Дрёмина сказка

Легкие, стеклянные сентябрьские сумерки, далекий прозрачный звон в лесу. Эта осень – особенно пестрая, доверху набитая небом и человеческими искрами. Веселая, жуткая осень. Вечер. Желтовато-белый домик на высоком берегу. Внутри пыхтит печь, лакомится березовыми дровами. Поднялась красная, тусклая луна, заслезил мелкий дождик, торопливый ветерок из окна потянулся, мокрыми губами к печи припал. А в полночь в доме будто снег выпал – и встал дом весь цветастый, закружился в лохматой осенней пляске. Листья-снежинки по полу разбежались, и давай историю писать – счастливую или страшную, кто разберет? Приходил Дрёма, искал недодуманные мысли, листьями шуршал, огонек печной кликал. Ворчал огонек, сушил Дрёмину шкурку, слушал волшебные сказки, на осенней паутинке качался. О подоконник чмокали кроткие капли, как часы отбивали кем-то положенный срок. Укладывал Дрёма человечьи мысли в холщовые сумки, наливал золотое вино в жёлудиную шляпку, угощал Ночь колючим напитком. Наседала Ночь, гремела ключами, отпирала Дрёме тяжелые двери, сердито урчала на печной огонек. Надевала Ночь серо-белые чешуи, змеей под окошком стелилась, двенадцатью кольцами небо обвивала. Входил Дрёма в отпертые двери, доставал свою старую дудку. Огонек дергался и качался, подбирался к холщовым сумкам, доставал из них беспокойные ноты. Подхватывал Дрёма мысли-ноты, запускал их в волшебную дудку. Гудела дудка, сон навевая, снились людям забытые песни. Чихали, ворочались люди, сонные думки отгоняли. Крутились под крышей лиловые тени, пенилась, переливалась сладкая ночь. Ближе к утру набежал желто-синий туман, облизнул окна, Дрёму из дома сманил. И покатился он мохнатеньким комочком по лесным тропинкам к самому яру. …Вышел хозяин во двор, сел на крыльце, на приступочках. Летят листочки, к лицу прилипают. Пощупал хозяин: все лицо стало мокрое. От листьев, что ли?