Признание.

Отпустил я с улыбкой, не бойся, Я не стану клясть злую судьбу. Совершил я довольно ошибок… Но любил лишь тебя я одну… Гулко бьётся разбитое сердце, И кажется, что день ото дня, Ему негде будет согреться, Ведь оно любило только тебя. И давно не моя ты, я знаю, Где-то там, на краю морских волн, Кто-то крепко тебя обнимает, И ты любишь его одного… Твоё счастье превыше – то клятва, Что себе я твержу как зарок, Но скупая слеза той утраты… Я любил лишь тебя, но не смог… И лишь только молю я всевышних, Чтобы однажды хватило мне сил, Пред тобой произнести эту фразу: «Я люблю лишь тебя…и любил»       Морской бриз с силой толкнул в грудь демона, что посмел так неосторожно встать почти на край обрыва, но тот не шелохнулся. Он лишь опустил голову со свободно развивающимися по ветру серебристыми прядями в неком жесте покорности, глубоко вздохнул морской воздух и до боли сжал руку с зажатым в ней листком бумаги. Листком, который хранил некогда написанные им же слова признания. Он ненавидел этот клочок бумаги, ненавидел это единственное свидетельство своей слабости, свидетельство того, как ему было плохо в тот день, когда ОНА столь безжалостно вычеркнула его из своей жизни.       Скрипнув зубами, Томоэ запрокинул голову к небу и закрыл глаза. События давно минувших лет снова пронеслись перед его мысленным взором, и все они сводились к одному – Нанами, его Нанами вышла замуж. Он до сих пор помнил тот день, когда она объявила всем о своей помолвке, потом как она, изрядно нервничая, представляла своего жениха, которого, к слову сказать, приняли весьма радушно. Даже Томоэ не смел ничего возразить против него. Хотя, сейчас вспоминая этот момент он до сих пор задавался вопросом, а почему он собственно этого не сделал? В прочем, это уже не важно. Потом была свадьба. Шикарное торжество по всем правилам и традициям японского общества, что казалось вообще странным, если учесть, что жених Нанами был европейцем по крови и происхождению. Однако его казалось нисколько это не тревожило. Он охотно следовал всем обрядам и ни разу ни словом, ни взглядом не выдал своего недовольства или раздражения. И этот факт, честного говоря, сильно раздражал именно Томоэ, ибо демон просто жаждал найти в женихе своей хозяйки хоть какой-то признак не идеальности. Но он не смог.       Лис глубоко вздохнул и медленно открыл глаза, щурясь при этом от лучей рассветного солнца.       А потом она уехала…его хрупкая богиня покинула Японию, и с тех пор Томоэ больше её не видел.       Скомканный листок бумаги снова оказался перед глазами демона, и вновь неровно написанные строчки стали проноситься в его сознании. Он написал их спустя каких-то несчастных пары недель после её ухода. Причем писал он их в каком-то бреду. Просто так, однажды, проснувшись среди ночи, взъерошенный и измученный он взял листок бумаги, кисть и написал всё, что у него накипело, поскольку держать это всё внутри у него уже не было сил. Но даже когда на утро Томоэ понял, что дал слабину, он не смог сжечь этот треклятый клочок бумаги – признак его слабости и поражения. Просто не смог. А когда спустя много лет его признание нашёл никто иной, как сам Микаге, лис снова стал ругал себя за слабость и слабоволие. Удивительным, однако, было то, что бог земли вместо своих привычных речей и нравоучений лишь молча и понимающе похлопал хранителя по плечу, а на утро также молча вручил билеты до Лондона и одно из многочисленных писем Нанами, где она приглашала их всех к себе в гости. К слову сказать, последнее, а именно письма девушки, демон никогда не читал, не смотря на то, что Нанами писала весьма часто. Однако он просто не мог заставить себя прочитать хотя бы одно из них… просто наверное потому, что он всё ещё надеялся на что-то, надеялся, что всё вернётся на круги своя, а эти письма могли либо подтвердить его ожидания, либо разрушить в пух и прах. Последнего то демон и боялся более всего.       Но как бы там не было, он принял билеты, принял письмо с адресом нового дома Нанами и отправился в путь.       