Бездомный

— Кто таков, прописку показывай? — горбатый эльф высморкался на пол и потянулся к трубке и кисету с табаком. Его строгий взгляд уперся в грудь малолетнего эльфа, явно не местного и незнакомого Айки, старейшине эльфов Хогвартса. — Я-я-я эльф сэра Гарри Поттера, мастер Айки... — Добби смущенно отвел глаза и заскреб ножкой по каменному полу замка. — У Гарри Поттера сэра нет своего дома... — Добби потянулся к наволочке, чтобы вытереть выступившие от волнения слёзы. — Сэр Дамблдор... — Ясно! — гаркнул старейшина нетипичным для эльфов басом, потянул дым и пустил струю в Добби, на что юный эльф еще больше смутился и закашлялся. В древности волшебники вытеснили эльфов, и тем пришлось заключить контракт, позволяющий им не умереть от голодной смерти. Они поклялись магией, что будут вечно служить людям. С тех пор заведена традиция магической прописки. Каждый новорожденный эльф вносился в Домовую книгу, являвшуюся контрактом на будущее служение чистокровным хозяевам поместья. С самого рождения работа заменяла смысл жизни эльфов. Как только эльфы подрастали, они обращались на Биржу труда, где им давали посильное дело. До двенадцати лет они могли работать не более шестнадцати часов в сутки, поэтому трудолюбивым малышам приходилось искать старые грязные наволочки, надев которые, они становились похожи на взрослых, чьи наволочки были обильно измазаны горелым жиром и сажей. Добби как раз исполнилось двенадцать лет, он мог работать двадцать два часа, поэтому его очень пугало нежелание Гарри принимать служение, а еще больше он испугался, когда узнал, что у него нет своего поместья. Добби представлял Гарри Поттера героем магического мира, богатым чистокровным волшебником, чьим слугой он всегда мечтал стать, когда мама читала ему сказки из потрепанной книжки. Сейчас же ему приходилось проситься стать эльфом Хогвартса. Не самое последнее место, но и не лучшее по меркам эльфов. Здесь было мало работы и не было хозяев, так как контракт заключался с основателями, у которых не было наследников. Айки выпустил еще одну струю дыма и, отложив трубку в сторону, потянулся к древнему фолианту, обитому медными пластинами.