Верните нам свободу...

… Окутывающий, всепоглощающий страх. Я бегу на пределе возможностей, так быстро, как не бегала никогда. Сзади раздаётся жуткий гиений смех… Резко открываю глаза. Наша комната. Теперь уже наша. Как-то не верится, что было что-то до неё, что было хоть что-то хорошее в наших жизнях. В окно, едва прикрытое серой казённой шторкой, заглядывает любопытная луна. Всё в порядке, друзья дружно сопят в две дырочки. А я, в который раз, просыпаюсь от одного и того же кошмара. Сейчас мне не страшно, сейчас я отлично понимаю, что за мной никто не гонится, никто не смеётся за моей спиной. Но там, во сне… меня накрывает ужас, там нет ничего, я бегу в пустоте. Только я и смех, а меня пробивает холодный пот. Ни одна ночь не обходится без этого сна. И всё после этого долбанного подвала. У всех после него стало что-то не так. Ким вот уже почти неделю даже не смотрит в нашу сторону. Лерка ходит мрачная, психует по поводу и без. Яр притих, Жек, наоборот, бодрится. А меня, вот, кошмары донимают. Так и хочется ляпнуть пафосное: «Мир никогда не станет прежним», приложить ладонь ко лбу, охнуть и картинно упасть в обморок. Но не в нашем положении так делать. В последнее время даже те, кто радовался ссылке, начинают чахнуть. Складывается ощущение, что тёмное небо, почти постоянно затянутое тучами, крадёт всё счастье. Хочу вернуться назад, в прошлое. Там я смогу не согласиться с Яром, не пойти с ним в подвал и не пустить туда никого из ребят. И мы не поссоримся с Кимом. А лучше, вообще не познакомиться с ним. Вовремя удалиться с КФ, уговорить удалиться ребят. Хочу, чтобы всё снова стало прежним!!! Хочу домой, к маме и папе. Хочу постоянно скучать по брату, ходить в школу. Учиться, ходить на тренировки, постоянно читать, мечтать по ночам, засыпать с кошкой под боком и писать… в стол, чтобы никто не узнал, не увидел и не понял. Как же я скучаю сейчас даже по самым гнусным учителям и одноклассникам. И как хочу проснуться в своей комнате с тёмно-синими обоями и лежащими повсюду книгами. Единственное, вернее единственный, о ком я пожалею, вернувшись обратно, это Жек. Первый и последний наш здешний друг. А кто же тогда Ким? Тревожная мысль. Если Женька – единственный наш друг здесь, то кто же Ким? Почему-то другом я его не ощущаю… скорее тенью, постоянно следующей за мной, настолько родной и привычной, что нельзя представить, что его не будет рядом. А вообще, неважно. Без него и без Жеки я проживу, а вот здесь… наврядли вообще выживу больше полугода… Тихо скрипнула дверь. Вместе с этим скрипом по щеке скатилась незваная слеза. В узкой щели слабого коридорного света мелькнул силуэт и дверь тут же едва слышно закрылась. Почти не различимое дыхание вошедшего приближалось. Вот, в слабом лунном свете осветилась нога, рука, с чем-то зажатым в длинных пальцах и вот, уже я могу разглядеть знакомое лицо. Что б его черти взяли! Только вспомнила – он и появился! Прикрываю глаза, чтобы не заметил, и старательно вслушиваюсь. Шелест одежды, хруст бумаги в пальцах и звонкий удар чего-то о стол. Скрип подошвы, будто он развернулся на пятках. Шорох ткани так близок. Вот уже и на лице чувствуются тёплое дыхание. Кончики пальцев пробежались по щеке вдоль влажной дорожки слёз. - Какая же ты ещё маленькая, Сашка, во сне плачешь… или не спишь? Хватит притворяться, я же вижу, ресницы подрагивают! – спалил, зараза… Рывком сажусь на кровати и только после этого открываю глаза. Ким сидел на корточках перед моей кроватью и улыбался. - Что ты тут делаешь? – резко склоняю голову набок. Появилась в последние дни у меня такая привычка. Правда, ребята от неё бесятся, говорят, я так ещё больше на психа похожу. - Уже ничего, а то, что сделал, завтра увидишь, - всё мое внимание было приковано к японцу, поэтому на стол я даже не смотрела. – И вообще, ты спишь и я тебе снюсь! – нет и тени улыбки. Ну и ладно! Снится, значит снится. Главное, что рядом сидит, а то как-то я сильно к нему привыкла, даже не хочется, чтобы он сейчас уходил… - Ну раз уж ты мне снишься, посиди здесь, пока я не усну. Странно было говорить такое… но представить, что я сейчас окажусь одна, среди спящих… ещё хуже! - Боишься? Ладно, я шучу! Побуду я с тобой пока. Несколько минут тишины. Я подтянула колени к груди и сильнее укуталась в одеяло. - Расскажи о себе, - прошу я его и прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться от рассказа. Я почему-то уверена, что он расскажет. - Ладно, расскажу я тебе сказку о мальчике Киме. Его папу звали… Его папу звали Серёжа, а маму Юкина. Юля, по-русски. Они