Граф и Фейри. Нежная любовь

Ноги Лидии касались ледяных ступенек крутой лестницы. Она не понимала, что с ней происходит, будто её впихнули в чужой сон. Девушка испуганно осмотрелась по сторонам, чтобы хотя-бы иметь представление о том, где она. Лидию окружали стены из красно-коричного кирпича, который крошился от старости и острые куски камня попадались под ногами. Факелы, висевшие на стенах, горели тускло, совсем не освещая дорогу. Яркий свет горел где-то в конце лестницы, но чем ближе Лидия была к свету, тем сильнее внутренний голос кричал "Беги!". Девушка хотела остановиться, но ноги сами вели её к свету, совсем не слушаясь свою хозяйку. По углам слышались писки крыс и летучих мышей. Лидия прекратила бороться и обратила внимание на свою одежду. На её голове был тёмно-синий капюшон, дорожный плащ из мягкого шёлка касался пола, на шее он затягивался красивый шнурком, на конце которого красовался серебристый маленький колокольчик. Волосы цвета ржавчины были заправлены в капюшон, лишь несколько прядей обрамляли её лицо. Под плащом было тёмно-зелёное глубокого цвета платье, на точёной талии был пояс, который завязывался пышным бантом, чем подчёркивал прекрасную фигуру девушки. И наконец, опустив голову, Лидия увидела носики красивых черных кожаных сапог на маленьком каблуке, благодаря которому создавался шероховатый звук при ходьбе по каменным ступеням. И вот, наконец, свет обжёг её глаза, и тело почувствовало тепло. Лидия закрыла глаза, так как с непривычки к свету они стали болеть. Этот свет был странный, сколько не пыталась, девушка не могла привыкнуть к нему. Лучи, словно кинжалы, наносили жгучую боль. Пусть Лидия не могла видеть, но слух всё ещё оставался с ней. Девушка навострила уши, словно лисица, и затаила дыхание, чтобы не пропустить ни единого слова: - Этого не избежать, согласись, это единственный выход!!! - это был женский вскрик, но из-за где-то капающий воды он приглушался. Сердце Лидии тревожно забилась, этот голос был ей знаком. - Я не приемлю таких методов, - этот голос девушка еле услышала, слишком он отличался от предыдущего, но она точно знала, что это граф Блунайд. Громкий пронзительный скрип на другом конце комнаты достиг ушей девушки, шорохи шагов. - Вы приняли решение, граф Эдгар?- голос был севший, словно шипение змеи. Фейри ловила каждое слово, хотя нутро говорило, что этот разговор не для её ушей. - Я даю отрицательный ответ, - остро бросил граф. Дуновение холодного ветра коснулось её лица, разум стал работать быстрее. Этот голос, женский голос. Это Армин. Лидия запаниковала, крепко сжала руки в замок и нервно слушала. - Ты же знаешь, что без крови механизм не запустить, и ты не станешь полноправным графом Блунайдом. Когда это тебя устраивало довольствоваться малым? Как ты не поймёшь, её может убить и лорд Грэм, и ты не поможешь ей, позволив, случится этому. Даже если ей повезёт избежать лорда, она всё ровно не спасётся. Лидия умрёт, умрёт и ты не в силах это изменить. "Лишь кровь проводника из мира не ведомому глазу человека семьи представителя на титул решит все распри, ибо это будет не смываемой печатью на титуле Графа" так гласит пророчество. И ты знал это с твоей поездки на остров. Ты даже спрятал от неё рукопись, где всё написано. Ты солгал ей, Эдгар и не ради неё или её безопасности, а чтобы не потерять важную пешку на своей доске. Для тебя важен только титул и высокое положение, которое позволит отомстить своим обидчикам. Девушка лишь предмет получения цели, не более....- разнеслось по залу. Лидию оглушили сказанные слова. Разговор продолжался, но для фейри он становился всё более не достигаем, её уносило проч из этого места. - Пророчество, - резко отняв голову от подушки, задыхаясь, проговорила Лидия. Она находилась в сырой от холодного пота постели, простынка была скомкана и валялась на полу, подушку Лидия прижала к себе, чтобы немного успокоиться. " Лидия должна умереть..." Печать" Титул" - всё это колоколом отзывалась у неё в голове. Девушка встала, еле волоча ноги, подошла к окну. Дикий страх окутал её. Пусть это было сном, но за всем в этом мире скрывается правда. Лидия чувствовала себя, как зверь, который вот-вот попадёт в смертельную ловушку.