Его приезд конечно же несказанно удивил хозяев дома, в особенности хозяйку, но удивление ни шло ни в какое сравнение с той радостью и с тем счастьем, которые отразились в её карих глазах в тот миг, когда она бросилась ему на шею и прижала к своей груди так крепко, как только могла, будто боялась отпустить, боялась потерять.       Лис мечтательно улыбнулся, вспоминая момент их встречи, пока из воспоминаний его не вырвали весёлые детские голоса, зовущие его по имени. Обернувшись к неожиданным посетителям, Томоэ улыбнулся ещё шире – по зелёной луговой траве прямо ему на встречу бежали два ангелочка, одетые в белые ситцевые платья, две златокудрые близняшки пяти лет – Элиана и Эми. - Доброе утро, девочки, - поздоровался с дочерьми Нанами лис, опускаясь на корточки и заключая девочек в объятье. - Мы так и знали, что найдём тебя тут, Томоэ! – воскликнула Элиана, чуть отстранившись от лиса и глядя на него своими большими карими глазами, в которых во всю отражалось осуждение и обида, - ты ведь обещал, что больше не будешь уходить один! - Верно, верно! – согласно закивала головой Эми, цепляясь своими маленькими детскими пальчиками за рукав чёрного шерстяного пальто демона, - и ты обещал, что последний день ты проведёшь с нами! Неужели ты забыл? Томоэ улыбнулся им обеим, параллельно успокаивающе проводя рукой по золотым локонам второй сестры, поскольку в её глазах лис заметил блеснувшие слёзы обиды. - Конечно же я ничего не забыл, но мне просто было необходимо кое-что обдумать одному. Поэтому прекратите дуться на старого лиса, хорошо? Особенно ты, Эми. Ты же знаешь, что я просто не знаю, что делать, когда ты плачешь. Эми робко улыбнулась и, помедлив, согласно кивнула, впопыхах стирая кулачками набежавшие слезинки, в то время как её сестра склонила голову набок и подозрительно прищурила глаза. Она явно была не довольна ответом белого лиса, что в итоге вылилось в наивный детский вопрос: - Но что тебе необходимо было такое серьёзное обдумать, дядя Томо? Что может быть серьёзнее, чем планы на наш последний день пребывания здесь? Томоэ фыркнул и неодобрительно дёрнул ушами, услышав вновь то прозвище, которое приклеилось к нему с первых дней его пребывания в кругу этой семьи. Не то, чтобы оно его сильно раздражало…но его демоническая сущность явно была против такой фамильярности к нему великому. Хотя, как обычно, Томоэ послал её далеко и надолго и снова переключил всё своё внимание на маленькую девочку, которая всё ещё ждала его ответа. - Видишь ли, Элиана, - начал как можно аккуратнее Томоэ, на автомате пряча руки в рукава, где до этого было спрятано его признание, - я думал о том, как бы поговорить с вашей мамой, и кое-что ей сказать… - Что сказать? – тут же спросили обе девочки, с любопытством поддаваясь вперёд, чтобы не упустить не единого слова. Но Томоэ лишь мягко рассмеялся на их неприкрытое детское любопытство, и, игриво щёлкнув тех по носу, только заявил. - А это большой секрет, который вам знать не обязательно. - Ну Томоэ! – обиженно воскликнули Эми и Элиана, сердито потирая ушибленные части лица. – это не честно! - Не честно – это приставать к человеку, когда он ищет уединения, девочки. Лис вздрогнул, услышав столь знакомый, столь любимый нежный голос, прозвучавшей над ними с некой ноткой осуждения. Медленно, будто опасаясь чего-то, Томоэ поднял голову и тут же встретился со взглядом дорогих и любимых ему карих глаз его бывшей богини земли, в которых сейчас плясали озорные огоньки. А может это просто рассветное солнце так отражалось в её глазах… - Мама! Нанами весело рассмеялась, когда Элиана и Эми бросились к ней и обняли с двух сторон за ноги. - Тише, тише! Я же так упаду! – воскликнула женщина, обнимая девочек в ответ. - Ничего не упадёшь, ты ведь сильная! – захихикала Эми, которой тут же вторила её сестра. - Да, да! Даже дядя Томо так говорит. - О-о-о, - протянула Нанами и подняла удивлённые глаза на уже стоящего во весь рост лиса, - правда? Томоэ лишь фыркнул