Непутевые путеводные звезды

POV Джаред Посоветовавшись, мы с Шенноном решили, что для Эммы нет никакой нужды снимать номер в отеле, когда она может спокойно жить у нас. Сначала она долго не соглашалась, но все-таки решила остаться, по крайней мере до тех пор, пока страховая не выплатит ей деньги. И хотя назвать Эмму посторонней было бы крайне глупо, я не всегда помнил о новом человеке в доме. Прошла неделя, как Эмма временно переехала к нам. Пятничным вечером я собирался в клуб. Дома никого не было. Я оделся и понял, что понятия не имею, где находится мой голубой шарф, который бы прекрасно дополнил мой сегодняшний образ. Обыскав весь дом, я остановился в своей гардеробной посреди разбросанной одежды и внезапно вспомнил, как около месяца назад повесил его на раму зеркала в гостевой ванной. Кажется, я тогда говорил по телефону, сопровождая это бездумным хождением по комнатам. Занятый своими мыслями, я поднялся на второй этаж и подошел к двери, которая оказалась приоткрыта, и из-за нее доносился плеск. Я хотел было постучать, как сквозь шум воды до меня донеслись приглушенные стоны. Пребывая в полной уверенности, что никого кроме меня не должно было быть дома, я сначала удивился. Но, скорее всего, пока я разыскивал шарф в своем шкафу, поистине напоминавшем Нарнию, кто-то приехал. И, судя по тому, что ванная была гостевая, домой вернулась Эмма. Конечно, мне следовало уйти, но мозг велел сделать совсем другое. Осторожными шагами я зашел в ванную. В душевой кабине виднелся силуэт Эммы, не замечавшей моего присутствия. Звуки стали прерывистыми и более громкими. - Джаред..., - низкий грудной стон заставил меня очнуться. В и без того узких брюках стало совсем тесно. Шум воды прекратился. Черт с ним с шарфом, гораздо больше мне не хотелось, чтобы Эмма меня заметила. Со скоростью света я выбежал из ванной, но как назло, благодаря сквозняку, дверь оглушительно хлопнула. Не оборачиваясь, я побежал вниз по лестнице. Я схватил ключи и, запрыгнув в машину, помчался вдоль от дома. Мозг отказывался верить в увиденное, но я был уверен, что мне не показалось. После случившегося Эмма стала вести себя довольно странно. Мы ничего не обсуждали, но по ее поведению я понимал, что тогда она заметила меня и теперь всячески старалась избегать. Я же делал вид, что ничего не происходило. Время текло, наступил февраль. Эмма по-прежнему жила у нас: ее квартире требовался серьезный ремонт. Она продолжала избегать прямого общения со мной, если этого не требовала работа. Порой мне безумно хотелось поговорить с ней как раньше, я даже чувствовал какое-то влечение, но пытался переубедить себя, что это естественная реакция на весьма привлекательную девушку, да еще и при отсутствии личной жизни. Был солнечный и по-калифорнийски теплый день, но это не слишком меня радовало. Я не выспался, с утра было большое интервью, и сейчас я находился на границе сна и реальности. Не знаю, что утомляло меня больше: радостные крики носящихся за уточками детей или пустая болтовня Мэл. Внешне моя новая пассия практически ничем не отличалась от Хезер, да и истории наших знакомств были похожи, как две капли воды. Закрытая вечеринка, одиночество и скучающая с бокалом шампанского блондинка с пышными формами. Мэл никак нельзя было назвать интересной собеседницей, но проводить с ней время иногда было довольно занятно. Вот и сейчас мы сидели возле пруда в парке Беверли-Хиллз. Мэл увлеченно о чем-то рассказывала, а я давно потерял нить беседы. - Джаред! - Мэл раздосадовано смотрела на меня, - Ты вообще меня слушаешь? - Да-да, конечно, - я хотел обнять ее, но в кармане завибрировал телефон. Звонил Шеннон, и через час мне нужно было быть в студии. Попрощавшись с Мэл, я уехал из парка. Вообще, характер Мэл был далеко не таким сахарным, как ее внешность. Она могла вспыхнуть из-за чего угодно, но мне это даже нравилось. Отходила она также быстро, как загоралась, и мириться с ней было весьма приятно. Но иногда ситуация выходила из-под контроля, и избежать скандала не удавалось. Жутко уставший после восьми часов записи в студии, я ехал домой, когда позвонила Мэл. Похоже, ей просто нужно было чтобы ее кто-то выслушал, но я был крайне раздражен и попросил ее перезвонить завтра. В итоге мы сильно поругались, и домой я вернулся в ужаснейшем настроении. Первое, что бросилось мне в глаза, когда я открыл холодильник, был огромный кусок мяса. Приступ злости охватил меня: бифштекс на одной полке с моим замечательным соевым молоком и брокколи! - Папа? - за моей спиной послышался голос Шерри, - Хорошо, что ты пришел, можно ужинать. Эмма запекла мясо, я уже не могу смотреть, как оно томится в холодильнике! Кстати, Шеннона и Адама можно не ждать: где дядя я не знаю, а твой сын уехал к парню с нашего курса, они делают проект... - Какого черта кусок мертвого животного делает на одной полке с моей едой?! - перебив словесный поток дочери, я громко хлопнул дверью холодильника и повернулся к Шерри. В дверном проеме показалась Эмма. - Все в порядке? - она вошла в кухню. - Ничего не в порядке! Ты положила на одну полку с моими вегетарианскими продуктами это мясо! - я сделал акцент на последнем слове, словно в холодильнике лежала, по меньшей мере, ядерная бомба. - Извини, я не хотела тебя обидеть, - она подошла ближе, – правда, мне в голову не пришло, что ты так расстроишься. - А могло бы! И вообще, ты ведешь себя ужасно странно в последнее время! - Пап, ты что? - Шерри смотрела на меня круглыми от удивления глазами. - Мы взрослые люди! В конце концов, даже живем в одном доме! - О чем ты, Джаред? - побледнев, спросила Эмма. - Мы не на работе, а ты и здесь продолжаешь лезть в мою жизнь! Эмма опрометью бросилась из кухни. Я, тяжело дыша, облокотился о стену. На лестнице послышались торопливые шаги. Шерри стояла с широко распахнутыми глазами. Не знаю, сколько я так простоял, но по ступеням снова сбежала Эмма. Она проскользнула мимо кухонной двери с объемной сумкой. В следующую минуту входная дверь хлопнула. Сквозь кухонное окно я увидел уносящуюся вдаль машину. Шерри покачала головой и вышла из кухни, оставив меня в одиночестве.