Это была его Женщина.....

      Он узнает меня из тысячи женщин, что встречаются у него на пути. Женщин и красивых, и умных, и обаятельных, но при этом остающихся странно чужими. Которые не трогают душу, не вызывают ее трепет. Пред которыми не хочется быть ни мальчишкой, ни обеленным сединой мудрецом, – просто быть ровным и спокойным, как полный штиль на море, изредка взвихренном волнами мимолетного вожделения.       Он узнает меня из тысячи женских лиц, что видит каждый день в толпе, лиц красивых и не очень, лиц радостных и озабоченных, лиц светящихся и потухших, – скольких чужих лиц, которые не вызывают никаких желаний, кроме спокойной заинтересованности в пополнении коллекции искаженных страстью, влюбленных и тут же равнодушных.       Он узнает меня из тысячи женских фигур, что показывают себя проходящим мимо мужчинам, фигурам кокетливым и демонстративно независимым, фигурам, что выставляют напоказ свои, без изъянов, прелести и прячут несовершенное под покровы одежды и косметики. Фигур, что вызывают мимолетное желание обладать этим телом и тут же угасающее.       Он узнал меня в толпе спешащих женских фигур, узнал среди разных лиц свою Женщину. Он узнал меня по стремительной походке. Моя ненавязчивая броскость резко выделяла меня из толпы. Моя улыбка и лучащиеся глаза притягивали взгляды мужчин. Странная смесь Женщины и подростка, невинности и порока много пережившего человека, Женщины, наполненной радостью жизни. Жажда жизни плескалась у меня через край, она дарила мою улыбку этому скучающему миру. Или это ему так показалось, – он уже был в меня влюблен. Нет, не так – он любил меня, он знал и не знал меня уже вечность.       Это была я и не я, Женщина из его снов. Его грудь обдало холодом, как бывает у него перед чем-то неизведанным. Он не знал, сколько мне сейчас лет, он ничего еще не знал обо мне, кроме одного – я была его Женщина. Во мне было то неуловимое, что говорило, кричало ему - это твоя Женщина, это одна из тех, из-за которой возникали войны, а мужчины шли на смерть. Я подошла к нему: - Привет, как дела? Но впервые за много лет его язык закостенел: - Привет, а где ты так долго была? – и онемел…       Помню, как мне захотелось, чтобы он меня обнимал, целовал и говорил нежные слова, как захотелось, чтобы он оградил меня от этой спешащей толпы. Но он сидел с величественно – равнодушным видом, видом мудреца из восточных сказок. Так, по крайней мере, мне казалось. Бог мой, как он был глуп. Думаю, его извиняет одно, – он был влюблен, а это та же глупость, но возведенная во многую степень.       Но он видел меня не как все, он видел то, что многим было неподвластно, – я была другой, и эта другая вызывала такой восторг, что он просто захлебнулся от счастья. Как жаль, что он не сумел сказать это мне, его Женщине, – язык его не слушался, мысли скакали странным холодно-огненным фейерверком.       А потом была моя небольшая комнатка, полумрак настольной лампы. Я просто и естественно, без той ханжеской стыдливости, что так разделяет двоих, разделась. Он увидел мое тело… Оно было прекрасно. Знаю, холодный эстет нашел бы изъяны и в нем, но для него это было совершенство. Высокая, породистая женщина, чье тело создано для любви. Запах моего тела, тот запах, что сводит с ума. Широкие бедра, красивая грудь, – природа дала все, что необходимо для рождения детей. И это вызывало неистовое желание, - желание иметь от меня ребенка.       Он хотел мое тело и боялся своей страсти, боялся оскорбить своей грубостью. Накатила волна такой нежности, что осталось только одно желание, - ласкать и нежиться в его ласках, отдавать все то, что накопилось невостребованным за все прошлое время.       Я лежала, закрыв глаза, изредка облизывая пересохшие губы. Тело отвечало на движение его пальцев легкой дрожью. Я просто получала наслаждение, я копила эти наслаждения. Это была Женщина, которая, не делая ни одного ненужного движения, могла в постели свести с ума любого мужчину, - это тот дар, что дается одной из тысячи. Он ласкал и гладил мое тело, он получал наслаждение, отдавая его. И в эту ночь мы были близки как никогда. Это была наша первая ночь.       Но на него, на него, который никогда не знал, что такое ревность, накатил такой ее приступ, что он стал крушить и разрушать все, что возникло между нами. Зачем, почему, каков всему этому смысл? - не понимаю до сих пор, но знаю только одно – это был не он, а тот слабый и не уверенный человек внутри него, что вдруг приобрел такую силу. Что его питало? Страх? Не знаю… Мне было трудно с ним, любящим и сражающимся с самим собой. А я верила и ждала этой победы. Потом был наш последний день перед его отъездом в далекий город.       Я лежала обнаженная и прекрасная. Все вокруг было наполнено ожиданием той близости, что понятна только двоим. Тот запах желанного тела, тот взгляд, те непроизвольные движения рук, томность тела, что-то прекрасно-звериное во всем, когда мир уходит в небытие, и остаются только двое – он и она. Экстаз его ласк – как давно я не испытывала ничего подобного! Не было никаких мыслей, все заполнила нежность, необузданная страсть отдавать и обладать этим мужчиной, таким близким и любимым. Я почти ничего не помню, полный провал памяти. Отдельные картинки той близости и ощущение вселенского счастья и любви. Что это было? Нет, это не было экстазом страсти обладания тела, все было по-другому, все это было у нас впервые.       Тело любимого мужчины, ожидающего ласк, мои руки и губы, желающие ласкать. Он желал наслаждаться, отдавая. Тот пьянящий запах любви, те движения тела навстречу его рукам, губам… А потом он вошел в меня… И время остановилось. Боже мой, что это было? И было ли? Кто сотворил это неземное наслаждение? Он? Я? Мы вдвоем? Я уже ничего не знаю, но если есть рай, то мы уже в нем были.

***

      Щемящая грусть расставания. Но он снова одел уже давно не нужную мне маску.