Непутевые путеводные звезды

1996 год. Февраль. Нью-Йорк. - Дженни! Дженни, открой! - я продолжал колотить в деревянную входную дверь, - я знаю, ты дома! - Я не хочу видеть тебя, Джаред! - Дженни, пожалуйста! Нам надо поговорить! Дверь так резко распахнулась, что я едва не упал внутрь прихожей. На пороге стояла Дженни. Я оглядел ее: маленького роста, худенькая, с собранными в высокий хвост некогда русыми, а теперь ярко-красными волосами. Вроде бы ничего нового. - Чего ты уставился? - она подняла на меня густо подведенные глаза. - Разве ты не беременна? - я указал пальцем на ее совершенно плоский живот, выглядывавший из-под короткой майки. - Ты идиот? Прошло всего два месяца или около трех! - Почему ты сразу мне не сказала? - Не видела смысла. Повисло молчание. Она бездумно глядела на улицу сквозь дверной проем. - Дженни, я знаю, что ты не простишь меня, и ничего уже не вернуть, но не убивай его, пожалуйста, - на одном дыхании выпалил я, наконец, собравшись с мыслями. - Вот поэтому-то я и не хотела открывать тебе. Джаред, вопрос решен! - Послушай, просто роди его и все! - Стать матерью-одиночкой в семнадцать далеко не то, о чем я мечтала! Нет, Джей, нет! Мать выгонит меня из дома, если узнает! - Пожалуйста, Дженни! Она подняла на меня глаза, в которых стояли слезы. - Джаред, как ты не понимаешь? Я любила тебя и люблю, очень люблю до сих пор, - она всхлипнула, - но у нас разные дороги, я не хочу чтобы ты возвращался. Пойми же, ребенок всегда будет живым напоминанием о тебе! Я не хочу так! Она заплакала, закрыв лицо руками. Я молча мял в руках край рубашки. Решение пришло неожиданно. - Дженни, я заберу его. - Что? - она перестала всхлипывать и устремила на меня взор. - Заберу ребенка, буду воспитывать сам. - Джаред, сколько ты выпил? - она недоверчиво принюхалась. - Нисколько, Дженн, я трезв. - Но...ты и дети...нет, я делаю аборт. И точка, - девушка попыталась захлопнуть дверь, но я удержал ее. - Нет. Я дам тебе сколько нужно денег, только не убивай его, пожалуйста! Дженни внимательно посмотрела на меня. - Хорошо, Джаред. Я сделаю это только потому, что люблю тебя до сих пор, не смотря на все, что было. Но обещай, что как только он родится, ты исчезнешь из моей жизни навсегда, - я никогда не слышал в ее голосе столько холодной решимости. - Спасибо, Дженни... - дверь захлопнулась, - спасибо... Сунув руки в карманы, я медленно побрел к спуску в подземку. Холодный ветер заставил меня вздрогнуть и застегнуть куртку. Остановившись, я невольно огляделся вокруг: Дженни с матерью, отчимом, двумя сестрами и тремя братьями жила в далеко не самом благополучном пригороде Нью-Йорка. Повсюду валялись пустые банки, осколки, пестрели исписанные стенами граффити... Конечно, я был далеко не богат, я бы даже сказал, беден. Вредные привычки, отсутствие постоянного жилья. Да уж, ребенку явно повезло с родителями: неудачливый актеришка без крыши над головой и семнадцатилетняя школьница, потерявшая девственность с двадцати четырехлетним парнем - этим самым актеришкой - на заднем сидении чьей-то раздолбанной машины. Но Констанс было шестнадцать, когда у нее родился первый ребенок, и, как бы оно не получалось, мы были не самыми плохими сыновьями. Неважно, кто родится - девочка или мальчик - я сделаю все, что бы он был счастлив. 