познакомились, когда Сергей по работе отправился на японский остров Хокайдо. Он забрал Юкину с собой в Россию, они поженились. Родился Ким. На этом имени настояла мама. Она так переделала своё родовое имя на русский лад. Получился Ким Сергеевич Ракита. Мальчик рос послушным, весёлым и добрым. Много натерпелся от одногодок – имя для них было диковинным, да и внешность, доставшаяся от мамы, была для них, как красная тряпка для быков. Хотя многие говорили, что и от отца ему многое досталось. Мальчишка закончил школу с математическим уклоном с серебряной медалью, отучился семь лет в музыкалке, окончив её с двумя красными дипломами. По классу фортепиано и гитары. Мог после школы пойти в музыкальное училище, как хотела мама, но ушёл в армию и остался там по контракту. Сначала на Кавказе. Оттуда перевели сюда, когда только начинали приспосабливать базу под ссыльный городок. Теперь вот здесь… - Дожил. Охраняю мир от ребят лет на пять шесть младше меня… ужас! – его прямо-таки передёрнуло. – Ещё и влюбился в одну из них. Причём безнадёжно… - он со странной тоской посмотрел на меня. Я попыталась отшутиться: - Ей что, четырнадцать, что ты так убиваешься? – улыбаюсь, а сердце будто защемило. - Нет, скоро шестнадцать будет. Но это дела не меняет, у неё есть парень. - Ты это точно знаешь? – удивлённо переспросила я. Мало кто афишировал свои отношения здесь, так, только по углам обнимались… - Подозреваю, - мрачно улыбнулся Ким. – Они приехали вместе, даже, вроде бы, одноклассники. - Ну-ну, батюшка, не убивайся так! – кривляясь, произнесла я. – Одноклассники – это ещё не диагноз. Я, Лерка и Яр тоже одноклассники, но ни я, ни Лерка не являемся девушками Яра! - Да? - подозрительно посмотрел на меня Ким. – А мне казалось, что между вами что-то есть… - Да, между нами что-то есть, - ухмыльнулась я. – Стол, например, а ещё воздух! Вот сейчас обидел. Если бы я в этого патлатого влюбилась, я бы его давно подстричься заставила! Он до сих пор с хвостом ходит только потому, что ему идёт, а то бы уже давно был лысый, что тот Сфинкс. - У… как всё серьёзно! – усмехнулся японец. Тёмные глаза стали ещё уже, а на щеках появились милые ямочки… Стоп! Это сейчас я подумала? Хэй! Я же не… Нет, нет, нет!!! Не могла я в него влюбиться! Вот же япошка обаятельная… Помнится, кто-то клялся и божился, что ни за что не влюбится в азиата или кавказца… и это была я. - Санька! – перед моим лицом мельтешила рука Кима. – Ты спишь, что ли? - Не-не-не! Я не сплю! Глаза открыты, значит не-э-э-а-х, - конец фразы потонул в зевке. Глаза заслезились, захотелось их закрыть и предаться любимому делу - сну. - Так, малявка, давай-ка ложись, укрывайся и засыпай. Вон, уже зеваешь! – парень надавил на мои плечи, укладывая на кровать, накрыл одеялом и снова занял свой «наблюдательный пункт» у стола. Я быстро провалилась в чёрный омут сна… Она уже не видела, как через несколько часов Ким очнулся ото сна, подошёл к окну, всмотрелся в светлеющее небо над корпусами и лесом. - Пора мне… - прокатился его шёпот по тишине комнаты. Он нагнулся над спящей девчонкой, улыбающейся во сне, едва дотронулся до её щеки холодными губами: - С Днём рожденья, маленькая… я люблю тебя. Спустя минуту его шаги затихли на лестнице, а дежурный по этажу понимающе хмыкнул. Он уже давно всё понял, чего не скажешь о Сашке… Проснулась я от того, что кто-то целенаправленно наступил на мою руку. - Ёжкин кот! По рукам, как по бульварам! – вскрикнула я, садясь и открывая глаза. Передо мной уже маячило улыбающееся лицо Лерки. - С днёмой тебя, подруга! – в голове щёлкнуло: мне ж сегодня шестнадцать исполняется! – Эх, ты! – правильно поняв выражение моего лица ухмыльнулась подруга. – Про собственную днюху забыла! Ребят, ну вы посмотрите на неё!!! Лерка отошла немного в бок, открывая мне обзор. За её спиной маячили так же ухмыляющиеся парни. - Кстати, тебе тут кто-то подарок оставил. Мы, увы и ах, ничего не смогли, за территорию-то нам нельзя, - со скорбным лицом пожал плечами Яр. - Да вы сами как подарок! – улыбнулась я и встала, чтобы посмотреть, кто и что мне там принёс. На столе лежала ярко-синяя бандана, а под ней записка и шоколадка. Продукт был сразу разделён «по-братски». Сидя на столе и жуя свои части шоколада, мы сгрудились вокруг записки. «Сашка, поздравляю тебя с Днём рождения. Желаю всего и побольше! Ребят, зная вас, могу с уверенностью могу сказать, что читаете вы записку все вместе, так что прошу извинения у всех скопом! Я просто сильно переживал за вас! Меня сегодня не будет целый день, но вечером я к вам заскочу, разговор есть.