в ответ и, снова спрятав руки в рукава, отвернулся, чтобы никто из присутствующих не смог заметить того, как предательски заалели его щёки. Однако, не смотря на все его усилия, три девушки прекрасно это видели и лишь весело рассмеялись на это. - Что ж, - откашлявшись, Нанами обратилась к своим дочерям, - вообще-то я пришла за вами, потому что мне нужна ваша помощь, девочки. Элиана и Эми недоуменно переглянулись, в то время, как женщина, заметив их замешательство, продолжила с улыбкой. - Я никак не могу разбудить вашего брата, Исао. Может вы могли бы…. - Ох уж этот соня! – уперев руки в бока заявила гордая Элиана, - ну ничего, мы его быстро разбудим, верно Эм? Девочка с улыбкой кивнула своей сестре и те вместе побежали в сторону дома с твёрдым намерением разбудить старшего брата. Глядя им вслед Нанами лишь усмехнулась. - Они похожи на тебя… Женщина обернулась к лису, который сейчас стоял рядом с ней, и с улыбкой кивнула. - Да, девочки явно характер взяли мой, чего не скажешь о Исао. Он слишком застенчив и отстранён… порой мне даже кажется, что он больше похож на тебя, Томоэ, чем на моего мужа. И хотя последние слова были явно сказаны в шутку, Томоэ почему-то вдруг замер как громом поражённый. - Почему ты так говоришь? – спросил он вдруг севшим голосом, во все глаза глядя на стоящую рядом с ним Нанами, но та лишь с извечной улыбкой на губах пожала плечами и повернулась в сторону раскинувшегося под ними морского пейзажа. Демону ничего не оставалось как вздохнуть и последовать её примеру. - Не жалеешь, что девочки уговорили тебя на эту поездку? – спросила Нанами, когда тишина стала уже невыносима и чуть тише добавила, не сводя глаз с горизонта, - не жалеешь, что приехал сюда со мной и детьми. Томоэ молча оглядел открывающиеся ему виды острова Вагар, прежде чем снова взглянуть на стоящую рядом с ним женщину. На ней было обыкновенное белое хлопковое платье, украшенное цветочным орнаментом, на щеках играл лёгкий румянец, а каштановые волосы были распущенны и отданы на милость ветру. В таком виде она была так похожа на себя прежнюю, на ту маленькую девочку, в которую он умудрился влюбиться. Да, она ни капли не изменилась… Демон улыбнулся: - Нет, Нанами. Я не жалею. Тихий вздох облегчения сорвался с губ женщины, прежде чем она произнесла лишь одно… - Я рада… Томоэ кивнул, после чего их снова окутало молчание, но на этот раз оно было приятным и понятным им обоим, а шум волн и морской бриз добавляли некой гармонии их молчаливому диалогу. Им не нужны были слова, они и так оба прекрасно понимали, что возможно это последний раз, когда они смогут стоят вдвоём просто так, наедине с собою и природой, которая казалось знает их секрет. Знает, но хранит крепко и предано, понимая, что для них он значит даже больше, чем сама жизнь. Спустя какое-то время, лис снова бросил украдкой взгляд на Нанами и спросил наконец тот вопрос, который мучил его всё это время, который давал надежду и также нещадно уничтожал её. - Нанами? - Да, Томоэ? – женщина повернула к нему голову, чуть склонив её набок, и он на мгновение застыл, залюбовавшись тем, как играет в её глазах солнце, как развиваются её распущенные волосы в диком танце с ветром, и как просто время изменило её, сделав ещё более прекрасной. - Скажи мне…, - начал он, нервно облизав губы и незаметно дотрагиваясь до рукава своего пальто, прежде чем твёрдо взглянуть ей в глаза, - Ты счастлива, Нанами? Нанами лучезарно улыбнулась ему, и демон вдруг почувствовал, как что-то внутри него бесшумно, но болезненно разбилось, но тут же на место этой боли пришло мягкое чувство счастья и…покоя. - Да, Томоэ. – Произнесла тем временем женщина, делая шаг ему на встречу и заключая его в объятья, - я счастлива. И я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Горько усмехнувшись на последние слова своей бывшей хозяйки, Томоэ медленно поднял руки и обнял её в ответ. Нет, он не скажет ей…не станет разрушать её счастье… Она счастлива, и это всё, что ему нужно. - Это всё, что мне