Fix Me

Вероятно, я зря думал, что ничего не останется, и папа не узнает о том, что случилось. Большой фиолетовый синяк был на моей переносице, явно доказывая обратное. Он был похож на пластырь, который наклеили на это место, но только пластырь был не привычного коричневого цвета, а темно-фиолетового в смеси с каким-то оттенком серого. Выглядел он, действительно, ужасно. Сначала я хотел скрыть его под очками, но это не вышло. Я начал жалеть, что у нас дома не живет никто из противоположного пола, у кого я бы мог занять немного тех девичьих средств. И да, мой папа заметил этот синяк. Все заметили его на следующий день. Если быть честным, мне было плевать, что скажут люди или подумают. У меня были и до этого синяки на лице. Я думаю, это нормально для парней. Не подумайте, что я там какой-нибудь Брюс Уиллис и что я дрался или дерусь, просто все знают, что на слова я могу быть очень гадким, а никто не любит этого. В основном я получал именно за это, как и получил сейчас. У меня нет этих всех количеств мышц на теле, поэтому я пользуюсь не физическим, а моральным способом, который получается у меня просто прекрасно, если вы успели заметить. Не могу сказать, что горжусь этим или что-то вроде того, просто каждый пользуется тем, что имеет. Все знали, кто сделал это или почему, и я понятие не имею, как они узнали. Вероятно, пьяный Майкл еще более болтливый, чем он есть на самом деле. В любом случае, мне плевать. Я по-прежнему Люк Хеммингс, не нуждающийся ни в чьей помощь или в ком-то. Калум смеялся, когда увидел меня. Ах, да, мы помирились. Хотя, мы все равно не ругались. И, конечно, он выдал ту фразу, в которой говорилось о том, что я заслужил это и прочее. Я не стал спорить с ним, потому что отчасти и сам так думаю. Но люди не меняются. Я - кто я есть. Если я был таким, я таким и останусь. Когда люди пытаются изменить тебя, это значит, что есть что-то, что они не любят в тебе. Это в свою очередь означает, что человек просто не заслуживает тебя. Я имею в виду, что если человек не принимает тебя таким, какой ты есть, значит, что он не любит тебя до конца. Он, возможно, любит какие-то вещи в тебе, но не тебя всего. Если человек любит кого-то, то он любит и все недостатки. В большинстве случаев, он просто не замечает их. Я не буду меняться ни для кого. Поворачиваюсь на другой бок, подкладывая одну руку под голову для удобства, и устремляю свой взгляд в стену. Я снова один. Моего отца не будет дома до позднего вечера. Его работа отнимает у него большую часть его времени. Он работает врачом в местной больнице. Все, что я могу сказать – быть врачом отстойно, потому что ты, может быть, помогаешь другим людям постоянно, но когда ты будешь помогать себе, своей семье? Я не знаю причину, по которой мама оставила нас, но я больше, чем уверен, что эта причина была в моем отце. Он сильно любит свою работу, возможно больше, чем любил нашу семью. Я не ненавижу его за это, потому что после маминого ухода, он стал больше уделять времени мне. Не столько, сколько бы я хотел, но больше. Я не помню, как моя мама выглядит. Я был ребенком, когда она ушла. Я не считаю, что моя семья какая-то неполноценная просто потому, что у меня нет мамы, и я не знаю, что значит «материнская любовь». У меня есть папа, который старается изо всех сил дать мне все, пусть у него иногда и что-то не получается, но я доволен и этим, правда. Я никогда не пытался найти маму или информацию о ней. Мне не нужно это. Она не пытается найти меня, тогда почему я должен? Она бросила меня, и нет такой гребанной причины, по которой можно было оставить своего ребенка. Я думаю, моя мать была просто стервой, думающей только о себе и своем счастье. В любом случае, мне не нужна такая мать. Я сажусь на кровати, сгибая ноги в коленях, и прижимаю их к груди. Никто не придет поговорить со мной обо мне или о том, что я чувствую, потому что я никому не нужен. Никому не нужен настоящий я. Я опускаю голову вниз, прижимаясь к коленям, когда мое дыхание становится прерывистым. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить себя. Иногда Люк Хеммингс превращается в просто Люка – мальчика, которого бросила мама, когда ему было пять, и который до сих пор чувствует себя брошенным. Я закрываю глаза, позволяя одинокой слезе скатиться по моей щеке, прежде чем я смахну ее рукой. Делаю еще несколько глубоких вдохов. Мне не нравится такой Люк. Но я ничего не могу сделать с этим, потому что эти мысли постоянно находятся в моей голове. Отвратительно чувствовать себя так, когда от тебя отказались, словно ты какая-то вещь или что-то типа того. Я не могу избавиться от этого чувства всю свою жизнь, может быть, поэтому я такой. Я не могу контролировать это. Я сворачиваюсь калачиком на кровати и прячу голову под руками, чувствуя себя отвратительно. Шмыгаю носом, утыкаясь лицом в одеяло. Этот Люк всегда появляется в самое неподходящее время. Медленно спускаю ноги с кровати и встаю. Я беру черную шапку и натягиваю ее на голову. Делаю вдох, прежде чем открыть дверь комнаты и спуститься вниз. Прогулка всегда помогала мне справиться с этими мыслями. Я закрываю дверь за собой и слышу щелчок, потому что наш замок автоматический, и его не нужно закрывать с помощью ключа. Я сильней натягиваю шапку на голову, когда дует холодный декабрьский ветер. Прячу руки в карманы, в надежде согреть их. Небо безнадежно серое, и вероятно, не у меня одного все паршиво. Я шаг за шагом приближаюсь к месту, которое всегда помогало мне с этими мыслями. Это что-то вроде пруда или типа того. Я сомневаюсь, что утки все еще есть там, потому что сейчас холодно, и вода, наверное, застыла, но я не уверен. Мне всегда нравилось опускать ноги в воду и просто сидеть там, смотря вокруг. Иногда я брал с собой немного еды, чтобы покормить уток. Это успокаивает меня. Я иду вниз по улице, пока не дохожу до парка. Здесь не так много людей из-за погоды. Вижу знакомую тропинку, ведущую к пруду, и иду по ней. Я не уверен, что много людей знает о нем, потому что пруд отделен от парка множеством деревьев, и среди них его не так просто найти. Я сделал это случайно, когда гулял здесь после очередного скандала с отцом насчет моей учебы или еще какого-то дерьма. Я уже не помню. С тех пор я хожу туда каждый раз, когда чувствую себя отвратительно. Это место каким-то образом помогает мне. Не то, чтобы все мои проблемы исчезают, нет, они навсегда останутся со мной, просто мне удается убежать от них на время. Это получается у меня двумя способами: выпивкой и этим прудом. Я раздвигаю кусты, чтобы попасть к пруду, и делаю шаг. Когда я забираюсь вовнутрь, то поправляю кусты обратно, чтобы никто не смог найти это место. Я оборачиваюсь и поправляю шапку, когда устремляю свой взгляд вперед. Человек сидит на краю пруда, сложив ноги и держась руками за землю. Я делаю несколько шагов вперед, чтобы лучше рассмотреть его. Короткие русые волосы по плечо едва касаются лопатки. Одна завязка от джемпера лежит на спине. Узкие голубые джинсы вплотную соприкасаются с сырой землей. Я случайно наступаю на ветку, и она хрустит под моей ногой, выдавая мое местонахождение. Девушка быстро оборачивается, и я узнаю ее, как и она меня, потому что ее глаза расширяются. Фиби поднимается на ноги и убирает часть волос за ухо, пока ее глаза путешествуют по земле, на которой она недавно сидела. - Как ты нашел меня? – спрашивает она, когда поднимает взгляд на меня. Я делаю несколько шагов и сажусь