Ким

P.S. Саня, ты сегодня весь день будешь ходить в бандане. Я сказал. И только попробуй возмутиться! Тебя сегодня будут преследовать чудеса!» М-да… почему у меня сейчас складывается ощущение, что я – Гарри Поттер в окружении друзей (один, правда, лишний, но будем считать, что Жека – Невил) и пишет мне мой крёстный Сириус Блэк? Ну и мысли у меня… - Ну что, Сашка, послушаешься дядю Кима? – ехидно переспросила Лерка. - Ну… раз он обещал чудеса… послушаюсь! - Дитё малое… чудеса ей подавай! – рассмеялся Жека. - Я маленький ребёнок, мне всего шестнадцать лет! – наш хохот наверняка был слышен в соседних комнатах. Да… обещанных чудес я дождалась. На завтраке нас накормили печеньем и конфетами, от работы меня и Лерку «отстранили». На радостях подруга дала мне заплести её. Я наплела ей такого… нет, получилось, конечно, красиво, но ещё раз повторить такую экзекуцию она отказалась на отрез. Потом заплетала она меня. Не любит она этого делать, но я её заставила. В итоге бандану пришлось повязать на запястье, что бы не скрывать плетение. Через час после обеда нас с ребятами, в сопровождении двух солдат по-тихому выпнули в лес. Гуляли мы часа три – четыре, а когда вернулись… ужин уже прошёл, зато комнату нашу было не узнать… Шарики, ленточки, скатёрка на столе и… торт! - Блин… да я Кима расцелую, когда он вернётся! Нажрались, набесились, решили дождаться Кима. За не имением других развлечений, решили немного помучить гитару и соседей. Единственный из четверых, кто пел хорошо, оказался Жека. Лерка вообще отказалась, у меня слух есть, а вот голос подкачал, у Яра наоборот голос хороший, а слуха нет. Пели-то мы тихо, но кто ж виноват, что здесь стены картонные? Соседи заглядывали несколько раз. Орали. Благо, мы торт на подоконнике спрятали, ну а ленточки-шарики… мало-ли психов? У кого-то в комнате вообще черепочки висят, и ничего! А мы что, хуже? Кто-то по батарее стучал. Хоть бы в такт, а то в разнобой, заразы, всю музыку испортили! Один раз пытался заглянуть дежурный, посмотрел на меня, на мою руку, плюнул и ушёл. Наконец, перед отбоем пришёл Ким. Первое, что он услышал в свой адрес, было моё: - О! Благодетель наш! Заходи, мы тебе тортику оставили! - Подождёт тортик! – ухмыльнулся парень. – Ща я вам кое-что покажу. Он полез в карман джинс. Надо сказать, что одет он был в гражданское: джинсы, кроссовки и майку, а на плече болталась кожанка. На кровать передо мной плюхнулись четыре серебристые цепочки с подвесками в виде кривых четырёхугольников. На каждом из них был закреплён свой камушек. Красный, синий, зелёный и фиолетовый. - С красным – Лерке, с зелёным – Женьке, с фиолетовым – Яру, ну а с синим твой! – Ким уселся напротив меня. – Сюда идите! – подозвал он ребят. Пока ребята подтягивались и устраивались вокруг кровати, он разложил подвески как пазл, плотно придвигая их друг к другу. Получился большой, кривой квадрат с моей подвеской в центре, только верхнего кусочка не хватало. - Ещё одного не хватает, - пробормотала Лерка. - Ща всё будет! – Ким снял с шеи цепочку с недостающим кусочком. На нём был жёлтый камушек. Кусочек идеально вошёл в пустующий участок. – Вот так-то! – хмыкнул Ким. – Ладно, разбирайте! - Вот мне интересно, - хитро улыбнулся Яр, когда уже все одели свои цепочки. – День рождения у Сашки а подарки ты даришь нам! Это как называется? - Это называется логика, - менторским тоном произнёс Ким. – Подарок-то ей, ну а кто её лучшие друзья? Правильно, вы! - Ну и о себе ты не забыл, - улыбаясь так же как и Яр вставил Женька, поглядывая на японца снизу вверх. - Ну да, я же тоже её друг! – улыбочка а-ля «чеширский кот нервно курит в сторонке». - Хоть бы меня для приличия спросил, - ухмыльнулась я. - Да кто тебя спрашивать будет? – Ким уже нарвался. - Молчи, женщина, твой день - Восьмое марта! – выживет только Женька. - Ах так, да? – я уперла руки в бока. - Да, так! – кивнул Яр, японец отмолчался. - Ну, тогда держитесь! Подушка била без промаха, пятки и кулаки от неё не отставали. Женька с Леркой спрятались на её кровать, хотя и это их не спасло… И все благополучно забыли, что Ким хотел о чём-то с ними поговорить...