Chi l'ha detto che la notte è fatta per dormire?

Ну здравствуй, любовь моя… Давненько же мы с тобой не виделись. Жаль, правда, что ты сейчас спишь. Для тебя время позднее, а для меня время уже давно ничего не значит. «Время» - бессмысленный набор из пяти букв, которое ты ценил больше всего на свете. «Хватит заниматься ерундой, только время зря теряешь!» - твоя излюбленная фраза. Сколько раз за день ты мог ее повторить? Уже и не сосчитаешь… «Хватит заниматься ерундой!» - эта фраза - одна из причин моей ненависти к тебе. Когда-то я хорошо рисовала, любила играть на гитаре, даже пробовала себя в рифмоплетстве – ты все это считал ерундой. Я любила романтику, всегда хотела, чтобы в наших отношениях были постоянные букеты алых роз, подарки, рестораны, совместные походы в кино, поцелуи под дождем, прогулки по набережной лунной ночью, а для тебя это все пустая трата времени. А на что ты тратил свое драгоценное время, скажи мне, милый? Ладно, спи, сама отвечу. Ты тратил свое время на скучную низкооплачиваемую работу, которая тебе никогда не нравилась, проводил время со своими друзьями, которых я даже людьми бы не назвала, самые настоящие мудаки. По вечерам пятницы ходил в местный бар и каждое утро субботы терпел самый настоящий скандал, ты ведь знал, что я ненавижу запах алкоголя. По твоему мнению, ты свою жизнь попусту никогда не растрачивал, но что ты имел с такой жизнью? Однокомнатную квартирку, которую купили твои родители, вечный недостаток денег и мерзкий характер? Первая причина моей ненависти: твоя бессмысленная жизнь. Ты сейчас спишь, свернувшись калачиком на синих хлопковых простынях. По твоей рельефной спине скатываются небольшие бисеринки пота. Интересно, это из-за того, что тебе снится что-то страшное или из-за того, что на улице июль месяц? Скорей уж второй вариант. Пробивающиеся через легкую голубоватую тюль, блики бледной луны освещают твои по-детски кудрявые короткостриженные русые волосы. Смуглая кожа слегка поблескивает в столь скудном освещении. На холеном, по-гречески статном лице виднеются небольшие морщинки. Почему-то между твоих бровей пролегла глубокая складка, а глаза напряженно сжаты. Что же тебе снится, хороший мой? Да и интересно ли мне это? Нет, уже лет двадцать как «нет». Может, это потому что я знаю, что эти сны не про меня. Вот уже более двадцати лет я ежедневно прихожу к нам домой, но ты ни разу не упомянул моего имени, даже когда не спал. Помню, через пару дней после моих похорон, ты убрал все наши совместные фотографии. Думаешь, мне было больно, обидно? Правильно думаешь. Но знаешь, вскоре после этого прошла злость и на тебя, и на твои поступки. Полагаешь, я решила тебя отпустить? Как там правильно говорится, «если любишь, то всегда отпустишь»? Твой просчет в том, что я тебя уже давно не люблю, следовательно, не отпущу. Мне вот интересно, когда ты приведешь в наш бывший дом мою замену? Вроде ты не импотент… Но почему-то до сих пор не разу не приводил. Совесть мучает? Не верю, не может мучить то, чего нет. Или ты меня любишь и не хочешь осквернять какой-то шлюхой память обо мне любимой? А в это не поверю тем более. За все два года, что мы прожили вместе, ты не говорил мне эти три заветных слова, обычно это я повторяла слова любви тебе. Да и не ценил ты меня особо, не хотел, чтобы я стала твоей женой. Вторая причина моей ненависти: ты меня не любил. А знаешь, родной мой, какая последняя причина моей ненависти? Не догадываешься, да? Дам тебе время подумать. Нет, подсказок пятьдесят на пятьдесят или звонка другу не будет. Что? Не знаешь? Сдаешься? Так уж и быть, скажу сама. Третья причина моей ненависти: ты убил меня. Ты оборвал мою жизнь, ты лишил меня всего. Ты даже не соизволил прийти на мои похороны. Если бы ты не спал, ты бы стал отрицать свою вину? Думаю, что да. Ведь это не ты тогда был пьян, не ты вел машину, не из-за тебя ее занесло на льду, это ведь не ты тогда выжил, да? Хотя знаешь, я тебе даже благодарна, что смерть наступила почти мгновенно. Ведь кто ее знает, может быть, в старости я умирала бы от рака месяцы или годы в муках? Из-за тебя я осталась навечно двадцатилетней в памяти друзей и родных. Их воспоминания обо мне уже погасли и лишь несколько фотоснимков им говорят, что жила однажды молодая девушка – Алина Сергеевна Тимченко. Жила, была единственной дочкой у любящих родителей, училась на журфаке и ушла из жизни 4 февраля 1992 года. Почему мне было отведено всего лишь двадцать лет жизни? Ответа нет. Знаешь как обидно мне дорогой мой, что даже родители порой обо мне забывают? Что навещал ты меня лишь однажды? Не знаешь, тебе не понять. Ведь это я не могу уйти в мир иной, а не ты. Знаешь, как порой больно читать на своей могиле надпись: Мы приходим сюда, Чтоб цветы положить, Очень трудно, родная, Без тебя нам прожить. Ты, сволочь, лишил меня всего. Жизни, друзей, родителей, семьи… Даже представить не можешь, как я тебя ненавижу. С каким бы удовольствием я тебя убивала, медленно, мучительно. Наслаждаясь видом крови стекающей с твоего подбородка, ломая твои кости...Ненавижу тебя. Не могу тебя видеть, не хочу. Резко разворачиваюсь и выхожу из нашей общей спальни. Не стоит мне находиться в этом доме. *** Выйдя из комнаты, слегка ссутуленный, прозрачно-сероватый явно женский силуэт остановился около небольшого зеркала, пытаясь рассмотреть в отражении себя. Через несколько минут женщина бросила это неразумное занятие и полностью растаяла в предрассветном тумане. Через пару мгновений после исчезновения призрака, квартиру разразил мужской крик. Мужчина лет сорока сидел на кровати, плечи его подрагивали. В больших серых глазах застыло выражение дикой боли, на лице застыла гримаса мучения. Немного успокоившись, он лег обратно на кровать, выражение лица было отсутствующим, и лишь в глазах оставались намеки на внутренние страдания. Судорожно вздохнув, мужчина прошептал в пустоту: - Прости меня, родная, прости, если сможешь… По щеке покатилась одинокая слеза. Дух умершей девушки никогда не узнает, что ее возлюбленный всегда любил ее и до сих пор любит. Что ему каждую ночь снится один и тот же сон – роковая ночь 4 февраля, - и что он каждый рассвет просыпается с криком ужаса за свою любимую и до сих пор просит у нее прощения. Девушка этого никогда не узнает, потому что слепая ненависть застилает ей взор. Мужчина никогда не скажет слов прощения, вина перед девушкой и любовь к ней мешают ему произнести хоть одно слово у ее могилы.