С высоты лучше видно

Стало очень темно. И похолодало. Горы чёрными тенями вздымались над землей. Мы с Рудик, сидя на верхушке, смотрели с дерева вниз, в темную пучину бездны. Снизу доносился рокот реки. Много ночных звуков. Чьи-то крики. Стоны. Ухканье совы. Песни пьяных альпинистов, слышимые с вершин. Надо всем этим светила полная луна. Где-то, как подрезаный, завыл волк. - Лютов, спаси меня! - Рудик всей своей тушей грохнулась мне на колени и вцепилась в шею. Колени хруснули. Шея неестественно согнулась. - Когда-нибудь ты меня убьешь, - пропыхтел я. - Нечаянно, конечно. Например, кинешь мне на голову пианино с балкона. - Тогда тебе хана будет, - мило улыбнулась Мила и легонько чмокнула меня в щеку. - Оу, что за проявления нежности? - я ухмыльнулся. - Я не такой неженка, как ты думаешь, я пожестче бу... С соседнего дерева, не дав мне договорить, свалилась ветка (а чтоб ей провалиться!), и Рудик от страха так сдушила мне шею, что я чуть не свел концы с концами. - Рудик, замочишшшь... - Нил! Спаси! Трещит! Страшно! Я! Убери! Мня! Помогите! - Милочка, это ветка. А теперь ручки-оковки с шейки давай-ка уберем и не будем убивать маленького беззащитного Нилушку. Рыжая Бестия. - Это я-то Бестия?! - Рудик сразу всполошилась (дернулась, отдавила мне ногу, села на мизинец на руке). - Я милая, спокойная, беззащитная, просто боюсь! На глаза Рудик стали наворачиваться слёзы. Господи, за что мне эта головная боль? Ну и как мне её теперь утешать? Сок Векши закончился. - Ну не надо слёзок, Мил, - я старался говорить как можно доверчивей. - Если будешь плакать, то мордочка опухнет, и ты станешь ещё большей уродинкой, чем есть сейчас. Рудик разревелась ещё пуще прежнего. Что же делать?! - Нет, нет! Не плачь. Ты же у меня самая красивая. Я тебя до гроба люблю, дорогая! Задушить хочется. Она широко распахнула глаза и как-то стремно на меня посмотрела. А потом заплакала. Странно, я же спец по утешению девушек. Тогда я опять её поцеловал. Провёл рукой по влажным щекам... Эй, что она делает?! Рудик начала меня уж больно нежно обнимать. Затем расстегнула и сняла с меня рубашку (аж кожа покрылась пупырышками от холодного ночного воздуха). Начала расстегивать ширинку. - Воу-воу, Милочка, что ты собираешься делать? - Оой, какой же ты недогадливый! Ану-ка помоги мне, а то я ноготь о молнию сломала. Рудик лизнула мне шею. Мне не оставалось ничего другого, как ей помочь. Мало ли что она со мной сделает, если я откажусь. Я снял с неё почти всю одежду. Вау. Да она красотка. Чёрт. Рудик опять локтем отдавила мне мизинец. - Рудик, ты точно уверена? Назад пути уже не будет. - Лютов, давай попробуем... - А теперь, Берти, объясни всем нам, что здесь происходит, - повелела Векше Анфиса Лютик. Все находились в пещере. Пещерке. Очень маленькой пещерке. Короче, просто в трещине в скале, куда все еле поместились, и откуда то и дело кто-то выпадал. Милу вплотную прижало к Лютову. Обое страшно покраснели. Чувствовали себя слегка неловко, припоминая детали вчерашней ночи. У Нила до сих пор всё тело болело. Им было бы чуток легче, если бы не тяжёлая туша бессознательного Бледо, которую они держали. - Сейчас я все раскажу, - Берти обвел всех взглядом, словно гипнотизируя, заставляя верить ему и подчиняться. - Вот скажите мне, чего вы хотите? Что хотите делать эту неделю? Гробовая тишина. - Слушайте! - начал Берти с новой силой. - Вы хотите быть замкнутыми в доме, как в тюрьме? Хотите делать только то, что вам велят? Завтрак, обед, ужин, в восемь - спать. Хотите быть паиньками поневоле? Не иметь свободы выбора? Рабы, марионетки! ВЫ ХОТИТЕ ВЕСТИ ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ ПОД НАДЗОРОМ ПРИСМОТРЩИКА-АГРЕССОРА?! Все тупо пялились на Берти, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. - Не-ет... Вижу по вашим испуганным лицам, что не хотите. А может, вы хотите отдохнуть? Расслабиться? Почувствовать свободу действий, которой не чувствовали в школьные годы?! Идти, куда хочется, делать, что хочется! ТАК ОТОРВЕМСЯ ЖЕ ПО ПОЛНОЙ!!! Сначала послышались одинокие неуверенные аплодисменты, затем хлопать стали громче. - Да! Оторвемся! - Ура! - Юху! Отдыхать - так отдыхать! Всем стало весело. Берти достал ещё бутыль. - Эй-эй-эй, Векша, постой! - попытался перекричать толпу Лютов. - А как это относиться к тому, что мы сидим в этой дурацкой пещере, и к опасности, о которой ты говорил?! - Все просто, друг мой, - снисходительно улыбнулся Берти. - Мы удрали от Виртангеля. Он как раз пришёл с проверкой, мой перстень мне об этом сообщил. А если он нас найдёт, то и мне несдобровать, что я дал вам сочку попить, и всем остальным, за то, что пошли за мной. - То есть мы просто сбежали от Вирта?! - ошарашено уставилась на брата Белки Мила. - Совершенно верно, Рудик, - кивнул тот. - Мы будем скрываться от него в горах. Я с помощью магии создам пару палаток, заделаем костерок, песни, танцы, страшилки на ночь, мой фирменный сок - и вуаля! Кстати, сока не хотите? Эй, кому напиточник? Мила с Нилом переглянулись и покрепче вцепились в Бледо. - Рудик, можно тебя на пару слов? - проговорил Лютов, кивая на выход из пещерки. Мила судорожно кивнула. Они прошмыгнули наружу. - Рудик, это очень стремная авантюра, в которую хочет втянуть всех Векша! - Нил положил руки Миле на плечи и пристально посмотрел ей в глаза. - Он мой друг... - Стремный друг. Подумай: ты одна, Белка и Лапшин остались в доме, здесь затевается что-то очень нехорошее... - Что же делать?! - ужаснулась Мила. - Сбежим. - Куда? - В горы. - С тобой? - Нет, блин, ну конечно со мной! Мила помедлила пару секунд. Потом кивнула. - Вот и отлично, - ухмыльнулся Лютов. Они побежали по пыльной каменной тропе. То есть пошли, медленно пошли, волоча за собой по камням Бледо. Вверх. До них ещё доносились крики Берти и других. Но Рудик и Лютов с каждым шагом отдалялись от них.