нужно… - повторил он тихо, прежде чем отстранится от неё и игриво заправить прядь волос ей за ухо. Нанами же в свою очередь лишь покачала головой на этот столь знакомый жест из её прошлого и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку. И в этот самый момент их настиг гомон детских голосов – это Элиана и Эми вели под руки своего старшего брата, Исао, тёмно-русого и голубоглазого мальчугана, который упорно сопротивлялся натиску своих сестёр, ну или делал вид, что сопротивляется. - Отпустите меня сейчас же! Я и сам в состоянии идти! - Ну уж нет! Дудки! Второй раз я не позволю тебе сбежать обратно в свою комнату, Исао! - Эми, ну хоть ты ей скажи! - Хи-хи, прости, Исао, но в этот раз я согласна Эл. - О Боги! Оба взрослых не смогли сдержать тихого смеха, глядя на эту весёлую картину. - Вижу вам таки удалось поднять вашего брата с постели. Да, Исао? Мальчик обиженно фыркнул на шутливое замечание своей матери, когда его сёстры наконец оставили его в покое и бросились к Нанами. - Я и так не спал. Я просто был занят. - Занят? Чем? – удивлённо выгнула брови женщина. - Ну-у-у….я…. – Исао вдруг замялся и опустил голову, чем вызвал недоуменное переглядывание у остальных. - Исао? - Я просто…я просто планировал наш день. В конце концов мы же уезжаем завтра, и мне хотелось, чтобы он был…особенным. - Ох, - вырвалось у Нанами, в то время как Томоэ подошёл к мальчику и встал перед ним на колени. - Исао, - позвал того демон, и когда мальчик поднял на него глаза, продолжил с серьёзным видом, положа руку ему на плечо, - не всё в этой жизни можно, да и нужно планировать. Поверь, самые незабываемые моменты случаются в нашей жизни спонтанно, случайно. А самые большие ошибки мы совершаем в своём стремлении «спланировать» всё правильно. Поэтому не думай о том, как провести сегодняшний день с пользой. Просто наслаждайся им, и ты его не забудешь. Нанами улыбнулась, наблюдая за тем, как её сын внимательно слушает лиса и в конце согласно кивает головой. - Хорошо, Томоэ-доно. Я понял Вас. - Ради бога, Исао, - воскликнул Томоэ, вставая на ноги, - не надо столько формальностей. Я просто Томоэ, помнишь. Лис подмигнул мальчугану и игриво взъерошил ему волосы, вызвав тем самым у того робкую улыбку. - Ну вот и славно, - произнёс лис и, взяв Исао за руку, двинулся в сторону их дома, - пойдём, взглянем хоть что ты там «планировал». - Ой, там не много, но я… И Исао стал с воодушевлением рассказывать Томоэ о своих планах, на что тот лишь с готовностью улыбался и кивал, пока его ушей вдруг не достиг голос Эми. - Ой, мама, а что это? Похоже на записку… Лис остановился как вкопанный, вызвав тем самым недоумение идущего рядом с ним мальчика. - Томоэ-доно? Что-то не так? Голос Исао буквально вырвал лиса из оцепенения, и он тут же молниеносно обернулся назад. С неподдельным ужасом в глазах он наблюдал за тем, как девочка передала клочок бумаги в руки своей матери, и как та с любопытством стала читать написанные на нём строчки. Томоэ не нужно было лезть в карманы, чтобы проверить сохранность его забытого признания, поскольку он и так знал, что оно сейчас, по воле капризной матушки судьбы, находилось у той, кому и предназначалось. Но не так он хотел вручить его ей…совсем не так…да и услышав её ответ на свой вопрос он просто решил сжечь эти строчки и более никогда о них не вспоминать. Боги, ну почему он этого не сделал? А тем временем Нанами продолжала читать, и чем дальше она углублялась в чтение, тем сильнее хмурились её брови, пока наконец, дойдя до конца, она не подняла на Томоэ полные непонимания и смятения глаза. - Томоэ?… - прошептала она еле слышно, но лис услышал её. Он опустил голову и глубоко вздохнул, прежде чем с грустной улыбкой взглянуть ей прямо в глаза. Губы Нанами задрожали, когда она поняла, что всё это значило, а по щекам уже сами собой бежали слёзы, когда Томоэ беззвучно произнес последние слова, те самые, ради которых он собственно и приехал к ней…. Ради которых он жил последние годы… «Я люблю лишь тебя…и любил»