2014 год. Лос-Анджелес. Октябрь. Наш долгий, порой казавшийся мне бесконечным, тур подошел к концу. Самолет, пара часов в машине и, наконец, мы на месте. Выгрузив из машины вещи, мы с Шенноном зашли в дом, но внутри было пусто. Я взглянул на часы - половина второго. Неудивительно, что дом встретил нас тишиной: дети до двух были на занятиях. Поднявшись в спальню, я удивился полному отсутствию вещей Хезер. Я, конечно, давно не был дома, но прекрасно помню, что на тумбочке возле кровати она оставляла крем для лица, а на кресле днем заряжался ее ноутбук. С нехорошим предчувствием я заглянул в ванную. Полка, заставленная ее шампунями, масками и прочими баночками пустовала. Я подбежал к двери гардеробной, но и там не обнаружил ни одной ее вещи. Плохо слушающимися руками вытащил телефон и принялся судорожно набирать ее номер. - Хезер, какого черта происходит? - без всяких приветствий начал я, едва она взяла трубку. - О чем ты? - Где все твои вещи?! - У меня дома. - Но почему? Мы же решили жить вместе! - Считай, что не решали. И вообще, мне некогда, перерыв почти закончился. - Хезер, но какого... - И, пожалуйста, забудь этот номер. - Да пошла ты! - я замахнулся и хотел было со всей силы швырнуть телефон об стену, но вовремя остановился, решив, что, разбив мобильный, я не помогу разбитому сердцу. Тяжело вздохнув, я опустился в глубокое кресло и устремил взгляд на неразобранные чемоданы. Хезер бросила меня, не объяснив причины. Черт, а это обидно. Я ведь даже, кажется, полюбил ее. Ну, во всяком случае, она мне нравилась. В памяти всплыла картинка нашего знакомства. Безумно дорогой клуб на голивудских холмах, море алкоголя и красивых девушек. Хезер сразу же привлекла мое внимание: помимо пышных форм, обтянутых тонкой тканью черного платья, у нее были светлые волосы, уложенные в интересную прическу, правильные черты лица, полноватые губы. Скучавшая с бокалом шампанского возле выхода на террасу клуба, она была весьма рада знакомству. Стоит ли говорить, что из клуба мы уехали вместе. Но, как и следовало ожидать, характер Хезер соответствовал ее внешности. В серых глазах с томным взглядом редко зажигался огонек заинтересованности, да и, честно говоря, интеллектом взляд ее тоже не светился. И тем не менее, я привык к ней, мне даже нравились ее пристрастия к шоппингу и сплетням. Будучи актрисой, она порой подолгу пропадала на съемках, а иногда мы вместе обсуждали ее роли и сценарии. Около двух месяцев назад, пока в туре был перерыв, я предложил ей переехать ко мне. Она довольно быстро согласилась, и две недели мы прожили вместе. Все было хорошо, мне казалось, что они даже поладили с детьми. Ну, точнее сказать, взаимно не замечали друг друга. А теперь, вернувшись домой, я узнаю, что Хезер просто бросила меня, собрала вещи и ушла, не объяснив причины. Замечательно! Вдруг на первом этаже хлопнула дверь и послышались голоса. Я поспешил к лестнице. Внизу были Адам и Шерри. - Папа! - в один голос закричали дети и кинулись ко мне, сдавив в объятиях. - Эй! Поаккуратнее с отцом! - Шеннон спустился по ступеням. Близнецы сразу же переключились на дядю, повиснув на нем. Вскоре все наобнимались и рассыпались по дому в ожидании пиццы. Я подошел к комнате Шерри и, постучавшись, вошел. Дочь оторвалась от тетради, в которой что-то записывала, и повернулась ко мне. Я смотрел на нее, оперевшись о стену. - Пап, ты что-то хотел? - после нескольких секунд молчания спросила дочь. - Когда уехала Хезер? - вопросом на вопрос ответил я. - Около трех дней назад. Она не сказала тебе что уходит? - дочь удивленно округлила глаза, получив в ответ отрицательный кивок, - Но ты не переживай, пап. - Что, вот так просто взяла и ушла? - Ну да, - Шерри еще шире распахнула глаза, - покидала в сумку вещи и умчалась. Я покачал головой. С чего бы ей было уходить? Я хотел спросить у дочери что-то еще, но снизу послышался дверной звонок, означавший, что привезли пиццу. Шерри вышла из комнаты, но остановилась и повернулась ко мне. - Идешь? - Да, конечно. Дочь побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Я медленно пошел следом. Пятая девушка за год! Пятая! Что я делаю не так?