на землю, скрещивая ноги в лодыжках. Найдя какую-то палочку рядом с собой, я опускаю ее одной рукой в воду и начинаю вырисовывать что-то непонятное для самого себя. - Я хожу сюда на протяжении шести лет и до этого никого не встречал здесь, - говорю я, смотря на круги, которые образовались из-за моей палочки. Я смотрю на воду и сквозь нее почти можно разглядеть дно, если хорошо присмотреться. Я слышу шарк ботинок рядом с собой и поворачиваю голову в сторону Фиби. Она села в свое прежнее положение, сгорбившись, потому что оперлась руками о ноги и положила подбородок на ладони. - Это место показалось мне тихим и одиноким, поэтому я решила побыть здесь немного, - говорит Фиби, смотря на мутную воду. Я отворачиваюсь, погружаясь в красоту этого места. Дует ветер, вызывая крошечные волны и шелест деревьев - это всегда было моей любимой частью. Я легко улыбаюсь, когда натягиваю шапку на глаза и ложусь на спину, свесив ноги вниз к воде и сложив руки за голову. - Ты, вероятно, сошел с ума, раз лег на сырую землю, - говорит Фиби, и я улыбаюсь уголком губ. - Ты сидишь на ней, ты не можешь судить меня, - хихикаю я. Я слышу смешок Фиби, но она резко замолкает, будто это случайно вырвалось у нее. - Моя вероятность заболеть равна пятнадцати процентам, а твоя равна всем девяноста, - рассуждает она, и я закатываю глаза, хотя Фиби не может видеть этого из-за шапки. - Пожалуйста, перестать быть такой занудой, - скулю я, сдерживая смешок. Я поднимаю край шапки пальцем, чтобы посмотреть на нее, и Фиби закатывает глаза на мою просьбу. Она снова отворачивается к воде, и я опять могу видеть только ее спину. - Что ты делаешь здесь? Я имею в виду, что это место только для одиночек, у которых нет друзей, - говорю я, смотря на серое небо. Я опускаю взгляд на Фиби на секунду, прежде чем снова уставиться на небо. - Я могу спросить тебя о том же, потому что ты явно не одиночка, у которой нет друзей, - издает смешок Фиби, и я улыбаюсь. Она смотрит на меня в ожидание, и я поднимаю брови. - Я первый спросил, - утверждаю я, и девушка снова закатывает глаза. Фиби закусывает нижнюю губу, смотря на природу вокруг, пока думает, что сказать. - Я хожу гулять, когда плохо чувствую себя, потому что это помогает мне отвлечься, и по случайности, я нашла это место, - отвечает она и под конец своего ответа ее взгляд устремляется на меня. Я внимательно слушаю ее, разглядывая ее лицо. Ее брови движутся во время разговора, и ее губы вблизи, действительно, такие пухлые, какими кажутся издалека. - У меня плохое настроение, поэтому я пришел сюда, - взамен отвечаю я, закусывая кольцо в своей губе. Фиби кивает, поджимая губы. Она отворачивается вновь, чтобы убедиться, что вода все еще здесь. - Мне жаль, - вдруг говорю я, смотря на небо. Оно становится еще более серым, и кажется, скоро пойдет дождь. - Что? – спрашивает Фиби, поворачивая голову в мою сторону. Она в замешательстве смотрит на меня, сведя брови к переносице. - Ну, знаешь, за то, что я сказал тебе, - объясняю я, - я не должен был делать этого. Прости. Фиби медленно кивает мне, закусив губу. - Все в порядке, - быстро отвечает она, отворачиваясь от меня. Я улыбаюсь, когда она двигается назад, и, надев капюшон от джемпера на голову, ложится так же, как и я, в метре от меня. Часть волос все равно торчит из капюшона, залезая на ее лицо. Я наблюдаю за ее движениями, она делает это все так правильно, что я хочу отпустить еще одну шутку насчет ее занудства. Я отворачиваюсь и снова смотрю на небо. - Ты, вероятно, сошла с ума, раз легла на сырую землю, - парадирую ее я, пытаясь изобразить девчачий голос. Фиби начинает смеяться, из-за чего ее глаза закрываются. Я поворачиваю голову влево и смотрю на нее, улыбаясь.