19. Спустя год жизни на Олимпе.
13 августа 2014 г. в 07:41
Я стала чувствовать себя частью чего-то большого. Поняла, что в ответе я не только за своих друзей, но за весь мир, как и отец.
Минуло уже около года. Как я не пыталась забыться, полностью забыть все мне не удавалось. Я отвлекала себя изнурительными тренировками с Гераклом, своим братом, и просто отличным мечником, уделяла больше внимания своим обязанностям.
Все это перестало быть игрой. Армия Кроноса набирала силы, и мы, Боги, готовились к войне. Готовились противостоять титанам, которые выбирались из Тартара.
-Сосредоточься, Мэррайя,- просит меня брат, когда мой меч снова со звоном выпадает из моих рук. Я падаю следом за ним на колени, тяжело дыша. По лбу уже сочится струйка пота, я потеряла счет во времени. Тренируемся мы уже долго.
Парень взмахнул мечом. Он, кажется, вовсе не устал, чего не скажешь обо мне. Все тело ломило, будто я мигом поломала все кости, и теперь они болезненно срастались.
-Дорогой, пожалей девушку,- попросила Геба, что наблюдала за нашими тренировками.
Богиня юности разместилась в тени дерева. Иногда, она сменяла меня и вместе с супругом показывала некоторые движения, чтобы я могла пронаблюдать все со стороны.
-На войне тебе не дадут передохнуть!- предупредил меня Геракл.
Герой воткнул меч в землю, всю-таки сдавшись под напором жены, и позволил мне перевести дух. Я плашмя упала на землю и перекатилась на спину. Грудь тяжело вздымалась, я никак не могла нормализовать свое дыхание.
Геракл присел рядом с супругой, она примкнула к его груди, а он лишь прижал к себе Гебу и поцеловал её в макушку.
Завистливо смотрю на них. Они счастливы и они вместе. У меня и у Луки никогда не будет такого светлого будущего, у нас вообще не будет будущего и мне больно от этой мысли.
-Отец вымотал тебя,- проговорил знакомый голос рядом.
Ко мне подошел Аникет, сын Гебы и Геракла. Парень протянул мне свою ладонь, помогая встать. Я улыбнулась ему, поднявшись на ноги. Он придержал меня за талию, чтобы я не упала, по-собственному прижимая к своему телу. Я смутилась.
-Я в порядке.
В последнее время, эта фраза стала для меня привычной. Я уже автоматически говорю, что я в порядке, нисколько не задумываюсь. Вряд ли, кому-то из Богов, было бы интересно слушать, о Луке, о том, что он причина моего недуга. Разумеется, о Кастеллане я говорила только с Гермесом. Отец Луки здорово поддерживал меня и даже показал пару фотографий своего сына в детстве, он хранил их в своем доме. Лука был его любимом сыном.
-Прогуляемся?- предложил сын Геракла и Гебы.
Я взглянула на его отца, по совместительству моего тренера, словно спрашивая разрешения. Тот, перехватил мой взгляд и, мягко улыбнувшись, кивнул головой:
-Продолжим завтра.
Я улыбнулась в ответ. Аникет поднял мой меч с земли, и, обняв меня, повел в противоположную сторону от его родителей.
Аникет был очень славным. С ним, на время я забывала свою боль, но он не мог заменить мне Луку, хотя очень старался.
Он отнес меч в оружейную и помог снять доспехи. Только после этого мы направились гулять по улочкам Олимпа. Город поражал своей красотой. Из облаков вздымалась усеченная вершина горы, на ней лежал снег. Со всех сторон к горе на разных уровнях лепилось множество дворцов — целый город особняков,— перед входом в них высились портики с белыми колоннами, золоченые террасы и бронзовые жаровни, горевшие тысячами огней. Извилистые дороги беспорядочно поднимались к вершине, где на белоснежном фоне ослепительно сиял самый большой дворец. Призрачные висячие сады изобиловали оливами и розами, рынок под открытым небом, где теснились разноцветные шатры, каменный амфитеатр, пристроенный с одной стороны горы, и ипподром и Колизей — с другой. Всё выглядело великолепно. Такой красоты я ещё нигде не видела.
Дриады хихикали и бросались в нас оливками из своего сада. Рыночные торговцы предлагали амброзию на палочке и блестящую, только что сотканную копию золотого руна. Девять муз настраивали свои инструменты перед концертом в парке, меж тем вокруг собиралась небольшая толпа . Именно туда направлялись и мы.
Аникет взял мою руку в свою и наклонившись, поцеловал. Улыбка тронула его губы, когда он провел пальцем по кольцу, что поблескивало на моем безымянном пальце.
-Скоро ты навечно станешь моей, Мэррайя,- он говорил это с каким-то благоговением.
Мои щеки побагровели. Странно было чувствовать себя невестой того, к чему ничего не испытываю, кроме уважения, если только.
Отвожу глаза, чтобы скрыть слезы, что обожгли щеку. Но, Аникет, поворачивает мое лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Еле выдавливаю из себя улыбку, но глаза остаются печальными.
Музы принялись играть. Хоть мы были достаточно близко к сцене, для меня музыка звучит, как будто вдали, пение муз напоминает мне какую-то трагедию. Каждый, кто здесь находился, слышал мелодию, которая отображала его внутреннее состояние.
-Тебя что-то беспокоит?- он вытер слезы с моих глаз. Выражение его лица было встревоженным.
Я отрицательно покачала головой. В обществе Аникета я не вспоминала Луку. Хоть и сын Геракла знал, что мое сердце уже занято, он пытался всяческими способами заставить меня забыть Кастеллана.
А все Зевс. Будь он не ладен. Отец так сильно переживал, что решил, мне будет лучше, если рядом со мной будет настоящий мужчина, а не тот жалкий предатель, как он его назвал.
-Просто, трудно представить, что свадьба уже так скоро.
День летнего солнцестояния, будет днем нашей свадьбы. Остался месяц. Всего только месяц. А затем, я стану замужней женщиной. Звучит, как приговор, если выходишь не по любви.
Аникет улыбнулся и прикоснулся своими губами к моим, мягко целуя. Я, прикрывая глаза, отвечаю. Сама же представляю перед собой Луку. Чувствую на губах солоноватый привкус собственных слез. Я снова плачу.