постараюсь сделать тебе документы и вместо себя оставить смотрителем музея. - За тобой подбирать? – набычился Метаес, но под насмешливым взглядом своего собеседника мигом стух. – Да, это было бы хорошо. И Одджи всегда рядом. - Вот и славно. Что-то соскучился я по северу, дождям и зелени. И Лиз, наверное, тоже. - Я перенесу нас всех в город, - Царь Скорпионов осмотрелся, прикидывая, сколько работы ему предстоит. – И там наши пути разойдутся. - Слава богам! – воскликнул Сэм, возводя очи к небу. – Больше никакого песка, мумий и членистоногих! Спустя какие-то доли секунд они все оказались на городской площади, кто как стоял. Джек, нагло развалившийся за рулем, Карла, что хлопотала вокруг сидевшего на песке, а нынче на песчанике, Сэма. А, главное, Метаеса с сыном, скромно стоящих поодаль и Имхотепа, бережно обнимавшего свою жену. - Теперь все закончится? – с надеждой спросила девушка. - Конечно, - Имхотеп улыбнулся. – Больше никаких сумасбродных приключений. Я надеюсь, по крайней мере. - Как же! – Элизабет прижалась к его груди. – Мы с тобой вечно куда-нибудь да влипнем. То ты, то я. - Или вместе, - закончил мужчина. – Но сейчас я бы хотел посвятить себя совсем иному. - Чему же? - Семье. Хочу свое гнездышко и шустрого малыша с глазами как у тебя. Как оказалось, Сэм был весьма остер на ухо, отчего тут же закричал. - Я буду дядей! Слышали, вы, древности? Я буду самым лучшим дядей на свете! Мы с племянником столько наворотим! - Этого я и боюсь, - рассмеялась девушка. – Но наворотить мы все успеваем. Лучше бы о себе подумал. - Да кому я нужен? – тут же сник парень. К его удивлению тут же отозвалась Карла. - Мне, - сказала она и чмокнула Сэма в нос. - Вот и славно, - Имхотеп потерся щекой о макушку Элизабет. – Скоро мы будем дома. Хочу ванну, интернет и запеченную курицу. - Какой ты не романтичный! – хихикнула Лиз. - Я не только не романтичный, но еще и весь в песке, голодный и уставший. Потом будем смотреть на звезды, а сейчас ванну мне! Компания постепенно стала разбредаться. Первым исчез Джек со своей шайкой, прихватив по пути и копье Царя Скорпионов. Тот и не обижался на пропажу – уже и не до того, нужно строить новую жизнь. Сам Метаес ушел, сопровождаемый своим сыном, который рассказывал ему о том, что происходит в мире, как здесь лучше освоиться. Слова путались в его голове, но мальчишка был рад, что отец чуть ли не впервые слышит его. Осталось только семейство Карнахан да Карла. - Ну все, сезон восставших царей объявляется закрытым? – Сэм, обнимая Карлу, подошел к Лиз и Имхотепу. - Надеюсь, раз и навсегда, - выдохнула девушка. - Вот и хорошо! – парень счастливо хлюпнул носом. – Теперь наступит настоящее «жили долго и счастливо». И это будет совсем другая история. - Конечно, - Имхотеп кивнул. – Хорошо, что мы нашли себя и друг друга. Элизабет со счастливой улыбкой чмокнула его в щеку. И правда, теперь впереди лишь долгая и счастливая жизнь, полная маленьких и больших радостей. Они вместе пройдут этот путь, вместе вырастят детей, состарятся и увидят внуков. Главное, что это приключение и вправду помогло им обрести друг друга. Навсегда. И вечности будет мало для их любви.